Бунт на свалке

Да еще слизь, так называемый анабиозный раствор. Ей в самый раз грешников в аду мазать. Пока влажная — еще ничего. Но когда начинает подсыхать, — господи, спаси и сохрани! Сопливая зараза так стягивает кожу, что впору завыть дурным голосом и броситься на стенку. Смыть с себя эту гадость — первейшее дело.

Фесс Инес, рядовой Пятой отдельной роты космического десанта, с превеликим трудом добрался до душевой кабинки и врубил горячую воду. Самую горячую. Чтоб кипятком по коже.

Как было бы здорово растянуть удовольствие до бесконечности… Но вот зараза, счетчик литров стремительно летит к нулю. Легкий щелчок и блаженство закончилось. Это дома, на Миреме, можно плескаться сколько угодно. А здесь, на борту десантного транспорта «Каштома», раз положено восемьсот литров воды после пробуждения — будь добр уложиться в эти самые восемьсот литров и баста! Фесс стряхнул с лица капельки воды и вышел из душевой кабинки.

Сушилка отлично заменяет полотенце, особенно когда на голове коротко стриженный ежик. Фесс щелкнул ногтем по выключателю, тело тут же охватили струи горячего сухого воздуха. В отличие от воды, воздух экономить не нужно, правда, и кайф не тот. Спустя минуту Фесс полностью высох. Теперь одеваться и гонять мускулатуру. В здоровом теле — здоровый дух, понимаешь ли.

Первый крейсерский флот вышел из последней пульсации тридцать один день тому назад. Но космических десантников подняли за неделю до выхода на орбиту Свалки. В полете от двухсот накачанных мужиков никакого прока. А так хоть зря не жрут кислород.

Как самого молодого, Фесса разбудили самым последним. Наиболее опытных десантников, дедов иначе, подняли кого вчера, а кого и позавчера. Так у него меньше всего времени на реабилитацию, но он же самый молодой и выносливый. Что касается физической формы, способности прийти в себя после ледяного анабиоза, то молодость дает десять очков вперед зрелости и сто старости. Так что все по чесноку.

Гудящая голова зовет завалиться спать. Приложить затылок к чему-нибудь мягкому и укрыться сверху чем-нибудь теплым. Но Фесс натянул легкий тренировочный костюм и направился прямиком в спортзал. Марафон на пару десятков километров лучше всяких стимуляторов выгонит из крови остатки анабиозных препаратов. Главное не поддаться минутной слабости, а смело ринуться в объятия физкультуры.

До обеда Фесс старательно намотал на беговой дорожке несколько десятков километров, прокачал на силовых тренажерах мускулатуру, а под конец выполнил несколько гимнастических комплексов для восстановления ловкости и координации движения. Проголодался до жути! Корову бы сожрал с потрохами и без соли. Зато тошнота отступила, руки перестали дрожать, а голова прояснилась.

В числе первых Фесс прошел через раздачу и загрузил поднос горой еды. Космические десантники и так «золотые мальчики», подготовка и вооружение обходится казне Федерации в очень кругленький совирт. Экономить на еде не имеет никакого смысла. И слава богу!

Полгода маковой росинки во рту не было. Фесс с наслаждением потянул носом. Борщ в огромной тарелке пахнет восхитительно. Большой кусок жареного мяса с кровавым соусом великолепно добавляет картофельное пюре. А целый литр витаминизированного сока с лихвой утолит исполинскую жажду молодого, цветущего организма. И сейчас… все это великолепие… Ложкой! Ложкой! Ложкой!

— О! Попрыгунчик. Привет. Судя по загрузке тарелок, ты уже очухался.

Рядом, грохнув полным подносом, присел Оскар Нидан, по прозвищу Вол, напарник и закадычный друг. Общие километры с полной выкладкой, одна БМП и общая каюта по-особому сближают людей. Тем более воевать, а то и умирать, им предстоит вместе.

Фесс проглотил едва разжеванный кусок мяса и лишь затем ответил:

— Привет, Вол. Какие новости?

— А ты и не знаешь? — обрадовался Вол. — Неужели в сеть не заглядывал?

— Откуда? — отмахнулся Фесс. — Меня только сегодня утром подняли. Как обычно: пробежка, физкультура и жратва. Если б не ты, то я доел бы этот великолепный кусок говядины и завалился бы спать до самого ужина. Какая там, к черту, сеть.

Глаза Вола лихорадочно заблестели. Не каждый день выпадает возможность поразить друга свежими новостями. Вол положил ложку на край тарелки и таинственно произнес:

— Знаешь, бунт зеков подавлен.

— Ну, этого и следовало ожидать. За девять месяцев аборигены как-нибудь угомонили бы зеков. Тем более они с ними одной крови! — хохотнул Фесс. — Как обычно, боевой вылет плавно переходит в учебный.

— А вот и нет, — с еще большей таинственностью возразил Вол и тут же демонстративно взялся за еду.

В воздухе запахло жареным. Фесс поставил пакет с недопитым соком на стол и с вызовом спросил:

— Вол! Не тяни вола за хвост. Что случилось?

Напарник вовсю наслаждается игрой в ленивого оракула, хлебает борщ и улыбается от уха до уха.

— Бунт на Свалке подавили, это так. Но… Наш вылет по-прежнему остается боевым.

Упрямый Вол до последнего тянет удовольствие.

— Дружище, не тяни. А то я сейчас ка-а-ак встану и сам залезу в сеть, — пригрозил Фесс.

Угроза подействовала. Вол снова положил ложку на край тарелки:

— Свалка объявила о независимости.

— Ни хрена себе! — воскликнул Фесс.

— Когда адмирал связался с ними, то они вежливо послали его на три веселых буквы, — наконец выдавил Вол.

От восторга сперло дыхание, Фесс широко раскрытыми глазами уставился на напарника. Наверно, так же чувствует себя пропащий игрок, который спустил в казино отцовское состояние до последнего вирта, но на самый последний жетон все же сорвал многомиллионный джек-пот.

— Неужели… Да нас… Самая настоящая война! — радостно воскликнул Фесс.

Детские книжки с яркими картинками о великих полководцах и красочные фильмы о войнах прошлого подтолкнули Фесса к выбору карьеры профессионального военного. Мальчишкой он очень любил представлять себя эдаким крутым десантником с автоматом наперевес, который одной левой крушит инопланетных захватчиков. Мама, правда, хотела, чтобы он выучился на ветеринара.

Фесс приложил уйму усилий! Каждое утро бегал по десять километров, исправно посещал секцию рукопашного боя и даже учился на одни пятерки. В конце концов ему удалось пробиться через бешеный конкурс в Адаунское пехотное училище космического десанта. Четыреста человек на место — это вам не театральное, круче будет. И это еще после первого отбора, на котором очень высокие нормативы отсекли всех «слабым телом». Но! В позапрошлом году Фесс закончил пехотную десантуру и лицом к лицу столкнулся с суровой действительностью: Федерации Мирема никто не угрожает, воевать свежеиспеченному солдату совершенно не с кем.

От армейской рутины не спасло даже очень удачное место службы — Первый крейсерский флот и Пятая отдельная рота космического десанта. Теоретически у Первого крейсерского больше всего шансов повстречать противника, тех самых злобных инопланетян. Его пихают во все дыры за тридевять земель от родной метрополии. Как сейчас, например.

Из-за катастрофической нехватки противника в космическом десанте сложилась печальная традиция вести счет учебных вылетов, которые так и не стали боевыми. Фесс отслужил больше года, но до сих пор не может ничем похвастаться. В активе Вола, который в десатуре больше семи лет, всего один-единственный учебный вылет, который так и не стал боевым.

И вот теперь, на фоне столь печальной статистики, появился самый что ни на есть реальный шанс заполучить в личный актив самый настоящий боевой вылет. Главное, чтобы аборигены раньше времени не наделали в штаны и не разбежались по хатам.

— В воздухе запахло порохом! — радостно воскликнул Фесс.

— Но! Но! Не ершись. Электромагнитные автоматы стреляют без пороха. К тому же запросто может получиться, как у меня на Гвипел, — напомнил Вол.

Более опытный напарник охладил преждевременный энтузиазм.

— Умеешь же ты, дружище, настроение испортить, — недовольно проворчал Фесс.

История с Гвипел и в самом деле весьма поучительная.