Эмиссар Черной Армады

– Малейшая попытка сопротивления, – говорил я, проверяя оружие и перезаряжая его в грузовом фургоне с эмблемой фирмы по обслуживанию кухонных сетей, – отвечать огнём на поражение.

– Под чью ответственность? – спросил командор Марсель Дамиани. Он так и не понял, кто эти двое гражданских, которые раздают тут обязательные для исполнения приказы.

– Под мою. Эксперта-чрезвычайщика. Знаете, что это?

Кто-то присвистнул. Кто-то притих.

– Все, выдвигаемся.

Фургон тронулся с места. В это время ещё два фургона, замаскированные под машины обслуживания городского хозяйства, блокировали свои участки.

– Третий на месте, – послышалось из рации.

– Второй на месте. Блокирование участка завершено.

– Отлично, – кивнул я

Сжатые закодированные импульсы нелегко засечь сканирующей аппаратурой И ещё тяжелее расшифровать. Так что если у охранников «Красного ящера» и есть соответствующая техника, они всё равно не поймут, что происходит, даже если и выявят шуршание в эфире.

«Красный ящер» был не просто обычным для окраины северного сектора притоном. Здесь собирались люди, занимающие не последнее место в вотчине Донга. И «Ящер» являлся не просто местом их отдохновения и безумных, страшно дорогих запретных сенсоригрищ. Это был и своеобразный штаб трети боевых бригад Организации.

«Красный ящер» представлял из себя одноэтажный замызганный бар, в который приличному человеку и зайти грешно. Но это вывеска. Из подвала вёл ход в просторный зал.

– Так, – отметил я, рассматривая на экране горбатую привычно замусоренную трущобную улочку из невысоких строений. – Вон кар – наверняка охрана.

– И те мальчики – тоже, – Дамиани ткнул пальцем в направлении троих «крыс», лениво рассевшихся на тротуаре. Они пытались держаться наигранно равнодушно и скрыть наличие оружия.

– И вон те двое – подозрительные. Девчонка и парень. Надо держать в виду их. Ну что?

Мы ещё раз прикинули порядок. Я расслабился. Интересно, удастся парализовать их следящие системы? Так, что-то нащупывается… Все, обзорные камеры выключены. Пускай теперь бандиты гадают, что случилось с техникой.

– Пошли, – приказал я.

Штурмовая группа вырвалась из фургона и устремилась к дверям бара. В это время с других сторон подходы блокировались группами прикрытия. От бронебойной очереди разлетелись стекла бандитского кара, водитель вывалился на мостовую, рядом с ним лежал ЭМ-автомат.

Парализаторами и прикладами на асфальт уложили «крыс».

Девчонка и парень тоже оказались при делах. Парень дёрнулся рукой за пазуху и схлопотал удар кованого ботинка в спину.

Девчонка устроилась рядом с ним на мостовой, из её сумочки вывалился ЭМ-пистолет.

Все, внешнее кольцо охраны снято.

– Не двигаться! – ору я, врываясь в бар.

Посторонних людей здесь нет и быть не может. Человек пять в тесном, пропахшем сигаретами и марихуаной помещении. В углу в СТ-проёме дикторша излагает последние новости. Какие-то встречи, переговоры, контракты. Между тем главные новости здесь. Не пяльтесь в проем, уважаемые посетители, ловите исторический момент.

– Руки за голову! – кричу я. – Не двигаться!

Не понимают. Рука бармена лезет под стойку. Самурай, что ли? Из преданности хозяевам решил биться до конца? Зря. Я жму на спусковой крючок, и удар пули в плечо отбрасывает бармена к стене. Сзади ломаются стулья. Второго, особо прыткого, укладываю на пол.

Вперёд. За стойкой – ведущая вниз узкая крутая лестница. Ох как здесь влажно и мусорно. Вот заваленный ящиками склад… Вот стена. Я пытаюсь воздействовать на электронный запор. Стена отходит в сторону.

Я включаю светошумовые фильтры на шлеме и бросаю россыпь «светлячков» в помещение. Молния, гром. Эти штуковины рассчитаны на то, чтобы на несколько секунд вывести противника из строя – оглушённый и ослеплённый он теряет ориентацию

Врываемся в помещение. Просторный зал с фонтаном, причудливыми СТ-проекциями, пузырями для уединения. Я ощущаю идущие с площадки, заполненной световыми бликами, волны. «Хрустальный цвет» – последнее запретное сенсоригрище только появилось на Земле и уже дошло досюда.

Я вижу вскидывающего автомат охранника в комбезе и шлеме, спасшем его от действия «светлячка». Лучше бы тебе сейчас беспомощно трясти головой, не в силах понять, что творится вокруг. А теперь ты не оставляешь мне иного выхода. Получи – я пускаю в него очередь.

Ощущение опасности. С разворота стреляю вправо – ещё один готов. Спецназовцы кладут ещё двоих.

– Всё в порядке, – кивает спецназовец.

Это я вижу и без него.

Полицейские отключают задержанных – их здесь человек тридцать – парализаторами или заковывают в наручники «скат» – при попытке освободиться они бьют током,

– Это мои друзья, – улыбается командор Дамиани, снявший шлем и прохаживавшийся переступая через распростёртые тела – Джума Хайкел – убийца со стажем. Правда, Джума? Джума что-то промычал.

– Давно мечтал увидеть тебя, грязь, в такой позе, – командор ткнул Джуму носком ботинка в бок и направился дальше. – О, Раймонд Эверс – глава уличных торговцев наркотиками в полисе. Две судимости и пятьдесят шесть арестов. Почему-то решил, что правосудие к нему не относится. У него были основания так считать. Судьи почему-то испытывают к нему излишние симпатии. Правда, Эверс?

– Лягаш поганый, – прошипел Эверс и заработал от одного из спецназовцев удар прикладом ЭМ-автомата по хребту.

– О, а это Марк Сидоров, – Дамиани присел на колено около широкого в кости, седовласого мужчины. – Правая рука Донга.

Он усадил Марка Сидорова в кресло рядом с разнесённым шальной пулей сенсоргенератором.

– Спустился к подданным, с небес на землю? – спросил командор Дамиани.

– Не выделывайся, Марсель, – довольно злобно прошипел Марк Сидоров. – Хотите новую заварушку – получите. И каждому по заслугам воздаётся.

– Считаешь, напугал? – не менее зло посмотрел на него командор.

– Конечно. О детях своих подумай. О жене. Война такое дело – никого не щадит.

– Марк, ты меня не узнаешь? – я взял стул и уселся рядом с Сидоровым.

– Ещё одна лягавая сука.

Он прищурился, оглядывая меня с кривой циничной улыбкой.

– Мы с тобой встречались лет десять назад. В Милане, – сказал я. – Тогда-тебя звали Клаус Рикард.

Его улыбка тут же потускнела.

– А я ведь тебя искал, – произнёс я, в упор разглядывая его. – Долго. А ты схоронился на Марсе.

– Рудольфе, – ошарашенно прошептал он.

– Да, когда-то звали меня так. За тобой неоплаченный долг, Клаус.

– Да пошёл ты в задницу.

Я не поверил своим глазам, когда просматривал данные на помощников Донга. Десять лет назад наше управление и Европол проводили совместные мероприятия по ликвидации отлично законспирированной сети одного из Больших Кланов. Тогда от руки Клауса Рикарда – ныне Марка Сидорова – погиб мой добрый друг майор Клыков. Притом погиб нелегко, мучительно. С того времени мне очень хотелось повстречать его убийцу. Но тот как сквозь землю провалился. Его сообщники утихомирились на кладбище или в центрах социальной реабилитации. А он сумел вывернуться. Я надеялся, что его пристрелили в разборках, хотя и жалел, что погиб не от моей руки. Но он выжил.

– Эту войну, считай, не пережил, бедняга, – недобро улыбнулся я. – Обещаю.

Он покраснел, но в глазах читались неугасимое упрямство и ярость. Ну и пусть. Всё равно можно считать, что он мёртв. Такие встречи – подарок судьбы, а её подарки надо принимать и пользоваться ими как положено.

Я отошёл в сторону и взял в руку коробочку коммуникатора. Вышел на прямой канал с начальником полиции, который руководил штабом операции – к нему стекалась вся информация.

– Как там? – осведомился я.

– Третий и четвёртый объект накрыли, – сообщил Парфентьев. – Нашли, что рассчитывали.

– Значит, информация подтверждается.

– Подтверждается.

Третий и четвёртый объект – значит, накрыли склад оружия и перехватили груз с нейрочипами.