Страница 26 из 28
Теперь сердце Гарри билось намного быстрее. В правоте Скримджера он не сомневался. Как же ему извернуться и не притронуться к снитчу голыми руками на глазах у министра?
— Вы молчите, — продолжал Скримджер. — Возможно, вы уже знаете, что кроется в снитче?
— Нет, — ответил Гарри, продолжая гадать, как создать видимость прикосновения к снитчу, не трогая его. Если бы только он владел легилименцией, владел по-настоящему, если бы мог прочесть мысли Гермионы — Гарри практически слышал, как они буйно мечутся в ее голове.
— Возьмите его, — негромко сказал Скримджер.
Гарри взглянул в желтые глаза министра и понял, что выбора нет — остается лишь подчиниться. Он протянул руку, и Скримджер медленно и осторожно опустил снитч ему на ладонь.
И ничего не произошло. Едва пальцы Гарри сомкнулись на снитче, усталые крылья встрепенулись и замерли. Скримджер, Рон и Гермиона продолжали жадно вглядываться в частично укрытый пальцами Гарри мячик, словно еще надеялись, что он превратится в нечто иное.
— Весьма драматично, — холодно произнес Гарри.
Рон с Гермионой рассмеялись.
— Надеюсь, это все? — спросила Гермиона, приподнимаясь с софы.
— Не совсем, — ответил Скримджер, теперь уже разозлившийся по-настоящему. — Дамблдор оставил вам еще одну вещь, Поттер.
— Какую? — спросил Гарри, и волнение разгорелось в нем с новой силой.
На сей раз Скримджер читать по завещанию не стал.
— Меч Годрика Гриффиндора, — ответил он.
Гермиона и Рон замерли. Гарри огляделся в поисках инкрустированной рубинами рукояти, однако меча Скримджер из мешочка не доставал, да и в любом случае меч там не поместился бы.
— И где же он? — подозрительно спросил Гарри.
— К сожалению, — сообщил Скримджер, — Дамблдор не имел права распоряжаться этим мечом. Меч Годрика Гриффиндора — важная историческая реликвия и как таковая принадлежит…
— Он принадлежит Гарри! — горячо воскликнула Гермиона. — Меч сам выбрал его, Гарри нашел этот меч, получил его от Распределяющей шляпы…
— Согласно надежным историческим источникам, меч может являться любому достойному гриффиндорцу, — заявил Скримджер. — А это не позволяет обратить его в исключительную собственность мистера Поттера, что бы там ни решил Дамблдор.
И Скримджер, пристально вглядываясь в Гарри, почесал плохо выбритую щеку:
— Как вы думаете, почему…
— Дамблдор захотел отдать меч мне? — стараясь сдержать гнев, спросил Гарри. — Возможно, он полагал, что меч будет хорошо смотреться у меня на стене.
— Это не шутка, Поттер! — рявкнул Скримджер. — Может быть, Дамблдор верил в то, что лишь меч Годрика Гриффиндора способен поразить наследника Слизерина? Не хотел ли он отдать меч вам, Поттер, потому, что считал, как считают многие, что именно вам предназначено уничтожить Того-Кого-Нельзя-Называть?
— Интересная теория, — сказал Гарри. — А никто не пробовал пырнуть этим мечом Волан-де-Морта? Может быть, Министерству стоило бы выделить несколько человек для выполнения этой задачи, вместо того чтобы тратить время на разборку делюминатора или старания скрыть побег из Азкабана. Так вот, значит, чем вы занимались, министр, закрывшись в своем кабинете! Пытались вскрыть снитч? Люди гибнут, я сам едва не стал одним из них, Волан-де-Морт гнался за мной через три графства, он убил Грозного Глаза Грюма, а от Министерства никто не услышал об этом ни слова. Не так ли? И вы все еще надеетесь, что мы станем вам помогать?
— Вы заходите слишком далеко! — закричал, вставая, Скримджер. Гарри тоже вскочил на ноги. Скримджер, прихрамывая, подступил к нему и с силой ткнул его в грудь своей палочкой, и она прожгла, точно зажженная сигарета, дыру на футболке Гарри.
— Ого! — вскрикнул Рон, тоже вскакивая и поднимая палочку, но Гарри остановил его:
— Нет! Ты же не хочешь дать ему повод для ареста всех нас?
— Не забывайте, что вы не в школе, понятно? — сказал Скримджер, тяжело дыша прямо в лицо Гарри. — Не забывайте, что я не Дамблдор, который прощал вам наглость и неподчинение. Вы можете носить свой шрам, как корону, Поттер, однако не вам, семнадцатилетнему мальчишке, указывать мне, как я должен исполнять свою работу! Пора бы вам научиться проявлять уважение к людям!
— Пора бы и вам заслужить его! — ответил Гарри.
Пол дрогнул, с крыльца донеслись торопливые шаги, дверь гостиной распахнулась, и в нее влетели мистер и миссис Уизли.
— Мы… нам показалось, что мы слышали… — начал мистер Уизли, явно встревожившийся, увидев министра и Гарри стоящими буквально нос к носу.
— Разгоряченные голоса, — выдохнула миссис Уизли.
Скримджер отступил от Гарри на пару шагов, мельком взглянул на проделанную им в футболке дырку. Похоже, он уже сожалел о том, что сорвался.
— Это… нет, ничего, — пророкотал министр. — Я… меня огорчает ваша позиция, — сказал он, еще раз прямо взглянув Гарри в глаза. — Вы, видимо, думаете, что Министерство не желает того, чего желаете вы… чего желал Дамблдор. Нам следовало бы работать плечом к плечу.
— Мне не нравятся ваши методы, министр, — сказал Гарри. — Вы не забыли?
И он во второй раз за время их встреч поднял вверх правый кулак и показал Скримджеру белесо светившиеся шрамы, которые складывались в слова: «Я не должен лгать». Лицо Скримджера окаменело. Не сказав больше ни слова, он повернулся и, прихрамывая, покинул гостиную. Миссис Уизли поспешила за ним, Гарри слышно было, как она остановилась у задней двери. Примерно минуту спустя она крикнула:
— Ушел!
— Что ему было нужно? — оглядывая Гарри, Рона и Гермиону, спросил мистер Уизли, пока его жена торопливо возвращалась в гостиную.
— Отдать нам завещанное Дамблдором, — ответил Гарри. — Они только теперь рассекретили его завещание.
Несколько позже, в огороде, эти три отданных им вещи, передаваясь из рук в руки, обошли столы по кругу. Каждый восторгался делюминатором и «Сказками барда Бидля», высказывал сожаления о том, что Скримджер отказался отдать меч, но никто не смог предложить толкового объяснения того, зачем Дамблдор оставил Гарри старый снитч. Когда мистер Уизли уже в третий раз осматривал делюминатор, его жена робко сказала:
— Гарри, милый, все страшно проголодались, мы же не могли начать без тебя… может, я подам обед?
Празднование дня рождения не стали затягивать. Когда гости отдали должное праздничному обеду, несколько раз прокричали хором «С днем рождения!» и съели торт, все отправились спать. Хагрид, приглашенный на завтрашнюю свадьбу, но слишком большой, чтобы ночевать в и без того уже переполненной «Норе», отправился на соседнее поле — устраиваться на ночь в шатре.
— Встретимся наверху, — шепнул Гарри Гермионе, пока они помогали миссис Уизли приводить огород в обычный вид. — После того как все улягутся.
В спальне, пока Рон изучал делюминатор, Гарри наполнял ишачий мешочек Хагрида — не золотом, но вещами, которые он ценил больше всех прочих, вещами, по-видимому бесценными, хоть они и сводились всего лишь к Карте Мародеров, осколку волшебного зеркала Сириуса и медальону Р. А. Б. Затянув мешочек и повесив его себе на шею, Гарри присел, держа в ладони старый снитч, наблюдая за его слабо трепещущими крыльями. Наконец Гермиона стукнула в дверь и на цыпочках вошла в комнату.
— Маффлиато! — прошептала она, махнув палочкой в сторону лестницы, чтобы никто не мог их подслушать.
— Ты вроде бы не одобряла это заклинание, — сказал Рон.
— Времена меняются, — ответила Гермиона. — Ну-ка покажи нам делюминатор.
Рон немедленно подчинился: держа делюминатор перед собой, щелкнул им, и единственная горевшая в комнате лампа тут же погасла.
— Дело в том, — прошептала в темноте Гермиона, — что такого же результата можно добиться с помощью перуанского порошка Мгновенной тьмы.
Послышался тихий щелчок, и на потолке снова загорелась, залив их светом, шаровидная лампа.