Страница 95 из 100
— Что? А не ошибаетесь ли вы? — Видя, что выражение лица Хармаса нисколько не изменилось, он нахмурился и, поправив галстук, продолжал: — Кому, как не вам, знать это. Мистер Барлоу сообщил мне, что намерен застраховать свою жизнь на пять тысяч долларов, а поскольку ваша компания делает пятипроцентную скидку при уплате наличными, он хотел внести первый взнос именно наличными: С этой целью он снял со счета почти все деньги.
Хармас почувствовал, как волна возбуждения захлестывает его. Наконец-то он нащупал что-то действительно важное.
Оставаясь внешне спокойным, он сказал:
— Ничего не понимаю. Мы не делаем никакой скидки за уплату наличными… кто ему мог это сказать?
— Мистер Барлоу сказал мне, что так сказал ему ваш… как это… представитель… думаю… это мистер Энсон, не так ли?
— Он действительно наш представитель, — медленно сказал Хармас. — Но здесь какое-то недоразумение. Какую сумму Барлоу снял со своего счета?
— Сто пятьдесят долларов.
Хармас почесал затылок. Сумма как раз необходимая для того, чтобы внести первый взнос под полис в пять тысяч долларов.
— Что-то я здесь недопонимаю. Барлоу застраховался в нашей компании на сумму в пятьдесят тысяч долларов и внес первый взнос наличными! Тысячу с чем-то долларов!
— Ума не приложу, где он мог взять такую сумму! Как правило, он всегда превышал кредит.
Хармас задумался, потом встал.
— О’кей, благодарю, что вы уделили мне время.
Мерривезер протестующе взмахнул толстыми ручками.
— Всегда к вашим услугам, мистер Хармас.
Когда Хармас забирал ключ от номера, Том Нодли сказал:
— Одна женщина хотела бы поговорить с вами, мистер Хармас. Она ждет вас в баре.
Заметив плотоядную ухмылку на лице портье, Хармас озадаченно глянул на него.
— Кто она?
— Ее зовут Фей Лаули, — Нодли наклонился и понизил голос. — Еще та девушка, — он развязно подмигнул Хармасу. — Но я могу и выпроводить ее, если вы не хотите разговаривать с ней.
— Я никогда не отказываюсь от разговора с любым человеком. Это всегда может оказаться полезным для человека моей профессии, — сказал Хармас и направился через холл в бар.
Он сразу заметил Фей. Та сидела в углу и мелкими глотками пила виски с содовой.
— Разрешите? — Хармас улыбнулся ей.
Фей вернула ему улыбку.
— Присаживайтесь. Я уже столько дней пытаюсь поговорить с вами.
— Но кто вы? — сказал Хармас, делая знак официанту, чтобы тот подошел к их столику. — Дела, понимаете. И все же. Вы меня знаете… я же вас нет.
Подошел официант, и Хармас заказал две порции скотча со льдом.
— Я Фей Лаули. Живу в этом городе. — Ее накрашенные губы изогнулись в жесткой улыбке. — Вы ведь сотрудник «Национальной страховой компании», не так ли?
— Совершенно верно.
— Я подумала, что лишняя информация вам не помешает?
Официант принес виски.
— Информация — мой хлеб, — сказал Хармас, когда официант ушел.
Он пододвинул бокал со спиртным Фей и предложил ей сигарету. Они закурили.
— Вы что… хотите заключить со мной сделку?
Фей покачала головой.
— Просто хочу вернуть старый доят. Как аукнется, так и откликнется. Да ради порядочного человека я на что угодно пойду, а уж мерзавцу глотку перегрызу.
— Что-то я не очень вас понимаю, — растерянно сказал Хармас.
— Неужели… ведь вы коп на службе «Национальной страховой компании»?
— Верно.
— Вам было бы интересно узнать о некоторых подвигах ваших страховых агентов?
Хармас сделал несколько глотков виски, сохраняя невозмутимое выражение на лице.
— Разумеется… и о ком же конкретно?
— Имеется здесь один мерзавец… Джонни Энсон.
Хармас со стуком поставил бокал на стол.
— И что же он?
Злоба явственно проступила на лице Фей. Она наклонилась вперед и запальчиво заговорила.
Глава 12
Сама мысль принадлежала Хармасу, но как только он рассказал о своей идее Дженсону, тот сразу согласился.
— Завтра миссис Барлоу возвращается домой, так что это наш последний шанс, — сказал он лейтенанту. — Съездим туда и все как следует осмотрим; Твои парни там уже побывали, сейчас пришел наш черед.
— Но что именно мы будем искать? — риторически спросил Дженсон, садясь в машину.
— Револьверы. Они вполне могут быть спрятаны где-то в доме. Это оружие не дает мне покоя.
Они приехали к дому сразу после полудня. Хармас и Дженсон вышли из машины и отдали дань восхищения саду.
— Этот Барлоу воистину был гением, — сказал Хармас.
— Даже странно, как такой талант может сочетаться с нравственной испорченностью.
Дженсону это показалось неинтересным. Он лишь ню-то проворчал под нос и прошел к дому. Открыть замок не составило труда, и двое мужчин вошли вовнутрь, поморщившись из-за запаха пыли, буквально ударившего в нос.
— Вначале осмотрим спальню Барлоу, — предложил Хармас и первым начал подниматься по лестнице.
Методично, не пропуская ничего, они начали обыск. Пока Дженсон с гримасой отвращения рассматривал фотографии, Хармас, отодвинув кровать, увидел щель в паркете.
Вытащив перочинный нож, он приподнял паркетину и посветил фонариком в открывшееся углубление.
— А вот и он, — довольно сказал он. — Но это еще что за чертовщина?
Дженсон заглянул через плечо Хармаса и увидел лежащий в углублении револьвер 38 калибра. Хармас же выудил оттуда белую купальную шапочку и две резиновые подушечки. Дженсон сунул карандаш в дуло револьвера и осторожно вытащил оружие из тайника.
Хармас с интересом рассматривал купальную шапочку.
— Вот тебе и лысоголовый, — заметил он, глядя на Дженсона. — Вся эта мерзость… А теперь и это… Держу пари на сто баксов, что именно из этого револьвера в Глин Хилл и было совершено убийство.
Дженсон почесал свой толстый нос.
— Нашел дурака! Стану я выбрасывать деньги понапрасну. О’кей, раз уж мы здесь, давай тщательно обыщем эту конуру.
Они провели в этом пропахшем пылью доме всю вторую половину дня, но второго револьвера так и не нашли. Дженсон позвонил в управление, и оттуда прислали две машины с экспертами. Двое офицеров увезли найденный револьвер в отдел баллистики в Бренте. К тому времени, когда Дженсон и Хармас вернулись в Брент, эксперты смогли заявить им, что именно из этого оружия был застрелен парень в Глин Хилле.
Энсон обладал редким талантом чувствовать нагнетание атмосферы.
Когда Хармас вошел в его кабинет в самом начале седьмого, Энсон как раз собирался домой, он сразу почувствовал исходящую от детектива враждебность.
Хармас не стал ходить вокруг да около и сразу пересказал Энсону содержание разговора с Мерривезером. При этом он все время держал Энсона в поле зрения.
— Ничего не могу сказать по этому поводу, — тут же заявил Энсон, едва Хармас закончил. — Никакой пятипроцентной скидки я Барлоу не предлагал. Да и с какой стати? Вы уверены, что Мерривезер чего-нибудь не перепутал?
— Я ни в чем не уверен, — ответил Хармас тоном, который противоречил его словам. — Барлоу сказал Мерривезеру, что вы сказали ему о том, что если он, то есть Барлоу, заплатит наличными, это гарантирует ему пятипроцентную скидку. Более того, он снял со счета сто пятьдесят долларов, чтобы сделать первый взнос… практически все, что было на счету.
Энсон взял карандаш и принялся рисовать на листке бумаги бессмысленные фигуры.
— Первый взнос был тысячу двести двадцать два доллара, — сказал он, не глядя на Хармаса. — Здесь какая-то ошибка.
— Первоначально Барлоу был намерен застраховаться на пять тысяч долларов, — стоял на своем Хармас. — Мерривезер уверен в этом. Барлоу нужна была ссуда всего на три тысячи долларов.
Энсон закурил сигарету и, видя, что Хармас ждет от него ответа, медленно заговорил:
— Я понятия не имею о чем вы говорите, но могу сказать, что Барлоу заполнил стандартную анкету. Когда я приехал к нему в последний раз, он пожелал застраховаться на пятьдесят тысяч долларов… вы видели этот полис… он подписан им. Возможно, он советовался с Мерривезером перед встречей со мной. Но, вернувшись из банка, скорее всего он передумал и решил застраховаться на гораздо более крупную сумму.