Белая леди

Именно здесь в прошлую пятницу был серьезно ранен Мэттью Хоуп. И теперь белый человек по имени Питер Торренс был обнаружен в доме на Эль-стрит, где сдавались комнаты. Блум не стал туда звонить. Плохо уже то, что служащий, выдававший ключи, был предупрежден звонком из полиции.

Он оставил машину без опознавательных знаков полиции перед маленьким отелем, который существовал задолго до того, как эту часть города переименовали в Ньютаун. Именно тогда был построен дом под названием «Шелби Армс», а эта часть города называлась Темплс Филдс, по имени владельца, которого звали Джейсон Темпл. Он владел всей землей от Беррингер-роуд до самого залива. В 1937 году именно на этом месте, которое называлось Темпл Филд, была построена Школа Искусств Ханны Льюис. А потом все переименовали в Ньютаун. За это единогласно проголосовали все члены городского совета.

Ньютаун!

Вот уж действительно Новый город!

Совсем новый город с новыми улицами, которые прежде были полями, засеянными соей, а по краям росли дубы и пальмы.

Блум хотел узнать, почему именно здесь поселился Питер Торренс.

Служащий отеля сказал, что мистер Торренс сейчас вышел.

Блум спросил, не выписался ли Торренс из гостиницы.

Служащий удивился и объяснил Блуму, что если бы Торренс выписался, он бы так и сказал. Блум еще не показывал свое удостоверение и не собирался этого делать.

Он сказал служащему, что подождет Торренса в холле. Из статей, где описывалась смерть Уиллы, он представлял себе внешность Питера. Кроме того, у него была твердая уверенность, что не так много белых мужчин останавливается в «Шелби Армс». Он будет его ждать столько, сколько понадобится. Блум уселся на потрепанное красное кресло, стоявшее напротив конторки дежурного.

Двадцать минут седьмого, когда на улице начали сгущаться сумерки, высокий костлявый мужчина в белом костюме поднялся по ступенькам в гостиницу, вошел внутрь и, подойдя к конторке, попросил ключ от комнаты.

Блум сразу понял, что это — Питер Торренс. Он встал и подошел к мужчине, который уже держал ключ в руках.

— Мистер Торренс?

Бледные глаза широко раскрылись на поблекшем, но все еще привлекательном лице. Вспоминая статьи в газетах, Блум решил, что Питеру Торренсу лет пятьдесят, но он выглядел лет на десять старше, может, дело было в бледном лице, совершенно необычном для этих мест, или подобное впечатление создавала небольшая седоватая щетина на лице. Так бывало у людей слишком старых или слишком ленивых, которые не желали бриться каждое утро. Общее впечатление неряшливости и старости дополнял старомодный, посеревший и неглаженный бывший белый костюм и потрепанные белые летние туфли. В общем, он производил впечатление бомжа, скорее даже бомжа-алкоголика.

— Мистер Торренс? — повторил он.

— Кто вы? — спросил его мужчина.

— Детектив Морри Блум из полицейского департамента Калузы, — Блум показал ему значок. — Вы мистер Торренс?

— В чем дело?

— Я хочу задать вам несколько вопросов.

— Я — Питер Торренс. Что вы хотите?

— Я хочу вам задать несколько вопросов.

— Что за вопросы?

— Сколько времени вы тут находитесь, мистер Торренс?

— Зачем вам это?

— Обычная проверка.

— Почему меня должна касаться обычная проверка?

— Вы знаете человека по имени Мэттью Хоуп? Мы считаем, что Мэттью Хоуп пытался найти вас. Вы мне должны ответить, удалось ли ему связаться с вами, или нет? — спросил его Блум и заметил, что служащий за конторкой внимательно прислушивался к его вопросам. — Давайте выйдем на улицу и поищем место, где сможем поговорить.

— Ладно, — неохотно согласился Питер, — но я должен вам сказать…

— Пошли на улицу, — Блум взял Торренса за руку и повел через стеклянные двери в неухоженный садик в задней части гостиницы. Они уселись на каменную скамейку, и их стали ласкать лучи заходящего солнца. Цветущий кустарник сильно разросся, было видно, что его давно не подстригали. Последние солнечные лучи проникали сквозь кружево деревьев, поросших тропическими вьющимися растениями и мхом.

— Мэттью Хоупу удалось связаться с вами или нет? — повторил вопрос Блум.

— Я не знаю никого с таким именем.

— Точно?

— Абсолютно.

— Мистер Торренс, сколько времени вы здесь находитесь?

— С двадцатого числа. А в чем дело?

— Вы здесь по делам или на отдыхе?

— Я приехал навестить старого знакомого.

— По делу или для удовольствия?

— Я проезжал город и решил заехать поболтать.

— Откуда вы едете?

— Из Майами.

— Что вы делали в Майами?

— Загорал.

— Сколько времени вы были там?

— Три или четыре дня.

— А сюда приехали двадцатого?

— Да, двадцатого марта. Извините, но мне хочется узнать, в чем дело?

— Кто тот знакомый или знакомая, к которой вы заезжали?

— Эгги Донован. Послушайте, я не стану больше отвечать на вопросы, пока вы мне не скажете…

— Мистер Торренс, адвокат Мэттью Хоуп был серьезно ранен в прошлую пятницу в баре, в семи кварталах отсюда. За день до этого он посетил адвоката Д’Аллессандро, надеясь узнать от него ваш адрес. И теперь мы думаем…

— Я ничего об этом не знаю.

— Разве мистер Д’Аллессандро не звонил вам, чтобы…

— Нет.

— Как насчет миссис Донован?

— Не понимаю вашего вопроса.

— Вы с ней недавно не разговаривали?

— Я с ней не разговаривал со времени визита на прошлой неделе.

— Когда на прошлой неделе?

— В прошлый… Кажется, это было в понедельник.

— И после этого вы с ней не разговаривали?

— Вы не упоминали о том, что собираетесь получить законную долю наследства бывшей жены?..

— Мы не были разведены по закону.

— Законную часть ее имущества? Об этом вы не говорили миссис Донован?

— Кажется, нет.

— Вы не говорили ей, что желаете получить тридцать процентов от имущества Уиллы?

— Я не помню.

— Вы с ней беседовали неделю назад и ничего не помните?

— Мы с ней старые друзья и разговаривали о многих вещах.

— Миссис Донован сказала, что вы разговаривали с ней на эту тему. И она сообщила об этом Мэттью Хоупу.

— Может, я и сказал ей это.

— Говорили ли вы ей об этом, или нет, — сказал Блум, — это — правда, разве не так? Именно поэтому вы отправились к Д’Аллессандро, так?

— Ну, на самом деле… Да!

— Сэр, вас нашел Мэттью Хоуп?

— Нет, простите, но я не знаю человека с таким именем.

— Мистер Торренс, вы были в городе Раттерфорде, штат Миссури, одиннадцатого мая, три года назад?

— Если вы меня спрашиваете о том, был ли я там, когда Уилла покончила с собой, отвечаю — нет!

— Вам известно, когда она покончила с собой?

— Я отвечаю на ваши вопросы только потому, что вы считаете, что я каким-то образом связан с покушением на мистера Хоупа. Я неоднократно уже говорил вам и сейчас хочу еще раз повторить, что я его не знаю, я с ним никогда не встречался и никоим образом не связан с его ранением, когда бы это ни случилось.

— Это случилось в прошлую пятницу. Двадцать пятого марта.

— Меня это не волнует.

— Вы не были рядом с баром «Кентавр» в тот вечер?

— Мне это место незнакомо.

— Вы были рядом с трейлерами цирка в Раттерфорде, штат Миссури, в ту ночь, когда Уилла покончила с собой?

— Каким образом одно связано с другим?

— Именно это я и пытаюсь выяснить.

— Боюсь, ничем не могу вам помочь. Вы сами только что сказали, что Уилла застрелилась. И, насколько я могу судить по вашим словам, в мистера Хоупа стрелял кто-то другой. Если вы пытаетесь установить какую-либо связь…

— Мистер Торренс, я пытаюсь установить, почему в него стреляли? За день до этого он был у вашего адвоката и задавал там вопросы о вас. Видимо, его интересовал тот факт, что вы желаете получить тридцать процентов имущества Уиллы Торренс. И я хочу знать…

— Мы не были разведены, и я имею законное право на часть ее имущества.

— Но вы бы ни на что не могли претендовать, если бы она была жива?