Кадет

Чем ближе к границам России подлетал неопознанный корабль с инопланетными дарами, тем истеричней становился тон дикторов центрального ТВ.

Превентивная национализация кристаллов и предупреждение об их потенциальной опасности лишь обозлили народ. Объявление премии в сто тысяч рублей за каждый сданный камень окончательно убедило людей – арты надо хомячить!

Следователь наматывал круги по кабинету и вещал, а я осторожно прислушивался к своему организму. Температура была явно выше нормы, особо покалеченные места и вовсе припекали. Однако со сбитых костяшек уже осыпалась засохшая корочка крови, оголив свежую розовую кожу. Чем бы ни была инопланетная заманушка – но она работала!

– …итак, у вас сейчас есть три опции! Первое – добровольно подписать двадцатилетний контракт на службу в интересах Родины. Стране нужны люди с повышенной выживаемостью!

Я покосился на свои протезы, сиротливо выглядывающие из-под грязных задравшихся штанин. Затем посмотрел на следака и вопросительно поднял бровь.

Тот лишь отмахнулся.

– Отрастет! И не делайте такое удивленное лицо – за тем и шли! Значит, далее, опция номер два! Вы можете дать согласие на череду медицинских экспериментов по изучению инопланетного феномена. Не стоит волноваться, ничего смертельного, по крайней мере – для вашего нового тела…

Я нахмурился – что-то не воодушевляет. Как и «ать-два» сроком на двадцать лет. Нет, я и сам мечтал пойти в летное училище, стать боевым пилотом и рассекать небесную гладь на истребителе пятого поколения. Но кто ж мне теперь даст?! Превратят в диверсанта какого-нибудь либо спасателя, способного продержаться четверть часа в активной зоне реактора. Стремно мне че-то…

– Ну и третье! – Тут следователь хищно улыбнулся, и у меня окончательно засосало под ложечкой. – Главный приз – честно заработанный срок на спецзоне! Признаюсь сразу – от медицинских экспериментов он вас не убережет! Вангую без хрустального шара – туберкулез вы подхватите уже через месяц, а по выздоровлении обязательно надышитесь парами ртути, ну или что там у наших научников следующее по списку?

– Это незаконно… – безнадежно выдохнул я.

Настроение следователя мгновенно переменилось. Резко приблизившись, он зашипел прямо мне в лицо:

– А о чем ты думал, когда закон нарушал и Родину через хрен кидал?! Один раз не леголас? Ты хоть представляешь, КАКИЕ люди сейчас реально загибаются без волшебной таблетки?! Да ты ногтя их не стоишь! Информацию о том, что они сделали для страны, лишь через полсотни лет можно будет осторожно извлечь из секретных архивов!

Я набычился и уперто стиснул зубы. Не знаю, как там заслуженные пенсионеры, но изуродованная девчонка на крыше спальной девятиэтажки также имела право на свой крохотный кусочек счастья!

Следователь внимательно смотрел в мои глаза, затем чуть смягчился.

– Понимаю, парень ты не самый плохой. Бывший спортсмен, поисковик, за что тебе мой реальный поклон. Не куришь, мозги в наличии, собирал пакет документов на подачу в «летку»… Только поэтому с тобой говорю именно я и именно здесь. Поверь, сегодняшняя ночь еще возродит легенды о кровавой гэбне. На самом высоком уровне было принято решение об абсолютной нетерпимости к сокрытию или частному использованию инопланетных артефактов. Уж лучше бы ты его попытался продать, там мимо наших сетей хрен прошмыгнешь…

Я тяжело вздохнул, затем безнадежно поинтересовался:

– А личные предпочтения к роду службы будут учитываться?

Следователь весело подмигнул.

– Будут, обязательно будут! Учтем все, вплоть до подростковых эротических фантазий. Не дрейфь, юноша! Ты у нас еще в космос полетишь!

Пророк гребаный… Кто бы знал, что в космос я полечу гораздо раньше, чем предполагала могущественная контора…

Глава 2

– Банг-банг!

Сквозь ватную завесу донесся резкий дуплет выстрелов и чавкающие звуки пробиваемой плоти.

Дежавю?

Я вяло трепыхнулся, пытаясь вернуть контроль над телом. Ощущение – словно лежишь на ринге после тяжелой плюхи нокаута. Отмороженные конечности сопротивлялись. Отклик нулевой, удалось лишь оглушено мотнуть головой.

Мама, милая, только не это! Снова парализован? Второй круг ада я уже не осилю – откушу, как самурай, язык и истеку кровью, незаметно сглатывая горячую жижу, дабы враги не заметили попытку суицида.

Хм, враги? Что за движняк и суета вокруг?

Меня грубо кантовали, вытаскивая из какого-то узкого объема, переполненного острыми, неэргономичными углами и блоками разогретой электроники.

Затем легко ухватили под руки и, протащив с десяток метров, бросили на холодный пол. Боль от стальной хватки и жжение разбившихся всмятку губ немного очистили разум.

С хлюпаньем втянул в легкие воздух – пахло озоном, скотобойней и свежей кровью. Звон в ушах притих, расширяя спектр получаемой информации.

Гудение и дрожь механизмов, усталые вздохи пневматики и натужное сопение сервоприводов, эхо многочисленных шагов – тяжелых, с подрагиванием пола, и почти невесомых, узнаваемых скорее по шороху и движению воздуха.

– Лут номер 13–733. Женщина, биологический возраст – пятьдесят семь, репродуктивные возможности – ограничены. Боевой потенциал – одиннадцать единиц. Рарность генома – сомнительна, многочисленные повреждения цепочек ДНК…

Идеальный девичий голос монотонно вещал где-то вдалеке. Его легко перекрыли раздраженные командирские интонации. Сталь и рокот дремлющего вулкана – в исполнении женщины:

– Шлак! На разборку и в биореактор!

– Банг-банг! – вновь коротко рявкает не опознаваемый на слух ствол.

Шелест шагов. На этот раз ближе…

– Лут номер 13–734. Мужчина, биологический возраст – семьдесят четыре, репродуктивные возможности – отсутствуют. Чистота генома – 91 %. Боевой потенциал – пять единиц…

– Мусор! В реактор!

Старческое:

– Постойте! Я ценный специалист, владею навыками…

– Банг-банг! – торопливый монолог обрезает на полуслове.

Идеальный голос подтверждает:

– Дампы долговременной памяти и мышечных наработок сняты со всех доставленных разумных. Уникальность знаний – единица в минус четырнадцатой степени.

– Мужлан брехливый, – с удовольствием констатирует командирша.

Шаги…

Я натужно борюсь с парализованным телом. Умирать вот так – безвольной тушей, уткнувшись носом в лужу собственной крови, – очень не хочется… Отец, до последнего дня будучи птенцом генерала Маргелова, учил: «Сбит с ног, сражайся на коленях!»

Как ни странно, первыми откликнулись именно ноги. Самые настоящие, из плоти и крови – уж тормозящий отзыв сенсорного оптоволокна я легко отличу от ощущения затекших мышц. Неужели гребаный артефакт отрастил-таки мне оторванные конечности?

Не помню, ничего не помню…

С трудом переворачиваюсь на бок, поджимаю колени к животу, на минуту замираю в позе эмбриона. В венах бурлит жуткий коктейль – эндорфин и серотонин плечом к плечу бьются с картизолово-адреналиновой армией. Счастье от обретенного здоровья конфликтовало с тревожностью ситуации.

Чувство опасности пульсировало в такт тяжелым шагам. Встать, нужно встать!

– Лут номер 13–735. Мужчина, биологический возраст – тридцать четыре, репродуктивные возможности – максимальны. Чистота генома – 98,4 %. Боевой потенциал – двадцать девять единиц…

– Хоть что-то… На редкость неудачная прибыла партия. Тринадцатая, что и говорить… Сплошной мусор, как и весь этот идиотский хроноэксперимент… В пилотскую группу его! И спуска не давать! Ишь, волосатый какой, а болт-то, болт! Девчата в «учебке» будут довольны… Настройки аппаратуры перепроверяли? Мы точно не забросили дюжину «пробойников» к австралопитекам?

– Э-э, красавица, зачем больно делать, да?! Я сам встану!

– Уймись, мясо!

– Хлоп-хлоп! – негромко прошелестел очередной образчик неизвестного оружия, и нечто крупное рухнуло на землю.

Я, наконец, смог открыть глаза. Сердце натужно бухало, гоняя густую кровь по венам. Зрение плыло, слизистые были крепко пересушены, приходилось моргать, как контуженный пулеметчик.