Разящий меч

— А что уже удалось сделать? — спокойно спросил Эндрю.

— У нас сейчас всего шесть человек. Генерал Готорн предложил выпустить некоторое количество снайперских винтовок типа уитвортских, и мы этим как раз и занимаемся. Первый экземпляр сделали два дня назад. Он у меня с собой, если хотите, могу показать.

Эндрю кивнул.

Чак тотчас встал и открыл шкаф, в котором хранилось оружие. Оттуда он достал кожаный чехол, чуть ли не любовно положил его на стол и вытащил винтовку.

Пэт одобрительно присвистнул, Ганс встал со своего места, чтобы поближе рассмотреть оружие.

— У нас не было образца, — извиняющимся тоном сказал Чак.

— Отличная работа, — прошептал восхищенно Ганс и протянул руки, чтобы взять винтовку, потом, опомнившись, взглянул на изобретателя. Чак гордо улыбнулся и кивнул.

Ганс поднял длинноствольное ружье.

— Тяжеловато.

— Всего двадцать пять фунтов, — отозвался Чак. — Длина почти пять с половиной футов, ствол — из лучшей стали. В сечении — шестиугольник.

— Что-что? — Калин возбужденно и с любопытством посмотрел на ружье.

Чак взял у Ганса ружье, которое тот выпустил из рук с большой неохотой. Инженер снова положил его на стол и показал Калину:

— Внутри ствол не круглый, а шестиугольный. Вернувшись к шкафу, Чак достал коробку с патронами, обтянутую черной кожей. Открыв ее, он извлек патрон, который по форме напоминал головку болта, только в несколько раз длиннее. Притупленный с обоих концов шестигранник лежал у него на ладони.

— Трудная была работа. Пришлось повозиться с этими шестигранными стволами и пулями для них. Точность должна быть до одной тысячной дюйма. Никогда еще такого не делал.

— Пятьдесят квалифицированных рабочих в течение четырех месяцев возились с одним ружьем, — холодно сказал Джон.

— Мы столько всего узнали, пока работали над ним! — воскликнул Чак обиженно. — Эти пятьдесят рабочих стали инструментальщиками высочайшего класса, если уж на то пошло. Они могут сделать все, изготовить любой инструмент…

— Очень нам это понадобится в ближайшие два месяца! — бросил Джон.

— А как с дальностью стрельбы? — спросил Эндрю ровным тоном.

— Это зависит от стрелка. Нужно, чтобы снайперы потренировались как следует.

Чак показал на оптический прицел, насаженный на ствол ружья.

— Его нужно еще выверять и налаживать — установить шелковые нити для перекрестья в оптическом приборе — дьявольская работа. Я уже отградуировал его — нанес деления, чтобы можно было определять расстояние, потом надо сделать поправку на ветер и влажность. Так что понадобится время, прежде чем эта штука найдет того, кто сможет ею воспользоваться на все сто процентов.

— На старой войне, я имею в виду еще в Америке, — вмешался Ганс, — я слышал, что один из наших снайперов уложил из такой винтовки генерала мятежников на расстоянии мили.

— Старина Джон Седжвик, командир Шестого корпуса, заполучил пулю в голову от вражеского снайпера с восьмисот ярдов, — сообщил Пэт, с уважением поглядывая на предмет спора.

— Несомненно, от этой штуки была бы большая польза, если бы не надо было ее поднимать пять минут и целиться еще столько же. Или вы думаете, что орда остановится и будет ждать, пока вы выберете, кого бы подстрелить? — не успокаивался Джон. — Выпиливание этих шестиугольников — пустая трата сил и времени.

Эндрю взглянул на Джона.

— Я обратился к Чаку с этой просьбой шесть месяцев назад, — объяснил он. — Конечно, не все еще готово, но, по-моему, игра стоит свеч.

— Так ты собираешься продолжать? — взвился Джон.

Эндрю целую минуту смотрел на ружье.

— Сколько еще таких у тебя сейчас в производстве?

— Это пока еще только образец, дело не поставлено на поток, сэр. Готовы еще две винтовки, но они не настолько хороши, как хотелось бы. Нужно их усовершенствовать.

— Совершенствуй, — тихо произнес Эндрю. — Но если один твой рабочий может научить изготавливать мушкеты пятьдесят римлян, от этого будет больше пользы. Придется отправить твоих людей к Марку.

Чак ничего не сказал, словно желал приберечь аргументы для спора по более важному вопросу.

— Что еще ты хотел сообщить? — спросил Эндрю, не слишком удивленный покладистостью молодого человека. Чак не был бы Чаком, если бы не приготовил для них какой-нибудь сюрприз.

— Мы сделали литейную форму по шаблону шарповского карабина сержанта Шудера и приготовили к работе машины, которые будут их изготавливать. В следующие три месяца я планирую выпустить небольшую партию карабинов этой модели.

— Что еще?

— В месяц мы выпускаем примерно сто револьверов для офицеров армии — они ничем не хуже наших собственных кольтов. Господи Боже, сэр, да я только и делаю, что изобретаю. На Земле у меня уже была бы куча патентов! — хмыкнул он.

— Ты бы лучше рассказал о тех несчастных «гатлингах», — гневно бросил Джон.

— «Гатлингах»? — переспросил Эндрю и вопросительно посмотрел на Чака, который наградил Джона яростным взглядом. — Мистер Фергюсон, об этом мы с вами ни разу не говорили.

— Я как раз хотел сказать, сэр, но вы спрашивали меня о другом, а Джон не давал и слова вставить, когда я хотел поднять этот вопрос. — Я твой непосредственный руководитель, — взревел Джон. Эндрю тотчас увидел, что в связи с этим вопросом между ними разгорелась настоящая вражда. Когда они только начали формировать армию, полк за полком, все они общались чаще и были ближе друг другу. Но сейчас количество людей в их армии превзошло все самые смелые ожидания — было мобилизовано сто пятьдесят полков и еще шестьдесят планировалось мобилизовать в следующие два месяца, когда римские новобранцы закончат тренировки и отправятся к месту дислокации. У него уже не хватало сил уследить за всем.

— Объясни, Чак, в чем дело, — наконец сказал Эндрю и успокаивающе посмотрел на Джона.

— Видите ли, сэр, у меня возникла одна идея, — начал Чак с энтузиазмом. — Я на самом деле ни разу не сталкивался с этой штуковиной, и, думаю, никто из наших ее не видел, но тот зубной врач из Индианы делал их. И я вспомнил, что генерал Батлер привез парочку для наступления под Питерсбергом. Вот я и решил сделать несколько набросков. Это очень просто: шесть стволов, которые вращаются на валу, — похоже на огромный револьвер. У каждого ствола — собственный казенник, и когда при вращении вала ствол оказывается внизу, патрон засылается в ствол, и казенник закрывает его, а когда ствол поворачивается, казенник открывается и использованный патрон выбрасывается наружу. Если вращать рукоятку, можно делать около двухсот выстрелов в минуту.

Чак оглядел присутствующих. Все молчали. Эндрю был заинтригован. Он что-то слышал о подобной машине, но никогда ее не видел.

У нас ограниченное количество боеприпасов — всего по сто пятьдесят патронов на человека Если пользоваться этой игрушкой, мы израсходуем их мгновенно, — вмешался Джон. — В прошлую кампанию мы потеряли чертову уйму оружия, и еще больше, когда мерки разбомбили склад с боеприпасами, а ты говоришь о машине, которая за десять минут израсходует патронов больше, чем целая бригада!

— Это мощный массированный огонь, — слабо возразил Чак.

— Отлично, рассказывай и остальное, — потребовал Джон.

Чак заколебался.

— Продолжайте, мистер Фергюсон. Вы же знаете, я вас почти во всем поддерживаю.

— Ну, я начал думать.

— Ты только этим и занимаешься, — добродушно проворчал Пэт, и все вокруг рассмеялись.

Чак улыбнулся в ответ:

— Сила пара, сэр, вот что нужно. Берем восемь или девять стволов, подсоединяем коленчатый вал к паровому двигателю, и пожалуйста — можно делать хоть две тысячи выстрелов в минуту. Этой штуковиной очень хорошо сбивать воздушные шары противника. Разумеется, мы в них стреляли, и не только из ружей, но даже из пушки, но они все равно не теряли способности к передвижению, потому что воздух из шара выходил медленно, и они успевали добраться до дома. С паровой пушкой мы сможем справиться с ними за несколько секунд. Пули просто разорвут оболочку шара в клочья. И стрелять можно на расстояние до шестисот ярдов.