Змея

— Майк... ты явно не в курсе, как теперь делается рэкет. Теперь все построено на современный лад, так сказать, на электронной основе и, прежде всего, без шума. Сегодня это крупные бизнесмены, они только подсчитывают денежки. И организация так хорошо продумана, что они, без сомнения, нашли преемника Хэнду таким образом, что это не просочится наружу. Все будет улажено тихо и по-семейному. Кому-то будет приказано занять место Хэнда и все.

— Но ты ведь заметил, что в этом деле не все концы сходятся? Пат кивнул:

— Конечно. Почему это вдруг такая важная шишка, как Хэнд, среди ночи с пистолетом в руке врывается в чужой дом? Гангстеры его ранга обычно не занимаются черной работой — на это есть пешки. Итак, что все это значит?

— По-моему, он хотел кому-то оказать услугу. Кому-то позначительней его самого.

— Пожалуй, — задумчиво сказал Пат. — Последний вопрос: кто кого убил? Ты уложил Хэнда, Левит выстрелил дважды, а мы нашли только одну пулю в потолке.

— А другая сидит в животе у приятеля Хэнда. Можешь поискать его по больницам.

— А раньше ты не мог об этом сказать?

— Послушай, Пат, да ведь ты сам сразу догадался. Он лениво повернулся в своем кресле и нацедил кофе из термоса, потом сказал:

— Чего ради они явились, Майк?

— Пока не знаю. Надеюсь выяснить.

— Прекрасно. И при всем том я должен тебя прикрывать.

— Примерно так.

— Позволь мне дать тебе ниточку, Майк. У нас новый инспектор. Крепкий орешек и весьма неглуп. Гляди, как бы тебе не прищемить хвост между ним и окружным прокурором. Именно сейчас они очень стараются прихватить тебя и заставить работать на них, так что тебе лучше обзавестись поддержкой влиятельных друзей в той конторе, на которую ты вкалываешь. Я надел шляпу и встал.

— Теперь у тебя есть все, что мне удалось заполучить.

— Премного благодарен! — насмешливо отозвался Пат.

Сим Торренс жил в Вестчестере, его величественный особняк, обнесенный оградой, имел вид богатый и благополучный. Чугунные ворота были широко распахнуты, и я подъехал на своем взятом напрокат “форде” к подъезду.

Дом, кирпичное здание колониального типа, был окружен высокими, до самых карнизов, голубыми елями. Два черных “кадиллака” стояли возле одного крыла здания, я обошел их, позвонил и стал ждать.

Я ожидал увидеть горничную или дворецкого, но не потрясающую рыжеватую брюнетку с голубыми глазами, которые сияли на вас, как прожекторы. Ранний загар подчеркивал яркий цвет губ; она, улыбаясь, спросила:

"Да?” — и это было словно прикосновение к открытому проводу.

Улыбнувшись в ответ, я сказал:

— Моя фамилия Хаммер. Мне хотелось поговорить с мистером Торренсом.

— Вы заранее договорились о встрече?

— Нет, но я думаю, что он меня примет. Дело касается его дочери.

В ее глазах неожиданно мелькнул страх.

— С ней... все в порядке?

— Да Облегченно вздохнув, она протянула мне руку.

— Прошу вас, входите, мистер Хаммер. Я Джеральдина Кинг, секретарь мистера Торренса. Он будет, конечно, очень рад, что вы привезли сведения о Сью. С тех пор как она опять сбежала, он себе буквально места не находит и не может работать.

— Вы сказали “опять”?

— Она убегала уже несколько раз. Если бы она только знала, какое горе причиняют отцу ее капризы, она, может быть, в следующий раз была бы не так жестока. Прошу вас, проходите, мистер Хаммер. — Она провела меня в большой кабинет, где стоял запах дорогих сигар и старой кожи. — Чувствуйте себя как дома.

Она ушла, и через несколько секунд в кабинете появился Сим Торренс; Человек-Наиболее-Достойный-Успеха. В этот момент в нем, по-видимому, не осталось ничего от удачливого политика; это был просто отец, обеспокоенный исчезновением дочери.

Он протянул мне руку и сказал:

— Я очень благодарен вам за приход, мистер Хаммер. — Он пожал мне руку, указал на кресло, а потом сел сам. — Где Сью, мистер Хаммер? И как она?

— С ней все в порядке. В данный момент она находится вместе с одной моей знакомой.

— Где, мистер Хаммер?

— В этом городе.

Он передвинулся на краешек кресла и нахмурился:

— Она... намерена вернуться домой?

— Возможно.

Торренс строго взглянул на меня. Это выражение лица я тысячу раз видел в зале суда. Лицо прокурора, который неожиданно столкнулся с враждебно настроенным свидетелем и намерен добиться от него показаний самым жестким способом.

— Как получилось, что вы занялись этим, мистер Хаммер?

— Совершенно случайно. Моя секретарша приютила у себя вашу дочь, и я обещал разобраться в деле, прежде чем позволить Сью вернуться.

— Вот как? — Он посмотрел на свои руки. — А вы достаточно квалифицированны для такого рода расследования?

Удостоверение, вынутое из моего бумажника, кажется, успокоило его, и недружелюбное выражение исчезло.

— Тогда объясните мне, пожалуйста, мистер Хаммер, в чем дело? Я так беспокоюсь о Сью.

— Дело обстоит довольно просто: девушка панически вас боится.

В его глазах мелькнула боль. Он поднял руку, как бы желая прервать меня, потом кивнул и перевел взгляд на окно.

— Знаю... знаю. Она говорит, что я убил ее мать. Он, признаться, сбил меня с толку. Когда он снова повернулся и посмотрел на меня, я сказал:

— Да, она в этом уверена.

— Могу я вам все объяснить?

— Прошу вас.

Торренс откинулся на спинку кресла и провел рукой по лицу.

Его голос зазвучал монотонно, как будто ему уже не один раз приходилось рассказывать эту историю:

— Я женился на Салли Девон спустя полгода после смерти ее первого мужа. Сью тогда едва исполнился год. Я был знаком с Салли задолго до этого, и мы были... добрыми друзьями. Но мне было неизвестно, что за это время она успела стать алкоголичкой. После нашей свадьбы дело пошло еще хуже, несмотря на все виды лечения, которые мы испробовали. Салли жила в моем поместье в Катскилле под присмотром одной пожилой женщины, считавшейся у нас экономкой. Салли отказывалась переехать в город и отвергала любую помощь. Она постоянно напивалась до потери сознания. Сью она держала при себе, хотя в действительности о девочке заботилась старая миссис Ли. Как-то ночью Салли напилась до того, что вышла из дома, потеряла сознание и, пролежав на сырой земле некоторое время, простудилась. Миссис Ли нашла ее во дворе, принесла в дом, но она умерла прежде, чем успели приехать врач и я. Неизвестно, по какой причине, но Сью считает, что я был виновником смерти матери.