Страница 35 из 92
Он согнулся над веслом, и «Этна» поползла вперед через водоросли Ее золотой парус безжизненно повис в страшном безветрии. Жара так давила на Верхние Моря, словно само солнце падало сюда сквозь марево водяных паров.
«Лахаль» медленно, но верно догоняла их.
Лихорадка Броки усиливалась. Время от времени он поворачивал голову в сторону изумрудного паруса и осыпал Бакора проклятиями.
— Не поймать тебе нас, жрец! — вопил он. — Я, Брока из племени Сари, уйду от тебя и достигну Лунного Огня! Ты будешь лежать на брюхе, жрец, и лизать мои сандалии, прежде чем сдохнешь!
Потом сверкая глазами, он повернулся к Алер.
— Ты знаешь легенды, женщина! Человек, искупавшийся в сердце Лунного Огня, приобретает силу богов. Он может построить собственный мир, он может стать королем, лордом, мастером. Он может подарить своей божественной супруге дворец из бриллиантов с золотым пологом. Это правда, Алер? Ты слышала, как об этом говорили жрецы в храме?
— Да, правда, — ответила Алер.
— Новый мир, Алер, мир, принадлежащий только нам!
Брока с неистовой силой заработал веслом, и тайна Лунного Огня снова захватила Хита. Раз уж жрецы знали дорогу туда, почему они сами не стали богами? Почему никто из людей не возвращался оттуда, чтобы каждый убедился в их божественности? Вернулись только те, кто, подобно Хиту, прошли не весь путь.
А божественность была. Хит знал это, потому что сам носил в своей душе ее тень.
День тянулся бесконечно. Изумрудный парус подошел ближе.
К вечеру послышался треск перепончатых драконьих крыльев, и вся жизнь в водорослях замерла. Рептилии неподвижно застыли с неразгрызенными яйцами драконов в пастях.
Ни одна голова не высунулась на поверхность в поисках пищи. Шумная стая драконов спешила к своим гнездам. Внизу царила тишина.
Хит схватился за весло и остановил его.
— Тихо, — сказал он. — Смотрите туда.
Они повернулись. Далеко впереди по траве прошла рябь, такая рябь, словно все дно Верхних Морей пришло в движение.
— Что это? — прошептала Алер.
Увидев лицо Хита, она замолчала.
Рябь приближалась к «Этне» — лениво, нехотя, но очень быстро. Хит достал из кормового ящика гарпун.
Движение водорослей постепенно замедлялось, а затем и вовсе исчезло, как бы в замешательстве. Он швырнул гарпун настолько далеко, насколько позволяли его силы.
Вода заволновалась снова. Полоса ряби обогнула корабль и заторопилась туда, где упал гарпун, за корму «Этны».
— Они атакуют только то, что движется, — сказал он. — Они оставили нас, потому что мы стоим. Следите.
Травяной покров горбом выгнулся над водой и лопнул, лохмотья водорослей повисли на огромной чешуйчатой спине. Создание, по-видимому, не имело формы, голову его нельзя было различить. Это была просто громадная голодная чернота, распространявшаяся вверх и в стороны. Живность, не успевшая скрыться, была тут же проглочена.
— Что это? — снова зашептала Алер.
— Один из Стражей, — ответил Хит, — Стражей Верхних Морей. Идущий корабль они раздавят в щепки, а команду сожрут.
Он оглянулся на «Лахаль». Она не двигалась. Хитрый Бакор тоже почуял опасность.
— Мы должны ждать, пока Страж не уйдет.
Брока глядел на Хита. Лихорадка полностью овладела его телом, и теперь глаза варвара светились безумием. Он бормотал что-то бессвязное, можно было разобрать только «Алер» и «Лунный Огонь».
Внезапно он отчетливо сказал:
— Лунный Огонь без Алер — ничто!
Он повторил слово «ничто» несколько раз, стуча кулаками по коленям, затем стал озираться по сторонам, словно выискивая кого-то.
— Она ушла. Алер ушла. Она ушла к землянину.
Алер заговорила с ним, коснулась его тела, но он отталкивал ее. В его обезумевшей от лихорадки голове жила только одна мысль.
Он встал и пошел к Дэвиду Хиту.
Хит встал.
— Брока, — сказал он, — Алер рядом с тобой. Она не ушла.
Брока не услышал и не остановился.
— Брока! — закричала Алер.
— Нет, — сказал Брока. — Ты любишь его. Ты больше не моя. Ты смотришь на меня, как на пустое место. В твоих губах нет тепла.
Он тянулся к Дэвиду Хиту, он хотел лишь одного: рвать, топтать и уничтожать.
На тесной палубе места для маневра не оставалось, а драться Хит не хотел Он пытался увернуться от больного, но Брока прижал его к поручням. Волей-неволей Хиту пришлось защищаться, но от этого было мало проку. В бреду Брока не чувствовал боли.
Всем своим весом он придавил Хита к поручням, так, что чуть не переломил ему спину, и руки варвара потянулись к горлу Хита. Хит бил и отпихивал Броку, с отчаянием понимая, как глупо умереть в бессмысленной ссоре из-за женщины.
Вдруг он почувствовал, что Брока, выпустил его и сползает на палубу. Затуманенные глаза Дэвида увидели Алер, стоявшую рядом с поднятым шкворнем. Он вздрогнул — то ли от неожиданности, то ли от злости — злости на себя самого, которому в драке потребовалась помощь женщины. Брока неподвижно лежал на палубе и тяжело дышал.
— Спасибо, — коротко сказал Хит. — Плохо, что ты его ударила. Он не соображал, что делал.
— Разве? — невозмутимо спросила Алер.
Хит не ответил. Он хотел отойти, но она схватила его за плечо, вынуждая взглянуть на нее.
— Вполне возможно, что я умру в Лунном Огне, — сказала она, — у меня нет такой веры в свои силы, как у Броки. Поэтому я скажу тебе сейчас: я люблю тебя, Дэвид Хит. Мне все равно, что ты подумаешь об этом и нужно ли тебе это, но я люблю тебя.
Она пристально вглядывалась в его лицо, как будто хотела запомнить каждую черточку.
Затем она поцеловала его. Губы ее были нежными и очень сладкими.
Она отступила и спокойно сказала:
— Мне кажется, что Страж исчез. «Лахаль» снова на ходу.
Хит молча последовал за ней на корму. Ее поцелуй горел в нем, как сладкий огонь.
Хит дрожал и был совершенно растерян.
Пока Брока спал, они напряженно трудились и не решались сделать передышку.
Хит уже мог различить людей на борту «Лаха-ли» — маленькие, сгорбленные фигурки гребцов, которых непрерывно меняли, давая уставшим набраться сил. Он видел черную одежду Детей Луны, стоявших на передней палубе.
«Этна» плыла все медленнее, и расстояние между кораблями все время уменьшалось. Настала ночь, и из кромешного мрака до беглецов доносились только пронзительные проклятья Бакора.
Брока проснулся около полуночи. Лихорадка оставила его, но он был угрюм и молчалив. Грубо оттолкнув Алер, варвар взялся за весло. «Этна» прибавила скорость.
— Далеко еще? — спросил он.
Хит, задыхаясь от усталости, ответил:
— Теперь уже близко.
Пришел рассвет, а они все еще не избавились от водорослей. «Лахаль» была так близко, что Хит уже видел драгоценную повязку на лбу Бакора. Тот стоял один на верхнем креплении ножа-травореза, смотрел на них и смеялся.
— Работайте! — кричал он. — Трудитесь и потейте! Эй, Алер, женщина садов! Здесь лучше, чем в храме? Брока, вор и нарушитель закона, растягивает твои мышцы. А ты, землянин, вторично бросаешь вызов богам!
Он наклонился над травой, будто желая дотянуться до «Этны» и схватить ее голыми руками.
— Потейте, собаки, надрывайте животы! Все равно не уйдете!
Они надрывались и потели, а на весла «Лахали» села свежая смена, и судно побежало все быстрее и быстрее. Сидя на своем насесте, Бакор хохотал над тщетными стараниями «Этны».
Но Хит смотрел вдаль угрюмыми, горящими глазами. Он видел, как на севере собирается в тучи туман, как меняется цвет травы, и подгонял своих спутников. Теперь в душе его загорелась ярость.
Она пылала ярче и сильнее, чем ярость Броки. Это была та железная ярость, которой даже сами боги не могли бы преградить дорогу к Лунному Огню.
Теперь их отделяло от «Лахали» расстояние, равное полету стрелы. Но вот водоросли поредели и мало-помалу «Этна» начала увеличивать скорость. И вдруг беглецы обнаружили, что вышли в открытую воду.
Они что есть силы заработали веслом, и Хит вел «Этну» туда, где, как он помнил, проходило северное течение, тянувшееся в Океан-Не-Из-Воды. После страшной, напряженной работы с водорослями им казалось, что они летят. Но когда их стал обволакивать туман, «Лахаль» также освободилась из травяного плена и, посадив на весла всех людей, помчалась как стрела.