Страница 25 из 33
Мы еще раз взглянули на труп и отошли.
— Пат! — воскликнул я вдруг.
— Что?
— Помнишь тот день, когда кто-то пытался убить Калека в его доме... Пуля была выпущена из оружия убийцы. Почему? Нам важно узнать, почему тот, кого мы ищем, пытался убрать Калека?
— Ты прав, Майк. Но те, кто мог рассказать нам об этом, уже не могут сделать этого. — Нет, Пат. Убийца-то жив. У тебя есть сейчас какие-нибудь важные дела?
— Ничего такого, чего нельзя было бы отложить. Этим трудом займется инспектор. А в чем дело?
Я взял его под руку и увлек к своей машине. Пока мы ехали до моей квартиры, почтальон уже пришел. В почтовом ящике лежало письмо, которое я послал на свой адрес из колледжа. Разорвав конверт, я рассказал Пату историю этого полуобгоревшего листочка.
Пат прекрасно знал методы провинциальной полиции, поэтому одобрил мои действия полностью. Он позвонил и, когда мы прибыли в банк, управляющий уже получил официальный приказ допустить нас к сейфу, что был указан на листочке из блокнота Кингса.
В сейфе оказалось достаточно доказательств, чтобы дюжину раз посадить Калека на электрический стул. Я был доволен, что сумел всадить в него три пули. Этот человек был отвратителен. Фотографии и оригиналы документов, запертые в этом сейфе, неопровержимо доказывали, что Калек совершал все преступления, перечисленные в Уголовном кодексе, а также кое-какие и не перечисленные. Но ничего больше там не было. А смерть Калека на 96% девальвировала ценность этих документов.
Пат быстро просмотрел документы, сложил их в большой конверт и написал расписку.
— Что ты будешь с ними делать? — спросил я, когда мы покинули банк — Изучу очень внимательно. Может быть, обнаружу полезные сведения... А ты?
— Поеду домой. А ты можешь предложить мне что-то другое? Пат засмеялся.
— Майк, я вижу, ты действуешь честно, поэтому хочу сказать тебе кое-что. — Он вытащил записную книжку из кармана и открыл ее. — Вот некоторые имена. Ты кого-нибудь знаешь? — Он начал произносить имена:
— Генри Стенхауз, Герман Силби, Тельма Дюваль, Вирджиния Хаймс, Конрад Стивене.
Он остановился и смотрел на меня, ожидая ответа.
— Нет, Пат, я никого не знаю.
— Все они находятся на излечении, — сказал Пат. — Пропитаны наркотиками до самых пяток.
— Ну, ну, — промычал я неопределенно. — Откуда ты знаешь?
— Из сообщения отдела по борьбе с наркотиками.
— Но почему об этом ничего не было в газетах? А, я понял. Источник снабжения не обнаружен, не так ли? Откуда они брали наркотики?
— Именно это инспектору Дейли и хотелось бы знать. Но никто не говорит, даже под угрозой тюрьмы. К сожалению, у большей части свидетелей есть связи в высших сферах, поэтому мы не можем заставить их говорить. Но мы знаем, что наркотики им доставлял маленький простодушный человечек, который и не подозревал о том, что лежит в разносимых им посылках.
— Боб! — воскликнул я.
— Точно. Они могли бы расколоться сейчас, узнав о его смерти, но может быть и такой вариант, что они как раз и не заговорят.
— Черт возьми, — проворчал я, — и мы не можем заставить их говорить, пока они лечатся. Между всеми этими убийствами есть связь. Пат. На первый взгляд такой связи не существует, но посмотри, как все складывается. Боб и Калек... Калек и Кинге... Кинге и Эйлин Викерс... Эйлин и Джек... Или мы напали на организацию с многообразной деятельностью или перед нами логическая цепь событий. Джек до чего-то добрался и убийца его убрал. Но убийца обнаружил нечто, что заставило его убивать снова.
— Но нас это не продвигает вперед ни на шаг, — проворчал Пат в свою очередь.
— Ты не прав, Пат. Я начинаю кое-что видеть яснее. Ничего определенного, но кончик ниточки есть.
— О чем ты?
— Мне не хотелось бы говорить раньше времени. Пат. Я могу ошибиться. К тому же я пока не представляю, кто убийца...
— Опять ты играешь, Майк?
— Ну что ты, — ответил я. — Мы вышли из последнего виража, но дорога еще скользкая и грязная, так что нужно еще добраться до твердой дороги, прежде чем начать нахлестывать наших лошадей. Но ты меня не опередишь. Пат.
— Держу пари, что опережу.
— Принято. На выпивку?
— Годится.
На этом мы расстались. Пат сел в такси, а я вернулся домой.
Снимая брюки, я обнаружил, что потерял портмоне. В нем было двести долларов и я не мог воспринять эту потерю с улыбкой. Я вновь натянул штаны и спустился к машине.
Бумажника в машине не было. Может у парикмахера? Но я ему заплатил из кармана мелочью. Черт подери!
Я поехал к Шарлотте. Входная дверь парадной была открыта и я вошел. Подойдя к квартире, я позвонил, но никто мне не открыл. Я слышал, как в квартире распевает Кэтти. Я постучал в дверь и Кэтти открыла.
— Что случилось? — спросил я. — Не работает звонок?
— Работает, мистер Хаммер. Заходите.
Навстречу, услышав наши голоса, выбежала Шарлотта. Руки у нее были в перчатках, а сама она была в халате, заляпанном реактивами.
— Милый, — сказала она, — как хорошо, что ты пришел так быстро.
Я обнял ее и она подставила мне губы. Кэтти смотрела на нас и, казалось, не собиралась уходить.
— Отвернись, бесстыдница, — приказал я. Она послушалась и я смог обнять ее хозяйку. Шарлотта вздохнула и положила мне на грудь голову.
— На этот раз ты останешься?
— Нет.
— Но почему?
— Я приехал за своим бумажником. Я нашел его за подушкой дивана. Вероятно, он вывалился, когда я спал.
— Я думала, ты обвинишь меня в краже денег, — пошутила Шарлотта, надувшись, как маленькая девочка.
— Дурочка, — сказал я нежно, целуя ее в голову. — Что это у тебя за странный наряд?
— Я проявляла фотографии. Хочешь посмотреть? Она провела меня в темную комнату, погасила свет и зажгла красную лампу. Через некоторое время она передала мне влажный отпечаток, на котором был изображен человек, сидящий на стуле. Руки этого человека были связаны, а физиономия была страшно напряжена. Шарлотта включила свет и посмотрела на снимок.
— Кто это?
— Один больной. Халл Кинге привел его в мою клинику.
— Чем он болен? У него такой испуганный вид.
— Нет, это тебе кажется. Он в состоянии гипноза. Это необходимо, чтобы внушить пациенту чувство раскованности. Этот человек был неисправимым клептоманом. Изучая его болезнь, мы обнаружили, что в детстве он был всего лишен и был вынужден воровать. Я нашла ему работу, объяснила ему причину его болезни. Поняв, что он клептоман, он сумел побороть свои страхи. Сейчас он совершенно здоров.
Я положил фотографию в сушильный шкаф и огляделся. Эта комната, должно быть, стоит довольно дорого. Мне следует подумать об увеличении своих доходов.
Видимо, Шарлотта прочла мои мысли, поскольку вдруг сказала:
— Когда мы поженимся, я буду сдавать на проявку свои пленки в фотоателье.
— Нет, — решительно запротестовал я. — Мы как-нибудь вывернемся.
На этот раз она сама меня обняла. Я поцеловал ее так сильно, что губы у меня занемели, и обнял ее так, что услышал ее дыхание и даже удивился.
Держась за руки, мы подошли к входной двери.
— Что будем делать сегодня вечером, Майк?
— Не знаю. В кино?
— А почему бы и нет?
Я открыл входную дверь и спросил:
— А он почему не звенит? — и показал на звонок.
— А! — воскликнула Шарлотта. — Просто Кэтти ужасно шумит своим пылесосом. Я снова поцеловал ее.
— Я приеду к восьми часам, дорогая. Она стояла, пока я не спустился на следующий этаж, потом послала воздушный поцелуй и исчезла.