Страница 8 из 28
— Ой! — Со слезами, брызнувшими из глаз, продавец вскочил на ноги; табуретка со стуком покатилась назад. Он еще прижимал трубку к уху, но, казалось, совсем про нее позабыл. Прикрыв другой рукой нос, словно пытаясь его защитить, он воскликнул: — Что ты делаешь? Ты что, спятил?
— Я говорил тебе, что пришел сюда по поводу Матта, — напомнил Паркер. — Скажи Броку, что я хочу поговорить с ним о Матте.
— Сейчас, Поль. — Продавец положил трубку на прилавок. Закрыв руками лицо, он косился на Паркера сквозь пальцы. — Больно, черт. Эй!
Паркер взял трубку. Продавец ринулся за ней, но Паркер схватил его за запястье и удержал на месте. Затем спросил в трубку:
— Брок?
В трубке отозвался тонкий голос:
— Алло? Арти? Что там у тебя за чертовщина?
— Мне надо поговорить с тобой о Матте, — произнес Паркер.
Тонкий голос на другом конце умолк, а затем спросил:
— Кто это? Где Арти?
— Я тот, кто хочет поговорить с тобой о Матте, — твердил ему Паркер. — Я спешу, и мне кажется, что тебе не хочется обсуждать эту тему на людях, так что пригласи меня к себе домой.
— О чем ты собираешься говорить? Кто ты такой, черт бы тебя подрал?
— О Матте, — ответил Паркер.
— Матт? Что за Матт?
— Матт Розе. Уточнить? Назвать фамилию подлинней?
Голос снова умолк, и затем, уже спокойнее, Брок сказал:
— Нет, я тебя понял. Ты хочешь поговорить о нем, так?
— Верно.
— Ты хочешь ему что-то передать?
— Я хочу о нем поговорить.
— Черт, да ты упертый малый. Ты хочешь поговорить о нем, ты хочешь поговорить о нем, ты хочешь поговорить о нем. Что ты сделал с моим продавцом?
Паркер все еще держал его за запястье. Пару раз тот пытался освободиться, но ничего не мог поделать с мертвой хваткой и теперь, тяжело дыша, пялился на Паркера. Ни один из трех посетителей даже не обернулся на падение табурета.
— Он в порядке, — ответил Паркер, — стоит рядом. Тебе он нужен?
— Зачем? И на кой черт мне говорить с тобой?
— Я не доставлю тебе особых хлопот. Все, что мне надо, — поговорить о...
— Да, знаю, ты хочешь поговорить о Матте. Ладно, ладно. Ты знаешь, где находится Даунинг-стрит?
— Найду.
— Один квартал по Шестой, если идти по западной стороне. Я живу в восьмом доме, на третьем этаже.
— Выхожу. Дать трубку твоему парню?
— Нет. Приходи.
Паркер отпустил продавца, вернул ему телефон и предупредил:
— Он не хочет говорить с тобой.
Продавец на всякий случай приложил трубку к уху:
— Поль!
Выслушав гудки с самым глупым видом, он убрал телефон под прилавок и, глядя на странного посетителя с нескрываемым благоговением, произнес:
— Не стоило так круто.
— Это еще не круто, — усмехнулся Паркер.
Глава 3
— Узнаю твой голос. Заходи.
Паркер вошел и оказался внутри картинки из иллюстрированного журнала, рекламировавшей настоящую мужскую берлогу. В интерьере доминировало темное мореное дерево. Сучковатые косяки, тяжелые, грубо обработанные столы, светильники с витыми подставками. Кожа, черный металл, кое-где штрихи латуни. Персидский ковер на всю стену, покрытый замысловатым, выполненным в кремовых, бронзовых и матово-оранжевых тонах узором на черном фоне. Окна щеголяли раскрашенными под дерево ставнями, а в нише под одним из них стоял встроенный кондиционер, облицованный фанерой. Сквозь открытый сводчатый проем, обрамленный шероховатым, грубым гипсом, Паркер увидел еще одну комнату, оформленную в таком же стиле. Центром композиции здесь являлись массивный деревянный стол со скрещенными ножками и стулья с высокими спинками и кожаными сиденьями.
Этот изысканный интерьер резко контрастировал с внешним видом здания. Это четырехэтажное узкое строение было зажато с обеих сторон такими же домами-близнецами: на каждом этаже — по три окна, довольно нарядные подъезды, возвышающиеся над тротуаром на несколько высоких ступеней. Весь комплекс, несмотря на недавно отреставрированные и заново оштукатуренные фасады (один выложили красным кирпичом), выглядел очень старым, каким-то замшелым. Холл в подъезде подкреплял первое впечатление; длинные лестничные пролеты состояли из скрипучих, покрытых резиной ступеней, голые стены окрашены в персиковый цвет.
На третьем этаже дома номер восемь располагалась не просто квартира Поля Брока — ее узурпировал совершенно другой мир. Брок угрохал на свое жилище чертову уйму денег и вряд ли надеялся получать проценты с вложений. И не возникало сомнений, что деньги на это он выручил не в той лавчонке с пластинками. В жизни Брока главное место принадлежало совсем другой деятельности.
Паркер оторвался от изучения апартаментов и переключил внимание на хозяина. Пышное убранство помещения мешало ему, отвлекало от обитателя комнаты, что, вероятно, входило в изначальный замысел. Ибо внешностью — чуть ниже среднего роста, очень худой, с костлявой шеей и лицом Икебода Крейна, с натянутой поверх маской дружелюбия и любезности — Поль Брок не блистал. Он носил очки в роговой оправе, и глаза его за мощными линзами казались огромными, а щеки — обвислыми. На вид ему не больше тридцати. В мокасинах, широких серых брюках и легкой голубой рубашке с короткими рукавами, он выглядел как парень, который бродит по конторе с коробкой в руках и собирает добровольные пожертвования на свадьбу очередной секретарши.
Теперь он закрыл дверь и спросил:
— Ты назовешь свое имя или я должен прочищать горло каждый раз, когда понадобится привлечь твое внимание?
— Паркер.
— Паркер. Ручка или ноузи?[1] Ха! Ладно, это не так уж смешно. Рановато, чтобы предлагать выпить, но я... Сейчас действительно рановато, не так ли?
— Да.
— Я так и думал. Кофе?
— У меня мало времени, — ответил Паркер.
— Тогда переходим к делу, мистер Паркер. Садитесь.
Паркер сел в кресло с деревянными подлокотниками и оранжевым мягким сиденьем; Брок устроился напротив на черной кожаной софе и, совершенно не смущаясь, по-женски поджал под себя ноги. Если он и гомик, то это больше ни в чем не проявлялось. Его поза выглядела скорее детской, чем сексуальной.
Паркер наклонился вперед, опершись локтями на колени.
— Прежде всего, — начал он, — я занимаюсь тем же, чем и Матт Розенштейн. Мы никогда не встречались, но у нас много общих знакомых по нашему бизнесу. Если хочешь, я могу назвать несколько имен, чтобы ты убедился, что я тот, за кого себя выдаю, а затем продолжим.
— Не сомневаюсь, что ты тот, за кого себя выдаешь, — ответил Брок. — По правде говоря, ты мне кое в чем напоминаешь Матта. Ты, наверно, поспокойней, но вы точно одного поля ягоды. Так что обойдемся без удостоверений личности.
— Хорошо. В нашем бизнесе есть еще один парень, и я знаю, что Розенштейн с ним однажды работал. Мне необходимо его найти, но ума не приложу как. Может, Розенштейну известно, где он. Этот парень мне кое-что должен. Насколько я знаю, чтобы получить ответы от Розенш-тейна, я должен обратиться к тебе.
Брок кивнул:
— Да, правда. Я у Матта работаю почтой. И кто этот человек?
— Джордж Ул, — ответил Паркер. — Ул. — Он наблюдал за лицом Брока, но на нем ничего не отразилось.
— Пожалуй, он мне незнаком, но я ведь знаю не всех дружков Матта. А зачем он тебе?
— Я же сказал, по делу, — сказал Паркер.
— И дело это не мое, а? — Брок дружелюбно улыбнулся. — Вполне справедливо. Итак, ты хочешь, чтобы я поинтересовался у Матта, как найти Ула, верно?
— Или чтобы ты свел меня с Розенштейном, и я спрошу у него сам.
Улыбка Брока слегка потускнела.
— Я не думаю, что нам удастся решить твою проблему таким образом. Но не имею ничего против, чтобы сделать для тебя один телефонный звонок. Ты говоришь, его имя — Джордж Ул?
— Да.
— Необычное имя. — Брок спустил ноги на пол. — Я позвоню, и мы подождем, пока Матт перезвонит нам. Ты знаешь, как это делается.
1
Nosey Parker — человек, который всюду сует свой нос (англ.).