Бунт на свалке

За белой дверцей с архаичной ручкой в виде стальной скобки самая обычная душевая кабинка. На полу пластиковая решетка, слава Создателю, нескользкая. Откен с трудом переступил через порог, на дверном косяке остались липкие отпечатки.

— Воду — включить! — громко скомандовал Откен.

Стандартная команда, которую должен понимать любой даже самый тупой домашний компьютер. Только ничего не изменилось. Круглый распылитель над головой по прежнему сух, как песок и камни в знойной пустыне.

Может душ неисправен? Неужели придется возвращаться к тем двум идиотам с красными крестами на рукавах? Хотя нет, Откен протер глаза. Из стены, на уровне пояса, торчат два механических крана. На одном синяя точка, на другом — красная.

Примитив! Откен слабо ткнул кулаком в стену. На этой Свалке, забытой Создателем и людьми, даже душа нормального нет. Всего лишь две трубы с механическими кранами и никакого голосового управления. Что дальше? Пляски с бубенцом, чтобы узнать прогноз погоды?

Откен крутанул кран с синей точкой. Из распылителя ухнул поток холодной, как лед, воды. Хессан вас всех побери! Откен крутанул кран с красной точкой. Грязная ругань помогла: бьющий из распылителя поток быстро стал терпимо холодным, потом приятно прохладным, а еще позже горячим. Засохшая на теле слизь размякла и потекла на пол мутными ручейками.

Какое блаженство. Не жалея ни себя, ни воды, Откен самым тщательным образом смыл с себя остатки анабиозного раствора. Жидкое мыло и мочалка с длинными петлями вместо ручек нашлись рядом в полинявшем ящике. Пришлось по старинке пачкать мочалку мылом и самому себе тереть спину. А как раньше это делала Тана… Как она умела превращать банальную гигиеническую процедуру в увлекательную игру. Понурив голову, Откен вышел из-под душа.

Трудности продолжаются. Раз местный душ не душ вовсе, а примитивная гидравлика, то вряд ли в него встроен режим просушки. Тогда как стать сухим? Стеллажа с полотенцами, или хотя бы просто крючка с полоской ткани, по близости не наблюдается. Нужно мыслить логически, Откен завертел головой.

Раз на Свалке все же есть некое подобие душа, то рядом с ним должно быть хотя бы некое подобие сушилки. Не шлепать же в промокшем виде. Так и есть, в углу, в маленьком закутке за душевой кабинкой, нашлась надпись «Просушка», а под ней маленькая красная кнопочка. Автоматики ноль, опять ручками.

Как и следовало ожидать, местная просушка примитив, не лучше душа. Струя теплого воздуха падает сверху и тут же уходит в металлическую решетку под ногами. Худо-бедно удалось высохнуть. Волосы чуть влажные, зато на руках и груди не блестят мелкие капельки воды. Но, словно желая окончательно доконать его, в стене слева что-то ухнуло и брякнуло. С тихим шипением отворилось маленькое окошко.

Что там? Откен заглянул во внутрь.

— Да чтоб вам электричество отключили! Бабы давать перестали! — Откен разразился грязной руганью.

Аборигены малого того, что заставили мыться в примитивном аппарате, так под конец предложили одень красный зековский комбинезон и красные же зековские ботинки. Бирка с числом 49 на ботинках и еще одна с числом 56 на отвороте комбинезона подчеркивают, что комплект предназначен специально для него.

От злости трудно дышать. Так бы и прибил первого встречного. Откен кулаком отворил серую дверь и вышел в накопитель. Точно накопитель. Раз на Свалку привозят исключительно заключенных, то за душевой в анабиозном отделе вполне резонно ожидать большую комнату с двухъярусными койками без одеял и подушек. Каждый новоявленный абориген приходит в себя в анабиозной капсуле, отмывается в душевой, там же одевает тюремный комбинезон и выходит сюда, ждать товарищей по нарам.

На счастье будущих подчиненных, на ближайшей коечке нашелся зеленый чемодан с его именем. Откен приложил большой палец к сенсору. С тихим щелчком чемодан открылся. Как знал, как знал, Откен вытащил черный китель. Собирая вещи в далекий путь, на всякий случай прихватил полный комплект формы тюремного надзирателя, а так же черные ботинки, щетку, зубную пасту и пару носков на первое время. Если и носки здесь красные со штрих-кодом на пятке, то самое время вешаться на первом же крючке.

Неторопливо одеваясь, с наслаждением натягивая носки, Откен невесело улыбается. Начальство, не мудрствуя лукаво, отправило его на Свалку как простого заключенного. Уверен на все сто: весь путь до этой чертовой планеты он пролежал в одном штабеле с уголовниками. Ладно, разморозили в первую очередь. А то еще не хватало толкаться в накопителе с будущими подопечными. Достаточно того, что только двое из тюремного персонала видели его голым. Один хрен завтра по утру эти самые медики начнут рассказывать байки о размере его мужского достоинства.

Застегнув последнюю пуговицу, Откен присел на койку. Неприятная мысль сверлит голову. Осужденных отправляют на Свалку по мере накопления. Ровно десять зеленых контейнеров с синими полосками по шестьдесят человек в каждом. Не по собственной воле довелось занять чье-то место. Завидно и обидно — какой-то жулик, осужденный гнить в этой дыре, выиграл возможность понежиться в благодатных объятиях родного мира месяц — полтора. За возможность открыть форточку и вдохнуть свежий морской воздух с удовольствием бы отдал должность начальника местной тюрьмы. Но… не судьба.

Последним из чемоданчика Откен вытащил наладонник. В развитом информационном обществе невозможно обойтись без персонального средства связи с планетарной информационной сетью. Карманный компьютер размером с ладонь служит телефоном, навигатором, записной книжкой, а так же выполняет кучу мелких, но не менее полезных и приятных функций.

Откен включил наладонник. Карманный компьютер быстро проскочил загрузку, тестирование и озабочено замигал красной антенкой. А существует ли на Свалке информационная сеть? Мигнув последний раз, антенка позеленела. Существует — и то легче. На экране появилось до жути интересное сообщение. Откен быстро пробежал глазами по черным строчкам и опять, в который раз, невесело улыбнулся.

Свалка не уступает Мирему ни размерами, ни массой, вот только летит вокруг Дайзена в четыре раза быстрее. В местном году всего четыре месяца. Аборигены не придумали ничего лучше, как прямо так и назвать их: «зимний», «весенний», «летний» и «осенний». Да и дней в этих самых месяцах заметно меньше: в зимнем и летнем 24, а в весеннем и осеннем и того меньше, всего 23. Но самое печальное другое: продолжительность местных суток 20 часов. Да еще хор, последний псевдочас, который компенсирует оставшиеся 19 минут.

Аборигены живут по собственному календарю. Даты стандартного летоисчисления можно найти разве что в официальных документах. Едва вступив на Свалку, он сразу постарел с 41 года до 190. Да и срок кабального контракта, будь он трижды проклят, автоматически вырос с 20 до 90 лет — мелочь, а все равно противно.

Наладонник попросил разрешения перейти на местное время. Откен тяжело вздохнул и щелкнул ногтем по кнопочке с надписью «Да». Как бы не хотелось, но придется жить и по местному календарю и по местному времени. В правом верхнем углу тут же загорелась местная дата: 23 осенний 1548 года, пятница. Будь она проклята. Потыкав пальцем по настройкам, Откен заодно вывел на экран стандартное время: 2 июня 7347 года, суббота. Чтобы привыкнуть к местному календарю понадобится время. Пусть, пока, на экране соседствуют две даты.

Наладонник заиграл прямо в руке. На экране появился символический конвертик с надписью: «Получено сообщение». Вот оно как — не успел натянуть трусы и причесаться, а уже засыпают сообщениями. Что там? Откен щелкнул ногтем по конвертику.

Если отбросить вежливые обороты, поздравления в честь счастливого прибытия и пожелания успехов в деловой и личной жизни, то сообщение совсем короткое: витус Рекоу, действующий начальник тюрьмы, забронировал для него самый шикарный номер в самой шикарной гостинице, а так же открыл в местном банке счет на его имя. Отныне можно бродить по местным магазинам и сорить деньгами. Какая гадость! Как будто больше всего на свете мечтал затариться местными сувенирами. И, конечно же, старый динозавр ждет не дождется, чтобы спихнуть на приемника эту чертову Глотку.