Страница 12 из 25
В конце августа апартаменты в Царском Селе были готовы. Несмотря на скромные размеры дворца и его парковой зоны длиной 14 миль (22,5 км) по периметру, для его обслуживания потребовалось 1000 человек прислуги и придворных чиновников и еще больше солдат в гарнизоне для охраны[87]. Александре нравились ее новые комнаты. Она с удовольствием, хотя это и доставляло ей физические неудобства, занималась раскладыванием детского приданого. «Надеюсь, мне не придется ждать еще долго, вес и активность младенца становятся весьма сильными», – писала она Эрни[88]. В конце сентября у нее случился приступ острой боли в животе. Немедленно послали за госпожой Гюнст и сразу же вызвали доктора Дмитрия Отта, директора Санкт-Петербургского института акушерства и наиболее влиятельного гинеколога в России того времени. Незадолго до этого они вдвоем принимали роды первого ребенка Ксении, сестры Николая[89]. Между тем Александра озаботилась вопросом поиска няни для ребенка. Как и Ксения, она хотела, чтобы няня была англичанка: «Если только я смогу найти кого-нибудь, они зачастую боятся ехать так далеко, а еще у них самые фантастические представления о диких русских и еще Бог знает какие глупости. Горничная в детской, разумеется, будет русской»[90].
И Николай, и Александра были убеждены, что ребенок должен родиться примерно в середине октября, но к моменту приезда Эллы из Москвы в конце месяца этого так и не случилось. Она нашла Аликс «на удивление похорошевшей; слава Богу, лицо округлилось, и цвет лица такой здоровый, лучше, чем я наблюдала годами», – сообщала она королеве Виктории. Эллу беспокоило, что ребенок будет «скорей всего огромный», но Аликс изменилась в лучшую сторону, «весела, совсем как ребенок, и тот ужасно печальный вид, который после папиной смерти был так для нее характерен, растворяется в ее постоянных улыбках»[91].
Николай тщательно следил за состоянием жены. «Детка сместилась ниже, и от этого ей очень неудобно, бедняжке!» – писал он матери[92]. Он был так озабочен этим неуклонно приближающимся событием, что надеялся, что министры не будут заваливать его в это время работой. В ожидании сына они с Александрой уже выбрали для него имя Павел. Марии Федоровне, однако, этот выбор совсем не нравился из-за ассоциации с Павлом I, которого убили. Но ей очень хотелось быть вместе с молодой семьей, когда начнутся роды: «Конечно, вы дадите мне знать, как только появятся первые признаки, не так ли? Я тут же помчусь к вам, мои дорогие дети, и не буду вам мешать, разве что, пожалуй, буду, как полицейский, следить, чтобы все остальные держались подальше»[93].
Размер и положение плода причиняли Александре такие ужасные боли в спине и в ногах, что ей часто приходилось проводить бо́льшую часть дня в постели или лежа на диване. «Ребенок все никак не родится – уже на подходе, но пока не желает появляться. Я так жду этого, с таким нетерпением», – сообщала она Эрни[94]. Доктор Отт теперь оставался на ночь, а мадам Гюнст находилась тут последние две недели. Поскольку из официальных источников не поступало никаких сведений о течении беременности российской императрицы, за рубежом ходило множество слухов, как и во времена, предшествовавшие ее браку. Распространение слухов и сплетен вызвало жесткую отповедь британской прессы, основанную на известиях из «хорошо информированных источников в Дармштадте и Берлине»:
«Несмотря на некие тревожные слухи, которые распространяются относительно состояния здоровья императрицы России, а также заявления о том, что будут приглашены некоторые другие врачи, корреспондент в Санкт-Петербурге утверждает, что Ее Императорское Величество, согласно заключению ее доктора, чувствует себя очень хорошо и не испытывает ни потребности, ни желания приглашать каких-либо посторонних консультантов»[95].
3 ноября около часа ночи у Александры наконец начались схватки. У ее постели были Элла с Марией Федоровной. Как позже сообщала Элла королеве Виктории, они «осторожно растирали ей спину и ноги, это помогало ей немного расслабиться»[96]. Александра была благодарна им за присутствие. Она была рада и присутствию мужа в течение всех двадцати часов, пока длились роды. В это время Николай то и дело не мог удержать слез, а его мать часто молилась коленопреклоненная[97]. Наконец в 9 часов вечера «мы услышали детский вскрик, и все с облегчением выдохнули», – вспоминал Николай[98].
Однако это был не долгожданный мальчик, а девочка. И предположения Эллы были правильными: «Ребенок огромный, но она была весьма отважна и терпелива, и Минни [Мария Федоровна] была ей большим утешением, подбадривая ее»[99]. Девочка весила 10 фунтов (4,5 кг). Потребовалось все мастерство доктора Отта и госпожи Гюнст, чтобы помочь родам, пришлось применить эпизиотомию и щипцы под хлороформенным наркозом[100]. Как писал Николай в своем дневнике, это был «день, который я буду всегда помнить»; он «очень страдал» при виде родовых мук жены. Их дочь, которую они назвали Ольгой, казалось настолько крупной, что, как он отметил, была совсем не похожа на новорожденную[101].
Королева Виктория узнала новость с огромным облегчением: «В Карлайле получила телеграмму от Ники, где говорилось: «Дорогая Аликс только что родила прекрасную огромную дочку, Ольгу. Мою радость не выразить словами. Мать и ребенок чувствуют себя хорошо». Я так благодарна»[102]. Еще большей радостью было узнать от Эллы, что «счастье, что у них родился ребенок, ни на минуту не было омрачено тем, что это девочка»[103]. Николай действительно не замедлил озвучить радость обоих родителей в связи с рождением дочери, позже эта мысль широко тиражировалась в прессе. Получив поздравления камергера двора, он, как говорят, заметил: «Я рад, что у нас родилась девочка. Если бы это был мальчик, он бы принадлежал народу, а девочка принадлежит только нам»[104]. Молодые родители были совершенно счастливы. «Они так горды собой и друг другом и ребенком, им, кажется, лучше быть не может», – писала жена одного британского дипломата[105]. «Для нас вопрос о поле нашего ребенка не стоит, – утверждала Александра. – Наш ребенок – это просто дар Божий»[106]. Они с Николаем быстро и щедро вознаградили доктора Отта и мадам Гюнст, которые так умело и профессионально обеспечили благополучное рождение их дочери: доктор Отт был назначен лейб-акушером[107] императорского двора, ему была вручена золотая табакерка, украшенная драгоценными камнями, и гонорар в 10 000 рублей (такой же суммой он будет пожалован после принятия родов каждого из детей Романовых). Евгения Гюнст каждый раз получала около 3000 рублей[108].
В семье Романовых (в более широком смысле) появление девочки, несомненно, вызвало чувство разочарования, высказанное великой княгиней Ксенией, которая полагала, что рождение Ольги «большая радость, хотя жаль, что это не сын!»[[109]] Конечно, никакого беспокойства не выражалось в подверженной жесткой цензуре российской прессе. Весь Санкт-Петербург с большим нетерпением ожидал это событие, о котором должны были объявить пушечными залпами с берега Невы. Когда этот момент настал, «люди открывали окна, другие бросились на улицу, чтобы услышать и посчитать количество залпов». Но, увы, был дан только 101 залп, а не 301, как если бы родился первый сын и наследник[110]. Эта новость стала известна во многих театрах Санкт-Петербурга как раз тогда, когда люди расходились после вечернего спектакля. Это «вызвало ожидаемое проявление верноподданнических чувств аудитории, по требованию которой несколько раз был исполнен гимн Российской империи»[111]. В парижском районе, известном как «Маленькая Россия», в православном храме Святого Александра Невского на рю Дарю в честь благополучного разрешения царицы от бремени был проведен благодарственный молебен.
87
Marilyn Pfeifer Swezey. Указ. соч., p. 2–3.
88
Correspondence, 15 September 1895, p. 222.
89
Евгения Конрадовна Гюнст (русская, из обрусевших немцев) была акушеркой, которую часто приглашали для проведения родов в европейских королевских домах. Она принимала роды у родственников Николая и Александры, в том числе принимала сына Марии Румынской Кароля в 1893 году и ее дочери Елизаветы в 1894 году. После того, как эта акушерка принимала роды Элизабет, дочери Эрни (Эрнста-Людвига, великого герцога Гессенского и Прирейнского, брата императрицы Александры Федоровны) и Даки (принцессы Виктории-Мелиты Саксен-Кобург-Готской), в Дармштадте в феврале 1895 года, Гюнст вернулась в Россию для присутствия в июле при рождении Ирины, первого ребенка великой княгини Ксении. Много лет Гюнст продолжала обслуживать высокопоставленных клиентов, и в 1915 году она принимала роды уже первого ребенка Ирины и ее мужа, князя Феликса Юсупова. Многочисленные упоминания о ней в этом качестве имеются в книге Дианы Мандаш «Дорогая Мисси» (Mandache. «Dearest Missy»).
90
Correspondence, 21 August 1895, p. 216.
91
RA VIC/MAIN/90/81, письмо от 31 октября (12 ноября – НС) 1893 года.
92
SL, p. 98–99.
93
Там же, с. 100.
94
Correspondence, 9 October 1895, p. 225.
95
Reuters telegram, North Eastern Daily Gazette, 12 November (НС) 1895; Aberdeen Weekly Journal, 4 November 1895 (НС).
96
RA VIC/MAIN/Z/90/83, письмо от 4 ноября (17 ноября – НС) 1895 г.
97
Mary Josephine Collier. «Victorian Diarist», p. 4.
98
ДН I – с. 234.
99
RA VIC/MAIN/Z/90/83, письмо от 4 ноября (17 ноября – НС) 1895 г.
100
LP, p. 144; ДН I – с. 234, 246. См. также письмо Эллы к королеве Виктории: RA VIC/MAIN/Z/90/83/
101
ДН I – с. 235.
102
Queen Victoria’s Journal, vol. 102, p. 116. Доступно на сайте: http:// www.queenvictoriasjournals.org/home.do.
103
RA VIC/MAIN/Z/90/82, письмо от 13 ноября (25 ноября – НС) 1895 года.
104
Kellogg Durland. «Royal Romances», p. 134.
105
Mary Josephine Collier. Указ. соч., p. 4.
106
Woman’s Life, 27 March 1897.
107
Русский эквивалент звания лейб-медика императорского двора.
108
Ulla Tillander-Godenhielm. «Russian Imperial Award System», p. 357.
109
LP, p. 130.
110
«Two Russian Girls», «Nestful of Princesses», p. 937. Buxhoeveden. «Life and Tragedy», p. 56 (Буксгевден С. К., «Жизнь и трагедия Александры Федоровны, Императрицы России. Воспоминания фрейлины в трех книгах»). LP, p. 244. Сообщения о количестве залпов разнятся, но данные о 101/301 залпе представляются правильными. В соответствии с правилами, предусмотренными Николаем I в 1834 году, производился 201 залп при рождении всех остальных сыновей, рожденных после наследника мужского пола. См.: Славнитский Н. Р., «Санкт-Петербургская крепость и церемонии, связанные с российским царствующим домом, в годы царствования императора Николая I» («Культура и искусство в эпоху Николая I: Материалы научной конференции»), СПб.: Алина, 2008, с. 143–144.
111
«Alleged Dynamite Conspiracy», Daily News, 15 September 1896.