Дюна: Дом Коррино

На красивом с точеными чертами лице Реффы появилось выражение ярости. Он пошевелился только один раз — чтобы смахнуть с щеки слезу. Не дождавшись окончания открытого заседания сената, он вышел в боковую дверь и, спустившись по мраморной лестнице, растворился в анонимности большого города.

У него осталась некоторая часть состояния, не очень маленькие деньги. У него есть свобода передвижения, которая дается лишь тому, кого вся империя считает мертвым. Ему теперь нечего терять.

Я — скорпион, притаившийся под камнем. Мой сводный брат потревожил меня, так пусть бережется, я постараюсь ужалить его.

~ ~ ~

Либо по замыслу, либо по какой-то случайной прихоти эволюции тлейлаксы не проявляют никаких замечательных качеств, достойных восхищения. Их внешность отталкивающе безобразна. Как правило, они лживы, и, вероятно, это есть часть их генетического импринтинга. Они издают неприятный запах, похожий на запах гниющих остатков пищи. Поскольку я часто имел с ними прямые контакты, то мои суждения могут оказаться необъективными. Но один факт не вызывает ни малейших сомнений: они чрезвычайно опасны.

Сидя внутри белой транспортной капсулы, приближавшейся к исследовательскому павильону, Хайдар Фен Аджидика сунул в рот и разжевал еще одну пилюлю. Вкус ужасный, но принимать лекарство необходимо, оно сглаживает его врожденный страх пребывания под землей. Он сглотнул слюну, чтобы избавиться от неприятного привкуса, и затосковал по славному солнцу Талим, которое согревало священный город Бандалонг.

Но после бегства отсюда он не вернется в родные края, нет, Аджидика станет основателем новых миров, населенных убежденными последователями новой веры, которая зиждется на данных ему откровениях. Его раса отклонилась в сторону от священного пути, и именно ему суждено вернуть ее на путь истины. Я — истинный посланник Бога.

Продолжая движение, капсула подъехала к стене с окнами из армированного плаза. Сквозь прозрачные стекла были видны приспособления, установленные сардаукарами для слежения за безопасностью лабораторного комплекса. Электронные глаза прощупали Аджидику, узнали его и отвернулись в сторону. Путь был свободен.

Капсула остановилась. Добравшись до работы без всяких происшествий, Аджидика вошел в скрипучий лифт и направился на нижний уровень. После десятилетий вынужденных чисток стало исключительно трудно найти грамотного техника для обслуживания лифтов. Но мастер-исследователь всегда предпочитал простые системы, в них мало деталей, которые могут испортиться.

Он услышал, как за его спиной с мягким стуком закрылись двери лифта. В стенку шахты лифта был вделан светлокожий человек, лицо его было расплющено, тело изуродовано и кое-как собрано заново в виде какой-то шаржированной механической игрушки. Эти биоиксианцы были собственным изобретением Аджидики, творческим изыском гения, позволившим утилизировать трупы, образовавшиеся после пыток, казней и допросов. Ах, эта эффективность!

Ужасные марионетки служили для предостережения. Уцелевшее население надо было страхом удерживать от бунта. Чудовищные организмы выполняли также вполне обыденные задач: чистили, убирали токсические отходы и химикаты. К сожалению, гибридные химеры не могли работать надежно, но Аджидика постоянно вносил в конструкции необходимые усовершенствования.

Аджидика прошел сквозь биосканер, который идентифицировал его по структуре клеток, и вошел в помещение, громадное, как космический ангар. Здесь хранились новые аксолотлевые чаны.

Одетые в белые халаты лаборанты и ассистенты работали за уставленными оборудованием столами. Люди нервно взглянули на Аджидику и удвоили старание. В воздухе пахло обработанным моющими средствами металлом и дезинфекцией, но все запахи перекрывал тяжелый коричный аромат меланжи.

Амаль.

В контейнерах, размерами и формой напоминавших гробы, лежали тела фертильных женщин с отключенной высшей нервной деятельностью и уничтоженными высшими мозговыми функциями. Рефлексы и органы чувств также были разрушены. Аксолотлевые чаны. В них не оставалось ничего, кроме вздутых маток. Эти женщины были превращены в биологические фабрики, более эффективные, чем любые предприятия, созданные умом и руками человека.

Даже на своей родной планете, на Бене Тлейлаксе, они выращивали гхола и лицеделов в таких «чанах». Никто никогда не видел женщин тлейлаксов, не видел просто потому, что таковых просто не существовало. Любую зрелую женщину превращали в чан и использовали для воспроизведения избранной расы.

В течение многих лет тлейлаксы спокойно выбирали для этого женщин среди покоренных иксианцев. Многие из них умирали, и Аджидика мог по своему усмотрению модифицировать их биохимические процессы, чтобы заставить реанимированные организмы производить меланжу. Используя едва уловимый язык генетического кода и направленные точечные мутации, эти чаны производили амаль, а теперь и аджидамаль — секрет секретов мастера-исследователя.

Он сморщил нос от запаха тел, от отвратительного женского запаха. Трубки и провода связывали каждый мясистый, распухший «контейнер» со сложным диагностическим оборудованием. Аджидика не считал аксолотлевые чаны людьми; даже в самом начале своей карьеры он рассматривал их как женщин.

В середине помещения двое сотрудников отошли в сторону, чтобы дать Аджидике подойти к особому чану, искусственно гипертрофированному чреву пленной шпионки. Сестры Бене Гессерит Мираль Алехем. Когда ее взяли, она оказала сопротивление и отказалась, даже под жесточайшими пытками, дать какие-либо показания. Но мастер-исследователь знал, как извлечь информацию из женщины, прежде чем использовать ее в своих целях. К его восторгу, Мираль Алехем в качестве аксолотлевого чана превзошла все иксианские экземпляры.

После столь долгого срока использования кожа ведьмы приобрела оранжевый оттенок. Приемник, присоединенный к ее шее, постепенно наполнялся прозрачной жидкостью. Сейчас ее накопилось уже больше литра. Это и был вновь синтезированный продукт. Когда полученный в других чанах амаль прокачивали через кровеносную систему Мираль Алехем, получался продукт с иными свойствами — аджидамаль.

— Мираль Алехем, перед нами стоит таинственная задача. — Как сделать, чтобы другие чаны тоже продуцировали аджидамаль?

Глаза, лишенные всяких эмоций, на мгновение вспыхнули, в них, как показалось Аджидике, мелькнуло выражение ужаса и необузданной ярости. Но голосовые связки были уничтожены, разум ликвидирован, поэтому она никак не могла реагировать на слова мастера-исследователя. Благодаря тлейлаксианской технологии ее чрево могло быть принуждено жить в течение многих столетий. С ее разрушенной нервной системой она не сможет даже покончить с собой.

Скоро, совсем скоро, когда он и его лицеделы покинут Ксуттух, он возьмет с собой этот ценный чан и увезет его на дальнюю, безопасную планету. Возможно, ему удастся взять в плен еще несколько ведьм из Бене Гессерит и посмотреть, что в их организме позволяет делать из них столь совершенные лабораторные чаны. Но сейчас в его распоряжении только один такой чан, который он с помощью специальных стимуляторов поддерживает на максимально возможном уровне производительности.

Аджидика присоединил отсос к приемнику и отсосал литр синтетической пряности в контейнер, который принес с собой. В течение нескольких последних дней он принимал аджидамаль и не чувствовал проявлений никаких побочных эффектов. Все ощущения были на редкость приятными. Значит, он будет принимать больше, намного больше.

С сильно бьющимся сердцем он прошел в свой кабинет, опустил защитный экран и запер дверь, чтобы никто не мог войти и помешать ему. Опустившись в кресло-собаку, безмозглое сидячее животное, он подождал, пока мебель приняла очертания его тела, запрокинул голову и выпил теплую, слегка маслянистую жидкость, только что добытую из тела Мираль Алехем. По консистенции жидкость напоминала коровье молоко.