Я, гангстер

Отдал ей десять штук, а сам решил скрыться. Но ушел недалеко. Биллингз уже его поджидал. Он пихнул Хуана под грузовик, и тому пришел конец. Двое других Биллингза не тревожили, они ведь не знали своего купца. Глаза ее горели от любопытства.

— Но те-то двое... они ведь тоже убиты.

— Знаю. К этому мы еще вернемся... Биллингз решил толкнуть все восемь килограммов. Это — страшная глупость, но, очевидно, его обуяла жадность. Восемь килограммов! Это самая крупная порция из всех, когда-либо поступавших в Штаты. — Тут я помолчал, подумал немного и задумчиво сказал: — Как ты понимаешь, этого момента они и ждали.

— Они? — Она сидела на откидном столике, сложив руки под грудью, отчего бюст ее вздымался под плащом.

— Они, солнышко. Когда восемь килограммов героина не доходят до получателя, кто-то обязательно должен отправиться в преисподнюю. Но они легко бы справились с организованной кражей, но никак не со случайным стечением странных обстоятельств. Они не знали, где искать, но были твердо уверены, что рано или поздно товар сам всплывет. Как только это произошло, они пошли по следу и вышли на Биллингза. Этот козел был лишь задним умом крепок. Как только стало известно, сколь горяч товар, покупателей сразу отшибло. И тут-то наконец Биллингз понял, что ему крышка. Он пытался спасти свою жизнь, подключив к этому легавых, но было слишком поздно: ставки чересчур высоки. Его охранников быстро убрали, и он уже чувствовал дыхание смерти за своей спиной.

И тут наш друг Биллингз совершил свой последний поступок. Он прекрасно понимал, что им нужен не только он сам, но и товар. И, как уже раз было, он решил впутать в это дело меня. Ему было известно, где я живу. Ему хотелось, чтобы я был убит или сидел в тюрьме... что угодно, лишь бы отомстить за страх, который он постоянно испытывал, зная, что я за ним охочусь.

Тут я замолчал, глубоко вздохнул и задумчиво посмотрел на потолок.

— И он спрятал все у меня в квартире. Вот так, крошка. Может, он собирался впоследствии написать анонимное письмо или что-нибудь в этом роде, но тут они добрались-таки до него, и он ничего не успел сделать. Когда его нашла полиция, он был еще жив и назвал меня. А теперь пойми хорошенько. Вся эта история вышла наружу. Легавые подключились, и им необходимо было отыскать наркотик, прежде чем он попадет в руки к тем, кому он предназначался.

Итак, все, что у них было, это два имени — мое и Лодо. Последний — убийца. Начальник штаба операции, приводной ремень мафии на Востоке. К Лодо не часто обращаются. Организация велика, но работает умно и эффективно. Наркотики — это крупный и... легальный в некоторых странах бизнес. Лодо — чрезвычайно важный механизм в машине... но это всего лишь кличка. Лодо должен быть умен, неприкасаем, не вызывать ни у кого подозрений. И вот Лодо поручили найти восемь килограммов героина.

Она, похоже, теперь начала понимать:

— А он все это время... был в твоей квартире?

— Вот именно.

Она быстро оглянулась:

— Здесь?

Я кивнул:

— Биллингз ошибся. Он не знал, что я переехал.

— И героин... все еще здесь?

— Думаю, что я знаю, где именно.

Она ждала, не скрывая интереса. Я пошел на кухню и при тусклом освещении на ощупь стал исследовать щель между стеной и мойкой. Вытащив коробку, я снова прикрыл щель. Нечаянно я задел рукой чашку, стоявшую на мойке, она разбилась.

Мне было слышно, как Кармен в гостиной взволнованно дышит.

Я поставил коробку под торшер и сел.

— Другого места в этой квартире просто нет, — пояснил я.

Она не могла отвести от коробки глаз. Я небрежно постукивал по ней ногой.

— Восемь килограммов. Миллионы. И не один, и не два. И даже не десять. Больше. За такие деньги можно перестрелять весь город.

— А кажется... так мало, — сказала она.

— Это всегда так кажется.

— И ты это нашел. Больше никто не мог. Только ты. — В голосе слышалось восхищение, и она улыбалась.

— Было несколько отвлекающих моментов. Деньги, которые Биллингз выиграл на бегах. Идиоты решили, что это я заплатил ему за это дело. Ведь они думали, что все у меня, и пытались выследить, где именно. Они понимали, что мне бы волей-неволей пришлось играть в их игры.

— Игры?

— Конечно, киска. Ведь и я, и они — каждый вел свое расследование. Причем они шли во весь опор. Вели двойную игру и делали это ловко. Я был для них полной загадкой, они не знали, что со мной делать. И они здорово придумали. Мне это действительно нравится. Но больше всего мне нравится то, что я все-таки оказался прав. Я сразу сказал им, что сделаю больше, чем все их подразделение. И точно. Я неплохо поиграл. Честно говоря, я и сам не ожидал такого результата. — И тут я резко ее спросил: — Не понимаю, что могло тебя заставить на это пойти?

Она нахмурилась и тихо переспросила, что я имею в виду.

— Взяться за такое дело.

— Какое дело?

— Лодо, — сказал я ласково. — Моя красавица оказалась Лодо.

Она тяжело вздохнула:

— Райен!

— Попробую угадать. А ты проверишь. Сама подумай: ребенок, выросший у картежного стола, чьи уши с детства привыкли слышать то, что для них совсем не предназначено. Ребенок, с детства привыкший к шальным деньгам, усвоивший у профессионала технику карточной игры. Ребенок, в кровь которого азарт вошел с раннего детства. — Далее я говорил довольно осторожно: — Ребенок, с десяти футов простреливший голову человеку. И это легло уже на достаточно хорошо подготовленную почву.

Тут она передернула плечом, и мука исказила ее красивое лицо.

— Прекрати, Райен. Ты угадываешь...

Я покачал головой:

— Угадывать я уже прекратил, киска.

Она до боли закусила губу, и по щекам ее ручьями потекли слезы.

— Лодо перекинул Биллингзу ниточку... очень тонкую, и сделал это с умыслом. Лодо нужно было сохранить эту связь на случай, если что-то произойдет, но при этом не вызвать подозрений. И этой ниточкой стал посланный тобой венок. И Лодо не просчитался. За эту ниточку дернул я. Дальше тебе было легко. Когда мы с тобой в первый раз обедали, ты пошла якобы в дамскую комнату, но на самом деле позвонила по телефону, чтобы за мной следили. Ты подстроила, чтобы меня убили в собственной квартире, а сама, притаившись в тени, ждала.

— Райен, — в глазах ее была мольба, — неужели ты думаешь, я на это способна?

— Конечно. Ведь не сама же ты должна была убивать. Тебе надо было только позвонить по телефону. Дальше все бы пошло как по маслу. Но дело в том, что я отбился. И тут начался второй раунд игры. Из меня нужно было выжать как можно больше. Я был загадкой. Никто не мог понять, какова моя роль во всем этом деле. Но не огорчайся, я и сам плохо это понимал.

Она качала головой, отрицая все, но я на нее не смотрел.

— Мой друг Арт погиб прежде, чем мы с ним встретились. А у него были связи, и довольно далекие. Во время войны он был в Италии, и у него остались там друзья. Одному из них он звонил и кое-что выяснил. Узнал, в частности, что Лодо — это кличка, и скоро должен был узнать, кто за ней скрывается. Конечно, с этих пор он был не жилец. И снова стечение обстоятельств. Это не было подстроено заранее. Сработал механизм.

— Какой механизм? — спросила она безучастно, лицо ее уже ничего не выражало.

— Магнитофон в телефонной трубке. Один — в офисе, один — дома. Ты узнала о моем разговоре с Артом, поехала к нему и, когда он спал, застрелила его либо сама, либо с чьей-то помощью.

— Нет.

Я пожал плечами:

— Не имеет значения, кто именно стрелял. Я буду считать, что ты. К этому времени вы уже вышли на этих несчастных матросиков. Одного закололи, другой должен был последовать за ним. Когда я придумал, где найти второго, ты доделала остальное: послала туда своих людей, и, когда я его нашел, им осталось только выстрелить. Так был обрезан еще один конец. — Я откинулся на спинку и вытянул ноги. — Но потом людей потребовалось больше.

— Пожалуйста, Райен...

— Ты обманула меня, крошка. И мне сейчас тошно. Мне тошно из-за того, что, когда дело стало круто, ты созвала войска. За мной шли все. Были созваны быки со всей страны. Впервые я подумал, что не так уж весело быть гангстером. — Тут я глубоко вздохнул. — И впервые я возненавидел всю эту историю, потому что впервые по-настоящему влюбился и не уверен, что это еще когда-нибудь произойдет. И появилось очень неприятное ощущение, как и сейчас, когда я сюда вошел. И все кончилось. Все. Все ошибки уже совершены, и все кончилось.