Страница 9 из 30
Он ушел, а я принял душ, переоделся в спортивную рубашку, легкие брюки-слаксы и обул туфли на резиновой подошве. Потом собрал мелочи, которые могли потребоваться ночью: сигареты, бутылку хлебной водки, которую на всякий случай прихватил с собой, чтобы понапрасну не тревожить людей, стакан из ванной и вещь, которая, как я надеялся, мне не потребуется, — пистолет тридцать восьмого калибра, лежавший на дне моей сумки в наплечной кобуре. Потом я выгрузил оставшуюся одежду и вещи из сумки, сложил туда все, что отобрал, и направился в кладовую. Войдя, запер за собой дверь, распаковал сумку и приготовил себе выпивку. Примерно спустя полчаса, прикончив две порции, я почувствовал усталость. День выдался длинный, тяжелый и бестолковый. Я растянулся на жесткой, как чугун, софе и закрыл глаза.
А когда их открыл, солнечные лучи заливали комнату. На моих часах было десять минут седьмого, спина болела, будто была сломана в пяти различных местах. Я даже охнул, вставая, во рту ощущался непередаваемо противный вкус, и вчерашнее предложение Фрэйдела поплавать рано утром показалось мне блестящей идеей. Я собрал вещи в сумку, запер кладовую и вернулся в свою комнату. Потом надел тартановые плавки, точно такие, какие, если верить парню в рекламном журнале, должен носить в этом году каждый приличный человек. И, аккуратно застегнув на «молнию» кармашек плавок, в который положил ключ от кладовой, схватил полотенце и двинулся навстречу здоровой жизни.
Калифорнийское утро было согрето солнцем, ярко сверкавшим на безоблачном голубом небе. К моменту, когда я добрался до нижнего бассейна, даже спина у меня перестала скрипеть. Я бесстрашно сунул большой палец ноги в воду, и она от этого не стала более голубой, Мною овладело какое-то внезапное безумие, я решил стильно войти в воду и направился к верхнему бассейну. Эта проклятая надувная кукла — все еще в своем насквозь мокром вечернем платье — выплыла из узкого соединительного канала, и мне сразу стало не по себе.
Подойдя к комплексу трамплинов, я медленно забрался на самый низкий из них и сделал глубокий вдох.
Я уже с удовольствием представил, как оттолкнусь от пружинящего конца трамплина и, описав красивую дугу в воздухе, чисто войду в воду, врезавшись в нее, как лезвие ножа. Все шло отлично, пока моя нога не проскользила по концу доски и я не потерял опору. Вместо того, чтобы описать красивую дугу, я с распростертыми руками плашмя плюхнулся в воду. От удара у меня перехватило дыхание, а живот пронзила такая боль, будто его вспороли зазубренным ножом. Я сделал еще одну ошибку, вскрикнув от неожиданности и вдобавок ко всему наглотался хлорированной воды. Всплыв на поверхность, я имел только одно желание — добраться до бортика бассейна самым быстрым из известных мне способов, а потом забыть об этом здоровом образе жизни на все то время, которое мне придется провести в Санта-Бахия. В три бешеных гребка я добрался до края бассейна, поспешно вылез из воды и стал вытираться. Поморгав, я избавился от воды в глазах и увидел ту самую надувную куклу, медленно плывущую по направлению ко мне.
Этого просто не могло быть. Всего какую-то минуту назад я видел, как она плыла в нижний бассейн, и вот она снова здесь. Я протер глаза полотенцем, посмотрел на нее еще раз и с трудом удержался на сразу ослабевших ногах. Если это та самая надувная кукла, сверкнуло в моем сознании, то как она могла переодеться в платье канареечно-желтого цвета? Я снова бросился в воду, проплыл несколько ярдов, пока не оказался достаточно близко для того, чтобы схватить куклу за руку, и подтащил ее к краю бассейна. Потом забрался на бортик, стал на колени и вытащил тело. Приличный вес и холод тела, который я уже заметил раньше, подсказали мне, что это вовсе не резиновая имитация женщины.
Я положил тело на спину возле бассейна и увидел исполненный ужаса взгляд широко открытых глаз модели-брюнетки. Ее рот все еще был искажен в немом крике, а горло располосовано почти от уха до уха — я сначала принял этот шрам за темно-красное ожерелье.
Глава 4
Полуприкрытые серые глаза смотрели на меня из-под коротко остриженных седых волос с явной неприязнью.
— Я оставлю вас на время, Бойд, — сказал лейтенант Шелл. — Мне порой кажется, будто во мне сидит мазохист.
— Прекрасно, успею позавтракать, — ответил я, — а потом у меня будет возможность сидеть без дела и крутить большими пальцами, старясь на следующие три часа.
— Я просто лишился рассудка, когда рекомендовал вас Гарри Кемптону, — произнес он скрипучим голосом. — Остроглазый Бойд с Восточного побережья — он же словно магнитом притягивает к себе трупы. Стоит ему только появиться, как жертвы убийств валятся со всех сторон. А у нас — тихий город, это вам известно? Несколько перепивших туристов, несколько облав на бродяг да пара семейных склок, и это все. Но каждый раз, когда вы появляетесь в Санта-Бахия, трупы так и следуют за вами, будто убийцы специально вас дожидаются.
— Всего лишь случайное совпадение, что именно я обнаружил труп, — запротестовал я.
— У вас не может быть случайных совпадений, — прорычал он. — Откуда вы узнали, что она там?
— Понятия не имел, — ответил я. — Просто так случилось, что я оказался первым, кто пришел поплавать в это утро.
— После того, как якобы провели ночь в кладовой, — усмехнулся он. — Фрэйдел сказал мне об этом, вы заперлись на ключ изнутри, стало быть, могли свободно выйти в любой момент, когда захотите.
— Я провел ночь там, — раздраженно сказал я. — На кой черт мне было убивать Стефани? Я и увидел-то ее в первый раз вчера вечером!
— Может быть, кто-то нанял вас.
— Вы же знаете, что нанял меня Кемптон, причем по вашей же рекомендации.
— Но кто-то мог сделать вам более выгодное предложение этой ночью.
Меня охватило неприятное чувство, которое появлялось всякий раз, когда я хоть недолго говорил с Шеллом, словно дятел безжалостно долбил клювом мой череп в одной и той же точке.
— Это какой-то психологический выверт, — с расстановкой произнес я. — Вы же сами не верите ни в одну из тех небылиц, которыми кормите меня, но надеетесь, что я помогу вам поверить в них. А может быть, мне попытаться раскрыть это убийство для вас, потому что вы меня здорово напугали?
Он откинулся на спинку кресла и возвел глаза к потолку.
— Вот теперь я все от вас услышал! Хотите знать мое мнение о вас, Бойд? Скажу откровенно: если вы за сто баксов в день найметесь охранять собственную мать, а кто-то другой предложит вам столько же плюс дополнительную плату за то, чтобы убить ее, вы представите ее тело еще до конца недели.
— Последний раз вы были откровенны, когда еще ходили в коротких штанишках, — сказал я ему. — Ваша мать не воспринимала вас всерьез, и это создавало проблемы в местном супермаркете!
— Я пригласил вас сюда не затем, чтобы выслушивать оскорбления, — сказал он укоризненно. — Мне известно, с какой целью Кемптон нанял вас, так что же вам удалось выяснить?
— Немного, — признался я. — Скорее всего, вы обо всем теперь уже знаете. У Лумана были веские причины желать, чтобы показ коллекции Фрэйдела провалился, тогда он смог бы купить задешево то, что принадлежит и модельеру и Кемптону. А Фрэйдел — настоящий жеребец, поэтому каждая женщина в этом доме ревнует его ко всем прочим и имеет на то веские причины.
Он нетерпеливо кивнул:
— Конечно, я все это знаю. Что еще нового?
Я пожал плечами:
— Вот вы мне и скажите.
— Последним, кто видел девушку живой, была эта модель, блондинка Китти. Она сказала, что Стефани заходила к ней в комнату незадолго до полуночи, и они поболтали немного, главным образом о том, до чего невозможный этот Элдридж. У них и раньше не раз возникали споры, а вчера она его ударила. Вы сами же при этом присутствовали, верно?
Я кивнул, и он продолжил:
— Стефани примерно через полчаса ушла из комнаты Китти, сказав, что ляжет спать. По мнению коронера, убийство произошло между двумя и тремя часами ночи. В это время все в доме спали, как они утверждают. Между тем убийца должен был в ту ночь находиться в этом сумасшедшем доме, я опросил охранников, которые дежурили на воротах. Все они бывшие полицейские, я хорошо их знаю, и, когда они сказали, что ночью никто не входил и не выходил, я безоговорочно им поверил.