Разгар зимы

Была ли я готова снова его потерять?

— Отпусти меня Арик. Позволь уйти отсюда. Я вернусь, обещаю.

— Никогда, моя маленькая жена. Я никогда тебя не отпущу.

Ощутив ладонями движения его мышц, я медленно закрыла глаза от удовольствия. Терпкий запах сандала, хвои и мужского тела подчинил меня, как наркотик, полностью усмирив сопротивление. Но я всё же нашла в себе силы сказать: «По-твоему не будет».

— Не будет? — он заправил прядь волос мне за ухо. — Потерять единственную женщину, с которой я могу быть, ту, которую теперь люблю — вот что не по-моему. Это действительно хуже всего.

Любит.

— Никто не говорит, что ты меня потеряешь. Но если ты сделаешь это со мной, то так оно и будет.

Его губы изогнулись в улыбке. Такой чувственной, такой прекрасной. Он знал, какую власть имеет надо мной.

— Дай мне время, и я усмирю твой гнев. Один раз мне это уже удалось.

Он медленно наклонился, впившись в меня янтарными глазами.

Сопротивляйся ему, сопротивляйся...

Накрыв губы поцелуем, он спутал мои мысли, заставил забыть о том, что я должна была бы помнить. Затем углубил поцелуй, касаясь своим языком моего. А я извивалась в ответ на каждую ласку, словно моё тело подчинялось только ему.

Он не проронил ни слова, но говорил со мной через поцелуи. Напоминал, что не отпустит меня. Уговаривал уступить.

Сдаться.

Я могла бы раствориться в этом мужчине. И когда я застонала, он запрокинул голову и закрыл глаза.

— Ну вот. Так лучше, — он принялся со сверхъестественной скоростью снимать с меня одежду, — позволь мне взглянуть на тебя... прикоснуться к тебе.

Когда я осталась в одних трусиках, он впился в меня жадным взглядом. В каждой напряжённой линии его тела читалось вожделение.

— Императрица...

Тяжело дыша, он ласкал меня утонченными пальцами, осыпал мою грудь поцелуями. Его губы сомкнулись на затвердевшей вершине, и я закатила глаза от наслаждения. Когда он переместился к другой груди, только собственный крик вывел меня из забытья.

Сопротивляйся, Эви!

Если я потеряю контроль, я могу потерять... себя. Когда эта мысль прорвалась сквозь пелену желания, на губах выделился яд. Если он не отпустит меня, я отберу свою свободу сама.

Я обхватила ладонями лицо Арика, побуждая его меня поцеловать, и он охотно это сделал. А потом ещё и ещё.

Наконец он отодвинулся, чтобы стянуть с меня трусики.

— Я снова хочу вкусить тебя. Думаю об этом постоянно, — с его сверхъестественной силой, наверное, трудно было не порвать моё кружевное бельё, — ах, ты тоже меня хочешь.

Я лежала обнажённая под взглядом янтарных глаз, переливающихся звёздным сиянием.

— Как хорошо, sievā. О боги, я у твоих ног — он одарил меня одной из своих редких беззаботных улыбок —это ли не счастье?

Я почувствовала, что сейчас расплачусь.

Его пальцы опускались всё ниже, изучая меня трепетными прикосновениями.

— Сегодня я буду в тебе, — прохрипел он, — ты станешь только моей.

Вдруг он прищурился.

— Розы?

И отстранился.

Мой запах изменился. Теперь засыпай, Смерть.

— Что ты сделала, тварь?

Выбравшись из-под него, я схватила свою рубашку, брошенную у изголовья кровати.

— Я обратилась за помощью. Ты же предложил мне принуждение.

Он пробовал сопротивляться, но уже еле двигался — яд успел подействовать. Опустившись на колени, он потянулся через кровать в попытке что-то достать.

Он же не меч с рядом стоящей подставки собирался схватить?

Не успел. Ноги подкосились, и он повалился на матрас. Последним усилием повернул голову ко мне и сжал руки в кулаки.

— Всё-таки... этого следовало ожидать. Отравленный поцелуй. Снова, — он выглядел опустошенным, — ты убьешь меня прежде, чем когда-либо подпустишь к себе.

— Убью? Да ты просто уснешь! — я расправила плечи. — После всего, что между нами было, убийство — первое, что пришло тебе в голову? А первой реакцией было нанести удар?

С болью в сердце я кивнула на меч.

Очевидно, ничего между нами не изменилось, как я себе придумала.

— Я поклялась, что никогда не причиню тебе вреда, Арик. Другие Арканы обещали спасти Джека, если я лишу тебя жизни, но я отказалась.

Судя по движению мышц, он снова пытался дотянуться до оружия. Неужели он бы и сейчас отрубил мне голову, если бы имел такую возможность? Два раза он уже это сделал.

— Да помогут мне боги, sievā, ты... за это... заплатишь...

Его веки опустились, скрывая полные страдания глаза. Прекрасное лицо расслабилось, тело обмякло.

Я не могла поверить собственным глазам. Мы ведь только что лежали в одной кровати. Он не мог тянуться за мечом. Он никогда бы мне не навредил. Но и я не могла оставить его в таком уязвимом положении, если бы кто-то добрался до него, это было бы на моей совести. Его сторожевой пёс мертв. Волки остались с Ларк. Кто угодно мог пробраться в замок.

Я почувствовала, что должна его защитить. Оделась и забаррикадировала дверь в спальню, а сама собралась вылезти в окно второго этажа.

Я продумала каждый свой шаг.

Он всегда был мишенью для других Арканов.

Я притащила тренировочные мечи. 

Он бы не причинил мне вреда. Не смог бы!

Положила возле него доспехи.

Он тянулся за чем-то другим.

Подперла щитом ручку двери. 

Он любит меня.

Так почему же он принуждал меня? Почему он поклялся заставить меня заплатить?

Под влиянием красной ведьмы, у меня пропало всякое желание его защищать.

«Вот тебе и глубокая духовная связь, — шептала она, — он стоит ПЯТИ символов».

Железное правило: если тот, кто убивал тебя больше одного раза, тянется за мечом...

Теперь он пришёл за мной, чтобы отомстить. Мрачный Жнец в рыцарских доспехах.

С трепетом глядя на него, я недоумевала, откуда у меня взялись силы покинуть его, отравить его. Я несколько дней его не слышала, и уже начинала волноваться, что дала ему слишком много яда, что причинила ему боль. Зря беспокоилась.

Солдаты замерли в немом изумлении. За последние два часа в эти ворота въехали Джек и Арик, и если Джек внушал уважение, то Смерть — чистейший ужас.

Рядом с конем Смерти, закованным в броню, я заметила силуэт громадного волка. Циклоп выступил вперед, из его пасти торчали человеческие конечности из каменного леса.

Это зверь провел его через минное поле! Или Ларк. Она послала со мной дополнительную защиту не потому, что заботилась обо мне. Она послала шпиона.

Не сводя с меня глаз, Смерть вытащил один из своих мечей. Нет!

Мои лозы вытянулись и уплотнились, и воздух сразу наполнился ароматом роз. Когти начали сочиться ядом, в воздух взметнулись шипы.

Но сквозь мои лозы он мог прорваться, а его броня — нейтрализовать большинство моих сил. Пожелай он моей смерти, так оно и будет. Если только...

Еще три Аркана ворвались в затуманенный двор.

— Кровавый Жнец! — крикнул Джоуль.

В тот же миг Джек за моей спиной взревел:

— Эви!

И началось...

 

Глава 18

— Я поджарю тебя! — завопил Джоуль.

Габриэль рванул куда-то мимо меня. Увидел Джека? Перед Ариком выскочил Циклоп и припал к земле, готовясь к нападению. Мертвенно-бледный Мэтью, дрожа всем телом, безостановочно бормотал себе под нос: «Тредичи». Тесс спряталась за его спиной и начала плакать. Солдаты бросились врассыпную от места столкновения.