Твоя М.

- Я люблю тебя, - говорю я одними губами, глядя на неё через праздничный стол.

Диана прижимается ко мне вплотную, обнимая своими тоненькими ручками за талию. Её ладошки касаются моего живота, и я вздрагиваю. Опустив глаза вниз, я вижу, каким умным и понимающим взглядом девочка меня изучает. Она знает. Кивнув мне слегка, Диана словно имеет представление о том, почему я не хочу обнародовать.

- Я люблю тебя, - отвечает мне мама, прежде чем поднять свой бокал выше.

Собравшиеся за столом следуют её примеру. Мы чокаемся бокалами, и я лишь пробую немного шампанское, после чего Тайлер отнимает у меня бокал. Мама, присев на своё место, странно смотрит на меня, подозревая что-то, но её отвлекает Диана, которая подбегает к ней с очередным рисунком, нарисованным сегодня. Моя мать тут же отвлекается на Диану и улыбается ей, принимая подарок. Пока она обменивается любезностями с ребёнком и интересуется у неё, что же нарисовано на альбомном листе бумаги, я раздумываю над тем, насколько сообразительной же является маленькая девочка, которая с исключительной быстротой отвлекла мою мать и этим спасла положение.

- И я тебя люблю, - шепчет мне на ухо Тайлер, пока его руки медленно обвивают меня за талию.

Пальцы касаются живота, и он говорит тихо:

- И не только тебя. Его тоже.

- Или её.

- Или её, - соглашается он.

Он разглядывает бриллиантовое кольцо, которое вручил меня полчаса назад. А когда смотрит на меня, его лицо озаряется светом, и надеюсь, он знает, насколько прекрасен. Надеюсь, он понимает, как сильно мне повезло с ним. Я собираюсь всю жизнь ему показывать это. Я собираюсь всю оставшуюся жизнь быть рядом и поддерживать. Я хочу этого осознанно. Когда в восемнадцать лет я выходила замуж за Роба, я была влюблена по уши и действовала на эмоциях, даже не предполагая, с какими трудностями нам придётся столкнуться. Наверное, слова «трудности» и «проблемы» были для меня чем-то нереальным, пока мне не пришлось лицом к лицу встретиться с этим, пока мне не пришлось бороться за своё счастье. И, наконец, оно держит меня в своих объятиях и не сводит с меня влюблённых глаз. Это то, о чём я так давно мечтала. И это даёт мне надежду, что и другая моя мечта сбудется – родить своего ребёнка. Я знаю, что мои верные друзья не расскажут об этом никому, не станут разглашать нашу с Тайлером тайну, и я благодарна им за это. Меньше всего мне хочется, чтобы журналисты, которые уже о чём-то догадываются, следя за каждым моим посещением врача, написали о своих предположениях в интернете или в газетах. Ведь не так я собираюсь всё рассказать родителям. Мне просто нужно ещё немного времени. Ещё немного. Я расскажу всё тогда, когда буду готова, когда буду хоть немного уверена, что ребёнок родится. Мне нужно ещё больше веры в меня от доктора Вэйн.

- С Рождеством! - детский голос вырывает меня из моих мыслей, и мы с Тайлером смотрим вниз для того, чтобы увидеть Диану, держащую в руках очередной рисунок, который она подготовила для нас.

Тайлер отпускает меня, он отодвигается и сажает на колени Диану, а я в то время забираю подарок. Она уже подарила мне столько поздравительных открыток сегодня, которые сделала собственноручно, но, оказывается, на этом сюрпризы не заканчивались. На этом рисунке изображены мужчина, женщина и маленькая девочка с длинными волосами, которую двое взрослых держат за руки.

- Я хотела ещё одного ребёнка нарисовать, - признаётся Диана тихо, придвинувшись ко мне, - но я не стала, ведь я не знаю, кто у тебя родится.

- Как ты узнала? – спрашиваю я, улыбаясь.

Я оглядываю людей вокруг. Камилла о чём-то увлечённо беседует с моей мамой, а мой папа держит на руках сына Алекса, пока Адель фотографирует их. Потом я снова поворачиваюсь к Диане.

- Новая мама Патрика тоже ведёт себя странно, как ты, - говорит с серьёзным тоном девочка. - Недавно я узнала, что у неё внутри растёт человечек.

Она моргает быстро, её длинные ресницы, касаясь щёк, взлетают вверх, добавляя её очарования.

- Кто такой Патрик? – с интересом спрашивает Тайлер.

- Я веду себя странно? – одновременно с ним говорю я.

Диана, жестикулируя, отвечает сначала Тайлеру:

- Я же тебе уже говорила! Он живёт с нами в одной комнате, и его новая мама посещает его всё чаще. Совсем скоро она заберёт его из нашего дома.

Но эту новость она не объявляет расстроено, а напротив – я вижу, что она радуется за Патрика. И я ещё не встречала таких замечательных детей, хотя я не могу похвастаться огромным опытом общения с детьми.

Диана теперь смотрит в упор на меня, готовясь отвечать на мой вопрос:

- Конечно, ты ведёшь себя странно. - Она пододвигается ещё ближе и подставляет свою ладонь к моему уху: - Но будь уверена, Мэгги, взрослые не замечают этого.

- Ты так думаешь? – заговорщицким тоном подхватываю я.

- Естественно! – Диана раскидывает руки и расширяет глаза, как будто я спросила что-то совершенно глупое. – Взрослые интересуются совсем другим: цветом твоих волос и насколько ты чисто выглядишь, сколько у тебя игрушек, но никогда не спросят, насколько они тебе дороги.

И когда я, проглатывая слёзы, тянусь, чтобы сжать её в объятиях, Диана произносит:

- Не бойся, Мэгги, я никому не скажу.

И клянусь, я слышу, как она плачет. Это подтверждается после её всхлипа. А через пару секунд:

- С Рождеством, Мэгги.

- С Рождеством.

Я обнимаю её сильнее прежнего, не терзая себя мыслями, что кто-то может понять меня неправильно. Я чувствую тепло Тайлера на своих плечах, и радуюсь тому, что он обнимает нас обоих. В это мгновение мне ничего не страшно. Он целует меня в макушку, прежде чем сказать мне:

- Спасибо, Мэгги.

Я поворачиваю своё лицо к нему, по которому несдержанно катятся слёзы.

- И тебе спасибо, Тайлер.

Он сделал меня самой счастливой женщиной на свете. Подозревает ли он, как много значит для меня Диана? Подозревает ли он, как важно маленькому ребёнку встретить этот семейный праздник в тёплом и ласковом кругу? Подозревает ли он, что может разбить её и без того хрупкий и шаткий мир всего лишь одним словом, действием?

Теперь мы с ним ответственны за счастье этого ребёнка. Да, мы не можем помочь всем, но мы должны помочь хотя бы одной девочке с удивительными большими глазами и с огромным сердцем, размером в целую планету. Когда Тайлер станет официальным опекуном Дианы, и мы перевезём её окончательно в наш общий будущий дом, я буду делать всё возможное и невозможное для того, чтобы Диана улыбалась каждый день. Я буду делать всё, чтобы она чувствовала себя желанной и любимой. Нашей. Да, чтобы она чувствовала себя нашей.

- С Рождеством! – крик Елены заставляет нас отпрянуть друг от друга.

Я вытираю слёзы, выпрямляясь на стуле. Подарок Дианы я кладу на стол возле себя. Они с Тайлером воздевают бокалы вверх: Тайлер – с шампанским, Диана – с соком. Я вторю им и так же улыбаюсь вместе со всеми. Не потому что должна. А потому что хочу. Я счастлива.

- С Рождеством! – говорю я громко.

Елена кивает мне и допивает содержимое своего бокала. Затем она подходит ко мне и обнимает сзади за плечи. Я остаюсь сидеть на стуле, но краем глаза я замечаю, как поднимается из-за стола Адель и следует к нам. Её руки ложатся на мои. Мои подруги захватили меня в объятия, стоя по обе стороны от меня, склонившись надо мной. Я широко улыбаюсь, лишь успевая вытирать мокрые скулы. Мой макияж, наверное, испорчен и я не выгляжу на все сто, но когда мама Адель нажимает на затвор своего древнего фотоаппарата, я не протестую, пряча лицо в ладонях. Я притягиваю своих подруг ближе к себе, наслаждаясь самым восхитительным моментом в уходящем году.

Глава 28

Один год спустя

- Прекрати, мама, это не поможет, - раздражённо качает головой Елена, оттаскивая миссис Дэвис от плачущей Ади.

Та заливается слезами. Её пальцы скользят по большому животу. В её положении стоит избегать ситуаций, которые приводят к такому исходу. Мне ли не знать… Елена берёт своего сына Майкла на руки. У него такие же голубые глаза и белокурые волосы, как у Дэниэла. Он вылитый отец, и Елена часто серчает по этому поводу. Адель обычно глумится над ней, и мне так не хватает этого сейчас. Как же мне не хочется, чтобы Ади заливала в номере отеля кожаный диван слезами. Чёрт возьми, это же мой день! И если кто-то здесь и должен плакать, так это я, и только из-за волнения или счастья… Или почему там ещё плачут невесты…?