Страница 102 из 116
Судьба явно помогала Валерию — на дым первых же костров к разведчикам пришел Колян и нанялся рабочим. Оказалось, что Веселые озера совсем близко, в ясную погоду оттуда видны костры геологов, всей дороги туда и обратно, если идти напрямик, по горам, только один день.
Валерий частенько заводил с Коляном разговор о Веселых озерах, и постепенно они договорились до учительницы. Тут Колян стал сдержанней, а Валерий напустил на себя равнодушие, но все же выяснил, что именно эта учительница, которую Колян называл Русей, и есть Ксандра и капитанша не зря расхваливала ее. Ничего не говоря о внешности, словно Ксандра была бесплотной, Колян хвалил ее за усердие и любовь к школе, за уменье ездить на оленях. Видно было, что ему и приятно говорить о ней, и боязно привлекать чужое внимание.
Первый поход в Веселые озера Валерий сделал вместе с Коляном. Он сказал, что ему надо по своим геологическим делам, и для вида постучал немножко молотком по камням. Потом зашел в школу. Там была перемена. Ребятишки гоняли на улице большой мяч. Ксандра проверяла школьные тетрадки. В закоптелой, смоляно-черной избенке, среди таких же черных столов, она показалась Валерию ослепительно светлой, заброшенной сюда из другого мира каким-то волшебством. Он даже растерялся — такой сказкой выглядела эта явь.
Одетый в мешковатую спецовку из серого брезента, незнакомец показался ей грузчиком с лицом ученого. И вспомнилась Волга, родной городок, на берегу холмы мешков с пахучей мукой, а около них огромные телеги, лошади и грузчики.
— Добрый день! Извините, если помешал! — сказал Валерий, не закрывая дверь, готовый мгновенно уйти, если потребуется.
— Ничего, ничего, — успокоила его Ксандра, улыбаясь своим воспоминаниям о Волге, о детстве и юности, которые пришли с ним.
— Я — геолог, работаю по соседству с вами. Много слышал о вас.
— Что именно? — спросила Ксандра.
— Ничего особенного. Ну, работает в школе учительница Руся. Я тоже русский. Вот зашел проведать землячку.
— Спасибо! — искренне поблагодарила Ксандра. — Я больше года не была в России. Здесь ведь тоже Россия, но принято называть Севером, Заполярьем. Садитесь, расскажите, как там, в России. Давно оттуда?
— Давайте познакомимся! — Валерий назвал себя одним именем. Так было принято тогда среди молодых и даже не очень молодых людей.
— Меня зовут кто Ксандрой, кто Русей, Руссией, кто Сашей. Можете звать любым из этих, — разрешила Ксандра.
Начали появляться ребятишки, заинтересованные незнакомым человеком. Пришел Колян. Видя, что разговор не получится, Ксандра посмотрела на свои ручные часы. Валерий понял, что его время кончилось, встал и спросил:
— Вам, может, нужно что-нибудь? Не стесняйтесь, скажите! Мы можем помочь, нас целая экспедиция.
— Ничего не надо. А поговорить заходите! — пригласила Ксандра.
Встречались один раз в неделю, по воскресеньям, когда школа не работала. Но и в эти свободные дни что-нибудь мешало свиданиям: приходили больные или звали Ксандру к себе домой, прибегали за помощью ребятишки, не понимавшие чего-нибудь в домашних уроках, наведывались соседки и болтали до ухода Валерия.
— Что это — я ли такой неудачливый, прихожу не вовремя, вы ли так беспросветно заняты? — спросил наконец огорченный Валерий.
— Я виновата, — сказала Ксандра. — Я сама устроила себе такую жизнь.
— Измените!
— Как?
— Уезжайте!
— А школу на кого?
— Вместо вас пришлют кого-нибудь другого. Вот сейчас школу на замок и к нам в экспедицию, затем с нами в Ленинград. Там… — Валерий кивнул на окно и вдруг перебил сам себя: — К вам идут. Вы можете не впустить, закрыться от них?
— Зачем это? — удивилась Ксандра.
— Чтобы мы с вами могли поговорить без помехи.
— Здесь не закрываются от соседей.
— А уйти можете?
— Это могу. Но сперва спрошу, что им надо.
Пришли девушки-соседки и попросили цветных ниток для вышивания. Ксандра выдала несколько моточков и сказала:
— Все.
— Ладно. Спасибо. Будем ждать до осени, — защебетали девушки. — Летом-то поедешь к мамке и привезешь новых. Да, привезешь?
Ксандра пообещала привезти. Когда девушки ушли, Валерий сказал, рассмеявшись сердито:
— Вы здесь во скольких лицах? — И начал считать по пальцам: — Учительница, лекарь, снабженец, парикмахер, банщик…
— Это не смешно, а горько.
Валерий извинился и заторопил Ксандру:
— Пошли-пошли, пока не нагрянули новые гости.
Остановились у Веселых озер. От вешнего многоводья они сильно пополнели, и вся многочисленная озерная семья слилась в одно лоно. Но сквозь прозрачную воду было хорошо видно, как это лоно разделено подводными причудливыми перешейками.
— И одно и не одно. Очень интересно, — повторил несколько раз Валерий, потом вернулся к оборванному разговору: — На школу — замок, сама — в Ленинград, с нами.
— В качестве кого? — спросила Ксандра.
— Можете работать, учиться, влюбляться, выйти замуж. Ленинград — город необъятных возможностей. Если непременно хотите обучать неграмотных, обмывать, вытирать чужие слезы и носы, совсем не обязательно сидеть здесь. Слез, грязных носов и всякой другой беды, нужды сколько угодно и в Ленинграде и на вашей любимой Волге.
Все человеческие слезы одинаковы, надо вытирать все.
— А почему вы занялись сперва лапландскими и умчались на Север?
— Вы ведь тоже работаете на Севере, — напомнила Ксандра Валерию. — И не считаете это малым, мелким. Почему же критикуете меня?
— Потому что вы работаете на ничтожно маленькую горстку ленивых людей, которые не хотят обслуживать самих себя. Пора им жить без нянек, самим подтирать за собой. Их достаточно учили этому. За ними слишком ухаживают, они уже начинают развращаться. Помощь — дело благородное, но и ее нельзя делать без ума, она может обернуться во вред… Теперь обо мне. Я работаю не на горстку лентяев, а на все наше государство. Север, Мурман с его недрами и незамерзающим морем — важная кладовая и крепость для всей нашей страны. Я трачу свою жизнь на большое, вы — на малое. Ваши ученики — бесперспективные люди. Вот Колян. Сколько потратили на него сил ваши отец, мать, вы! А что получилось из него? Остался, каким был, по-прежнему только пастух, рыбак, охотник, примитив.
— Нет, не примитив, а во многом образованней образованных. — Ксандра бухнула в озеро камень. — Он знает всю Лапландию, как свою тупу. Он может достать любую рыбу, птицу, зверя. Он — настоящий человек. А вот вы без денег, без магазина умрете с голоду. — Снова бух камень. — Есть ужасные так называемые образованные — вызубрит по книжечкам чужое, готовое и думает: он — величина, выше всех. Вы похваляетесь, что работаете на пользу всему государству. А кто водит и возит вас? Без Колянов и оленей не обходится ни одна экспедиция. — Ксандра еще бухнула камень и пошла прочь от озера.
— Остановитесь! — крикнул Валерий. — Куда вы?
— В школу, к своим примитивам, — отозвалась Ксандра. — Посмотрите, сколько собралось их.
Возле школы толпился народ, и все глядели в сторону Ксандры и Валерия. Кто-то высказал опасение, что незнакомый русский уговаривает Русю уехать с ним.
— Что-то, знать, случилось, — встревожился Валерий.
А Ксандра успокоила его:
— Думаю, ничего не случилось. Здесь всегда глядят на меня так — все и во все глаза.
— Контроль? Слежка? Любовь? Ревность? — спрашивал Валерий.
Ксандра пожимала плечами: не знаю.
— Значит, наше свидание кончено?
— Да.
— Как с Ленинградом? Едете?
— Нет. Останусь здесь.
— И выйдете замуж за Коляна?
— За кого выйду — мое дело.
— Вы и кривоногий карлик — вот будет редкостная пара. — Валерий захохотал, потом сказал горько: — Ах, девушки, девушки, русские девушки, за кого же иногда выходите вы замуж! О-о! Поедемте со мной, пока не случилось этой беды! Я люблю вас.
— Не верю: вы не можете, не умеете любить. Вы любите только для себя, только себя.
— Зато вы любите без всякого разбора.