Пожар Сиболы

— Да, — коротко отозвался мужчина и сжал челюсти.

— Возникли некоторые противоречия. — Улыбка ведущей стала чуть жестче. — Не желаете об этом поговорить?

Хэвлок физически не мог вжаться в подушки кресла, но внутренне дернулся.

— Послушайте, Моника, — отвечал человек в уродливом костюме, — мы здесь рассматриваем последствия убийства. Все смотрят на часть первую, а о том, что из этого выйдет, не думают.

У Хэвлока запищал ручной терминал. Он приглушил передачу и вышел на связь.

— Хэвлок, — сказал Мартри, — мне нужно, чтобы ты ответил на звонок.

Он говорил спокойно, с полным самообладанием. У Хэвлока сорвалось дыхание. Голос начальника предвещал неприятности, и в сознании первым возникло самое страшное. «Росинант» с Джимом Холденом, посредником ООН, через десять часов должен был начать торможение. Почти добрался. Если с ним что-то случилось…

— Внизу что-то случилось, — продолжил Мартри. — У меня на связи Касси, и было бы хорошо, если б ты не дал ей сорваться, пока я говорю с капитаном.

— Так плохо?

— Да. Выходи на связь. И поспокойнее с ней. Сможешь?

— Конечно, босс, — ответил Хэвлок. — Я холоден, как ноябрь, и нежен, как китайский шелк.

— Умница.

Картинка на долю секунды застыла, а потом с экрана на него взглянула Касси. Они полтора года провели вместе на корабле. В одной команде. Были если не близкими друзьями, то приятелями. Хэвлок слышал, что она крутила роман с Араго, а потом они разошлись. Он считал ее другом — если вообще о ней вспоминал.

Лицо на экране было цвета пепла. Под глазами залегли красные круги.

— Касси, — начал Хэвлок, включив интонации, заученные на курсах по переговорам об освобождении заложников. Он посещал их после волнений на Церере. — Говорят, у вас там крутовато?

Хохот Касси сотряс камеру, изображение закачалось, как при землетрясении. Она отвела глаза и снова повернулась к нему.

— Они пропали, — сказала она, в паузе метнула взгляд куда-то в сторону — может быть, в поиске новых слов. — Они пропали.

— Так-так, — сказал Хэвлок. В голове теснились сотни вопросов: «Что случилось?», «Кто пропал?», «Что там такое?», Но Мартри не просил его ничего выяснять, а Касси нуждалась отнюдь не в допросчике.

— Мартри говорит с капитаном.

— Знаю, — сказала Касси. — Мы ухватили ниточку. Нашли тайник. Рив их повел. Я осталась со свидетельницей.

— Свидетельница здесь?

— Она сейчас спит, — ответила Касси. — Я же консультант, Хэвлок. Мое дело — составлять оптимальное расписание смен и настраивать сеть наблюдения. Я ни в кого не стреляю. В моем долбаном контракте убийство не значится.

Хэвлок улыбнулся, и Касси улыбнулась вместе с ним. По скуле у нее стекала слеза. Минуту оба хохотали, ужас трансформировался в приступ удушья. Это хоть немного, а безопаснее.

— Мне до смерти страшно, — заговорила Касси. — Если они и за мной придут, я же ничего не смогу сделать. Я заперла контору, но они легко пробьют стены. Да просто взорвут! Не знаю, зачем мы вообще понадобились здесь, внизу. Как только они подорвали тяжелый челнок, надо было рвать когти из колодца и оставаться на орбите. Грохнули бы их камнем с орбиты.

— Сейчас главное — сберечь тебя и свидетельницу.

— А как? — спросила Касси. В ее голосе слышался вызов, но этот вызов, крича: «Вы не сможете!», одновременно требовал: «Скажи мне, что ты сможешь!»

— Мы этим занимаемся, — сказал Хэвлок.

— У меня здесь даже есть нечего, — сказала Касси, — все в столовой. Я убить готова за сэндвич. И убью.

Хэвлока на курсах учили, как говорить с людьми, перенесшими шок. Там был целый список. Четыре правила, мнемоническая подсказка. Он ничего не мог вспомнить.

— Послушай, — сказал он, — ручаюсь, ты основательно взбудоражена.

— Я просто не в себе.

— Да, похоже на то, но ты уже потому молодец, что не насажала ошибок. Обычно люди, когда все летит в тартарары, начинают метаться и делают только хуже. Разносят все к черту. А ты забаррикадировалась и связалась с нами. Инстинкты у тебя в порядке.

— Врешь ты все, — сказала Касси. — Я только что не впала в ступор.

— Не впала — уже, считай, победа. Нет, серьезно, ты все делаешь правильно. Сохраняй спокойствие, выберемся. Понимаю, сейчас все выглядит безнадежно, но мы тебя вытащим.

— А если не…

— Вытащим.

— Но если нет… Если, понимаешь?

— Хорошо, — сказал Хэвлок, — если?..

— Окажи мне услугу. На Европе есть один парень. Хихири Тирпен. Инженер пищевого производства.

— Понял.

— Передай ему, что мне было жаль.

«Она готовится к смерти, — подумал Хэвлок, — и, возможно, права». Яркий меднистый вкус страха наполнил рот. Местные перебили службу безопасности РЧЭ. Она осталась последней. Он ничего не знал о положении там, внизу. Не исключено, что там уже собрали три тонны промышленной взрывчатки, чтобы оставить от Касси одно воспоминание. Она в любую минуту могла погибнуть у него на глазах, а он не в силах сделать хоть что-нибудь.

— Сама ему скажешь, — мягко ответил он, — кстати, после такого извиняться уже не страшно.

— Не уверена. Ты не знаешь Хихири. Обещаешь?

— Конечно, — сказал Хэвлок. — Я тебя поддержу в этом деле.

Касси кивнула. По ее щеке сбежала еще одна слеза. Не похоже, чтобы ему удалось ее успокоить.

На экране открылось крошечное дополнительное окошко — Мартри перехватил связь через доступ службы безопас ности.

— Ну вот, Касс, — заговорил он. — Мы с капитаном Марвином посылаем за тобой группу. Правда, это займет пару часов. Твоя задача — сберечь свидетельницу.

Голос у Касси подрагивал, но не срывался.

— На планете сорок наших и две сотни — их. Я одна. Я никого не могу защитить.

— Тебе и не придется, — сказал Мартри. — Я выслал уведомление о блокаде. Я координирую действия научной группы. Это все на мне. Твое дело — доктор Окойе. Просто постарайся, чтобы она дожила до прибытия подмоги, а?

— Есть, сэр.

— Вот и хорошо, — сказал Мартри. — Два часа. Ты справишься, Касс.

— Есть, сэр.

— Хэвлок. Мы собираем брифинг, подскочишь в службу безопасности?

— Уже иду, — отозвался Хэвлок, расстегнул ремни, оттолкнулся и выплыл из каюты.

Коридоры на «Эдварде Израэле» были в разрезе удлиненными восьмиугольниками — дедовская конструкция. Захваты для рук и упоры для ног на всех плоскостях. Хэвлок быстро продвигался вдоль туннеля, а мозг никак не мог разобраться, лезет он вверх, падает вниз, в колодец, или — странное дело — ползет вверх ногами по потолку. Ему рассказывали, что у астеров от природы отключено ощущение верха и низа, но рассказывали всегда сами астеры, доказывая, что они лучше землянина. Может, это было правдой, а может, преувеличением. Так или иначе, пока Хэвлок добрался до помещения пункта безопасности, голова у него немного закружилась, и он успел затосковать по ненастоящей гравитации ускорения.

Десять человек, прицепившись к стенам, развернулись головами в одну сторону. Мужчины и женщины, очень разного сложения и оттенков кожи, но с одинаковым выражением лиц. Это было жутковато. Мартри выдал всем защитное снаряжение, и серо-голубые бронежилеты с высокими воротниками придавали людям сходство с насекомыми. Даже Мартри надел броню — значит, тоже собрался на высадку.

— …у меня осталось, — говорил расположившийся у входа Мартри. — И кроме вас, никого нет. Не прискачет кавалерия спасать наши задницы. Мы и есть кавалерия, а это значит, что больше я людей терять не намерен. Мы служба безопасности всей планеты — те, кто здесь, в этой комнате. И мы справимся, но только если не станем приносить жертвы. Внизу вы при малейшей угрозе всеми средствами защищаете себя и свою группу.

— Сэр?

— Окми?

— Значит ли это, что мы уполномочены применять летальные средства?

— Вы уполномочены на упреждающее применение летальных средств, — ответил Мартри и выдержал паузу, чтобы до всех дошло. Хэвлок вздохнул. Мерзко, но другого выхода нет. Будь тяжелый челнок уничтожен обычными преступниками, могли бы разбираться полицейскими методами. Но местные не остановились, и вот опять пропали или убиты сотрудники РЧЭ. Это уже больше похоже на войну.