Разящий меч

Откуда они узнали? Он возблагодарил предков, что сейчас с ним нет Сарга — старый шаман, скорее всего, принялся бы кататься по земле, а это не слишком способствует поддержанию боевого духа армии.

Он огляделся. Все молча ждали, что он скажет.

— Они не могут скрываться от нас вечно, — наконец произнес он. — Они не могут рассеиваться перед ордой, как странники. Они привязаны к своему грузу — машинам, и к дорогам из железа. — Он обратился к Музте: — Куда они ушли?

Музта посмотрел на одного из своих певцов-сказителей, кому были ведомы все пути, которыми шла орда в своем вечном движении.

— Они на земле плодородной и богатой, в тридцати днях пути отсюда. Впереди будет узкая полоса земли между лесом и морем. Земля Русь заканчивается возле холмов.

— Тридцать дней, для умена — шесть, — задумчиво промолвил Хулагар.

— Если они все сожгли, — вмешался Тамука, — четыре или пять уменов смогут пройти по этой земле, но что потом? За нами идет вся орда, что они будут есть?

— Замолчи! — воскликнул Джубади с угрозой. Хулагар подъехал к Тамуке.

— Если хочешь жить, уезжай, — шепнул он. Тамука холодно посмотрел на Джубади, поклонился и направил коня вдоль дороги. Хулагар последовал за ним.

— Я пытался предупредить его, — прошипел Тамука, когда они отъехали настолько, что Джубади не мог услышать его.

— Ты — носитель щита, а не карт и не военный советник, — ответил Хулагар, схватив Тамуку за плечо. — Ты должен быть духом «ту» для Вуки. Ты уже перешел все границы, когда заговорил на совете картов. Во имя всех предков, Тамука, он — твой кар-карт, не забывай о своем месте.

— Мир изменился, — сказал Тамука. — А он этого не видит. Он не чувствует угрозы, а я чувствую. Я лучше него понимаю всю опасность создавшегося положения.

— Хочешь стать кар-картом? — саркастически спросил Хулагар.

— Да!

Хулагар в ужасе отшатнулся.

— Я не слышал этих слов, — произнес он. — За них я должен был бы тебя убить.

Тамука внимательно посмотрел на него:

— Он знает, что его наследник убил собственного брата. Он не видит угрозы, которая исходит от скота. Он не правит, Хулагар.

— Лучше забудь об этом, — сказал Хулагар. — Он -мой кар-карт и друг, и он всегда правил хорошо.

— Это твое дело, Хулагар, носитель щита. Ты знал, на что шел, позволяя себе относиться к нему как к другу.

Хулагар промолчал, не было смысла отрицать очевидную справедливость этих слов.

— Но он хорошо правит. Тамука не ответил. Хулагар оглянулся на Джубади, который ждал своего щитоносца.

— Ты не будешь больше щитоносцем зан-карта, — холодно сказал он.

Тамука усмехнулся:

— А кто будет охранять зан-карта от него самого, от тех глупостей, которые он то и дело совершает?

— Найдется кто-нибудь.

Тамука мысленно выругался — Хулагар его не поддержал, поэтому не стоило продолжать разговор. Не говоря ни слова, он развернулся и подъехал к Вуке. Тот, конечно, не слышал, о чем шла речь, но чувствовал, что его щитоносец чем-то недоволен, поэтому он радостно улыбнулся. Тамуку он ненавидел.

— Нужно немедленно бросить вперед десять уменов. Остальные подойдут в течение трех дней, — сказал Джубади. — Вскоре мы отведаем мяса русских. Летающие корабли отправятся на восток разведать, где спрятался скот. Здесь останется карфагенский скот — возделывать землю и искать пищу. Они сбежали, но мы все равно найдем их.

Он оглянулся на флаг, который по-прежнему развевался на ветру. Снова его кольнуло предчувствие, и он посмотрел на Хулагара.

— Новым кар-картом будет тот, кто сожжет флаг скорби, — прошептал Хулагар.

Джубади кинул быстрый взгляд на Вуку, который смотрел на флаг со странной смесью ужаса и надежды, словно это действительно был знак перехода власти от отца к нему.

— Я должен сделать это сам, — объявил Джубади.

Хулагар согласно кивнул.

Джубади глубоко вздохнул и послал лошадь вперед.

Хулагар снова всмотрелся в лес, у него опять возникло это странное чувство. Он поудобнее ухватил бронзовый щит.

Джубади продолжал спускаться к реке, где за утесом стоял броненосец янки.

— Пусть видят, как мы входим в их город, — сказал Джубади.

Воины, охранявшие Джубади, внимательно осматривали дорогу, от их взглядов не ускользало ничего — ни трупы лошадей, ни погибшие всадники, лежавшие в траве.

— Убивать с помощью расставленных на дороге взрывающихся снарядов — это трусость, — проворчал Джубади.

— Как бы то ни было, эти снаряды убивают, — отозвался Музта.

Музта посмотрел на холмы, которые высились за городом.

Джубади откинулся в седле, он был разочарован. Они пересекли реку и находились в сердце Руси. Потери оказались не так уж велики, учитывая, с чем им пришлось столкнуться. Янки дважды потерпели поражение, их моральный дух должен быть сломлен.

Джубади чувствовал, как устала его лошадь. Он даже не позаботился дать ей имя — слишком быстро они умирали. Конечно, скот — это скот, а лошадь — друг и товарищ, но если бы он думал о всех лошадях, которых потерял, его сердце уже давно разорвалось бы.

Рядом ехал Хулагар, прикрывая его щитом. Сколько раз он спасал его от смерти. Джубади внезапно снова вспомнил, как, думая, что никто его не видит, плакал его щитоносец, когда ему пришлось зарезать свою первую лошадь.

— Сегодня тепло, — сказал Джубади и посмотрел на небо.

— Я уж думал, дожди никогда не кончатся, — отозвался Хулагар.

— Погода должна была измениться, — рассеянно пробормотал Джубади.

Джубади недовольно смотрел на здания заводов, построенных янки. Ему так хотелось разгадать все их секреты, а хитрый скот оставил ему лишь бесполезные стены. Железный мост был до сих пор невредим. Этот мост раздражал его — то, как он был построен, выходило за пределы понимания Джубади. Кар-карт осознавал, что все вокруг было выше его понимания. Железная дорога, паровые машины, которые едут по ней, ружья, летающие корабли, железные корабли, которые не тонут в воде, — все это было неразгаданной тайной.

Он посмотрел на Тамуку, который ехал рядом с Вукой, прикрывая его щитом.

«Неужели молодой носитель щита прав? — подумал он. — Неужели весь скот надо убить? Кто же тогда будет нашей пищей? Кто будет выполнять всю работу? Кто будет делать наши луки и стрелы, седла и юрты, подковы для лошадей, доспехи, драгоценности?»

Джубади снова взглянул на город. Воины прочесывали здания, он видел, как мелькали в окнах их силуэты. На крыше какого-то высокого дома уже был установлен флаг мерков.

В городе никого не было. Он ожидал, что они сожгут Суздаль или он проедет по улицам, а скот будет лежать в грязи, демонстрируя свою покорность. Но ничего подобного не произошло.

Он посмотрел на Хулагара:

— Я хочу, чтобы завтра мы двинулись вперед с первыми лучами солнца. Нельзя дать им время на перегруппировку. Они на краю гибели и понимают это. Мы должны их настичь. Паровые машины не могут перевезти в Рим весь скот — у них слишком мало времени. Они остановятся на тех холмах, о которых говорил Музта, там мы их и настигнем.

Хулагар кивнул.

— Если мы быстро до них доберемся, возможно, скот запаникует и сдастся. Если же нет, мы дойдем до Рима и подчиним их.

Он посмотрел на сопровождающих его всадников.

— Это лишь временное отступление. Лисы сбежали, но мы их догоним. Не пройдет и половины луны, как мы окружим их.

Все радостно закивали, на лицах появились улыбки.

Джубади въехал на мост, подковы его лошади громко зацокали по настилу. Хулагар тревожно обернулся. Странно, но железных кораблей янки не видно, хотя мост — идеальное место для убийства: всего один залп картечи, и все, кто окажется на мосту, погибнут.

Впереди показались бастионы внешней линии укреплений. Наверху развевалось по ветру знамя. Хулагар нервно посмотрел на него. Джубади слез с лошади.

— Дайте мне факел, — произнес он.

— Подожди, мой карт, — остановил его Хулагар. По его знаку молчаливые всадники стали подниматься вверх по склону.