Страница 37 из 40
Принц тоже узнал ее.
— Это ты! — Он поднял ее с пола и поставил на ноги.
— Да. Случилась беда. Слава Богу, что ты не спал,— торопливо зашептала Татка.
— Меня разбудил скрип. Я пошел искать его источник,— пояснил Семург.
— Вот он.— И Татка указала на роскошное ложе под балдахином, которое как раз в этот момент опускалось вниз.
— А где Торик? И где твои друзья? — быстро спросил принц.
— Они все спали. И теперь, вероятно, находятся где-то в подвале, в руках Канцлера.
— Илика?
— Снаружи, за окном. Она-то меня и разбудила. Я поспешила всех предупредить, но... опоздала.
— Ничего.— Принц решительно раздвинул шторы и, взобравшись на высокий подоконник, подал руку Татке.— Я на свободе, и мои враги заплатят за эту низость.
Илика, увидев принца, начала откровенно хлюпать носом:
— Ва-аше высочество, что же будет с Ториком? Что будет с остальными... Что же...
— Тихо.— Принц прижал девчонку к стене.— Все будет в порядке. Только... вас двоих надо отправить в надежное убежище.
— Почему это «двоих»? — возмутилась Татка.— Я пойду с тобой. Я обещала Адису.
— Нет,— твердо сказал принц.
— Да.— Татка решила применить не слишком красивый прием.— Я пойду лишь в том случае, если ты мне скажешь: «Пошла вон!»
Вместо ответа Семург еле слышно вздохнул. Поняв, что одержала маленькую, но совершенно необходимую победу, Татка прошептала:
— А для Илики убежище найдется. Она будет в полнейшей безопасности у Ибиса... Я уверена, что сейчас он нас слышит и не откажет в помощи маленькой девочке.
— Я не маленькая девочка,— заявила Илика, перестав хлюпать.— Я тоже могу защищать принца и...
Из темного ночного воздуха неожиданно донесся смешок, и картавый голос произнес:
— Ваше высочество, по-моему, трудно иметь дело сразу с двумя женщинами. Я с удовольствием избавлю вас от младшей.
В следующий момент Илика исчезла с каменного карниза, будто ее унес порыв ветра.
— Почему он не забрал и тебя? — спросил Семург.
— Не знаю. Может, ему тяжело? Ну, что мы делаем?
— Спускаемся,— решил принц.
Стена дворца оказалась не слишком ровной. Под гнетом лет на ней образовалось множество впадин, трещин и выступов, так что Татка и Семург спустились на землю без малейших происшествий.
Принц осмотрелся и шепнул:
— Думаю, что где-нибудь имеется вход в подземелье.
Стараясь не производить лишнего шума, они прокрались вдоль стены и остановились у ближайшего темного окна. Семург достал из рукава длинный узкий клинок, сверкнувший в свете луны холодным светом, и с его помощью открыл окно.
Внутри было тихо и темно. Где-то дальше, за толщей стен, невнятно слышались голоса.
Семург шел первым, Татка за ним. Миновав темное помещение, они остановились около дверей и прислушались. Приоткрыв дверь, принц убедился в том, что за ней никого нет. Они двинулись по узкому и длинному коридору, который едва просматривался в неверном лунном свете, лившемся через окна.
В коридоре оказалось множество вещей, и Татка несколько раз споткнулась об них и больно ударилась коленкой, но мужественно не издала ни звука.
Коридор привел их к новой двери. Из-под нее пробивалась узкая полоска колеблющегося желтого света и слышались голоса. Татка похолодела: она явственно услышала голос Канцлера.
— Никуда не денутся.— Тон был прежним — властным и самоуверенным.— Нам хватило бы одного, чтобы диктовать свои условия.
— Может, стоит сразу разделаться с колдунами? — прозвучал в ответ голос Сморина.
Канцлер скрипуче рассмеялся:
— Сморин, я не перестаю тебе удивляться. Ты испугался обыкновенных мальчишек. Они такие же колдуны, как и мы с тобой.
— Но они так похожи! И у одного из них меч Ибиса!
— Был. В цепях они не опаснее котят. Поверь, Сморин, нас ждет отличное зрелище в виде платы за все наши мучения. Девчонка сделает все ради того, чтобы им оставили их ненужные жизни.
— Но у нее золотое платье! — В голосе Сморина прозвучало сомнение.
— Ну и что? Золотая тряпка. Я уверен, что она уже истратила все три желания. Как иначе она не утонула в море и договорилась с отшельниками? Прекрати дрожать, Сморин. Еще пара часов — и мы окончательно разделаемся с ними.
Татка, прислушиваясь к разговору, мысленно ругала себя. Ведь она и думать забыла о том, что золотое платье может исполнить еще два желания!
Наклонившись, Семург шепнул ей в самое ухо:
— Это правда?
— Осталось два желания. Может, стоит покончить с этими негодяями прямо сейчас? И тебе больше ничего не будет грозить?
— Нет. Желать можно только то, что нельзя выполнить собственными силами. А с этими я могу справиться сам!
Они замерли, потому что прямо у двери раздались шаги. Прозвучал голос Канцлера, отдавшего какой-то приказ. Сморин ответил «хорошо».
Затем все стихло.
— Похоже, Канцлер поднялся наверх,— шепнул Семург, вставляя свой клинок между дверью и стеной.
Раздался треск, и дверь приоткрылась.
Выглянув наружу, принц сказал:
— Там винтовая лестница. Думаю, что Сморин остался внизу... Послушай, дождись меня здесь.
— Я пойду с тобой,— мотнула головой Татка.
Принц внимательно посмотрел ей в лицо, кивнул и,открыв дверь, вышел на винтовую лестницу. Откуда-то снизу тянуло сырым, затхлым духом.
Они начали осторожно спускаться. Лестница, сделав несколько витков, привела их на небольшую площадку. Здесь была одна, но очень внушительная дверь, запертая на кованый засов. Около двери стоял стражник, а Сморин, держа в руке факел, что-то ему говорил.
Татка, прижавшись к холодной стене, наблюдала за Главой Совета и поэтому пропустила тот миг, когда принц спокойно вышел на освещенное пространство.
Сморин обернулся на звук его шагов. При виде Семурга лицо его залила смертельная бледность, а черная борода показалась нелепой наклейкой.
— Ваше вы-вы...— забормотал Сморин, отступая к стене.
Стражник встал навытяжку при виде Семурга.
— Да, я — принц,— спокойно проговорил Семург.— А ты кому служишь? Он много платит? Тебе хватает, чтобы спать спокойно?
Татка вздрогнула от неожиданности, когда Сморин тяжело бухнулся на колени и залился горючими слезами.
— Он меня заставил, ваше высочество,— твердил Глава Совета,— он мне угрожал. Я... я боюсь его, ваше высочество. Простите меня, но у меня не было другого выхода.
— Зато теперь есть. Где наши друзья?
Сморин, глотая слезы, указал на запертую дверь.
— Открывай! — приказал Семург.
Татка наконец-то сообразила, что можно больше и не прижиматься к стенке. Она встала рядом с принцем, чувствуя укор совести. Ведь это она собиралась охранять его, быть рядом, а сама спряталась, как последняя трусиха.
Сморин трясущимися руками снял запор и с трудом потащил на себя тяжеленную дверь. Принц, поморщившись, подошел и, отодвинув Смори на в сторону, легко ее открыл.
— Оба — внутрь! — скомандовал он.— Факел отдай мне.
— Конечно, ваше высочество.— Сморин почтительно передал принцу факел, а сам юркнул во влажную темноту подвала.
Стражник пошел рядом.
Переступив через каменный порог, Семург высоко поднял факел, чтобы осмотреться. Через его плечо Татка увидела какие-то мрачные ходы, казематы, из которых несло отвратительным тухлым запахом.
Место было жутковатым, и Татка поежилась.
Сморин и стражник стояли у стены, ожидая дальнейших распоряжений принца.
— Не сметь двигаться,— только и сказал принц, шагнув в темноту подземелья.
Окидывая этих двоих взглядом, Татка подумала, что они простоят здесь пару веков, если принц не отменит свое приказание.
Выяснилось, что подземелье представляет собой длинный и широкий туннель, вдоль которого рядами тянулись каменные перегородки, образуя темные, мрачные казематы. Каждый из них приходилось освещать, чтобы убедиться, что друзей здесь нет.
Поиски окончились быстро. Невдалеке звякнуло железо, и Татка рванулась вперед, непочтительно обогнав принца. Через несколько шагов они увидели друзей, прикованных за руки к стене.