Поводок

   -Я понял, что требуется, я напишу...

   Мы много занимались программированием, не знаю, наверно, если взять всё время, что меня учили программировать, то наверно это будет лет пятьдесят. Пятьдесят лет обучения программированию, без перерывов на то чтобы поспать, поесть или сходить в туалет. Пятьдесят лет такого обучения, при котором я запоминал информацию как компьютер сразу и навсегда, пятьдесят лет обучения, при условии, что я никогда не уставал и мой разум всегда был ясен. При условии, что мой интеллект уже был развит намного выше, чем интеллект любого земного программиста на порядки. Я стал не просто программистом, даже Сатана сказал, что у меня настоящий дар к программированию. Те программы, что я писал, выполняя его задания, были совершенны, каждый нюанс. И когда я их писал, целые десятки мегабайт, я помнил каждый элемент, каждый момент программы.

   -...что ж, ты как всегда справился с заданием, и довольно быстро, молодец поздравляю. Что ж, мы закончили обучение.

   -Что теперь?

   -Экзамены.

   -Какие?

   -Помнишь, я говорил, что ты должен будешь научиться пытать других людей. Ты готов?

   -Я... Ну, может обойдёмся без этого?

   -Нет, ты должен пересилить себя, хотя бы раз. Когда будешь готов, скажешь мне. Если ты не готов, мы можем это отложить, но мы не пойдём дальше, пока ты не будешь готов. Ты можешь отдохнуть и довольно долго, побродить по другим планетам, но мы не двинемся дальше, пока ты не выполнишь условия экзамена. Это неизбежно.

   -Ладно, я готов, не нужен мне перерыв, я понимаю, что без этого не обойтись.

   Комната помутнела, мы оказались в каком-то подвале, здесь было темно, и горели факелы, к деревянному кресту была привязана полу голая Лара. Она вскрикнула:

   -Илья, освободи меня, эти люди притащили меня сюда. Помоги мне, пустите меня. Илья, пожалуйста...

   Я подошёл к столику, там были разложены какие-то инструменты, я понимал, что Лара ненастоящая, это просто компьютерная симуляция, имитирующая разум человека. Мы прожили с ней много лет, она была моей семьей, она была просто программой. Да она испытывает страх и боль, но её разум всего лишь десять гигабайт сложных программ, она ненастоящая, неживая. Я взял коротенький ножик и пошёл к ней, подошёл, не сильно кольнул под ноготь, она закричала от боли и ужаса, я, сцепив зубы, приступил к пыткам, она не была человеком, она была просто совершенной компьютерной программой. Если даже я убью её здесь и сейчас, впоследствии Сатана сможет просто восстановить её личность, и она ничего не будет помнить. Я знал, что мне всё равно придётся это сделать, если не сейчас, то через много лет мне придётся пройти этот экзамен, если я откажусь, меня заставят, я понимал Сатану, у него была жёсткая директива, такова программа моего обучения, я должен уметь всё, а не только считать кристаллы под давлением. Это не по человечески, это не гуманно заставлять меня делать, но нанитам безразлично, тяжело, не гуманно, комфортно мне или нет.

   В последствии я прошёл и другие основные экзамены, они были самого разного характера, мне кололи наркотики, я испытывал после них жуткую ломку, имел возможность принять ещё одну дозу, но я должен был выдержать три месяца ломки, чтобы не завалить экзамен, и я выдерживал. Были и другие экзамены, много самых разных, они касались не только психологии и силы воли. Иногда они касались науки, или социализации, не вижу смысла описывать, что это были за экзамены, но их было много и самых разных. Не все экзамены были вне рамок моей морали, они были разными и касались самых разных сфер.

   Глава 4: Тысяча лет в аду.

   -Ну, вот и всё, это был последний твой экзамен. Всё ты сдал.

   -И теперь я могу попасть в свой реальный мир? Я так долго этого ждал, сколько времени прошло?

   -Не так много, с момента, как ты появился здесь, прошло всего тысяча пятьсот субъективных лет, не так много. Но осталось последнее испытание.

   -Какое?

   -Я скажу после, но оно продлится ровно тысячу лет и будет исключительно тяжёлым, и ты не сможешь его прервать, после того, как это испытание начнётся, и ты однозначно его пройдёшь, это как бы не совсем испытание, это просто напутствие.

   -Так что я должен делать?

   -Я рекомендую тебе отдохнуть перед ним, хотя бы месяц. Потому что ты не сможешь прервать это.

   -Так что это испытание, или нет, я готов! Скажи что делать.

   -Что ж, выбор твой. Понимаешь, бывали случаи в нашей истории раньше, когда разумные существа, типа тебя, пытались обманывать нас, и их обман был удачным. Потому что я говорил уже, что я могу видеть твоими глазами и слышать твоими ушами, и не только, но я не могу полностью читать твои мысли, они слишком сложны, ты думаешь картинками, звуками и инстинктами, а не уравнениями, как обычный компьютер. Поэтому, чтобы избежать обмана в будущем, проводится это основное испытание, оно необходимо, чтобы ты понимал, какое наказание, тебя ждёт за твой обман, если ты обманешь.

   -Ты говорил, вечность в аду.

   -Верно, не просто десять лет, и не двадцать лет, и даже не тысяча, а вечность, триллионы лет боли. Но сейчас, ты не понимаешь, что такое вечность, я никогда не наказывал тебя достаточно сурово.

   -Ты ломал мне кости по много часов, когда я не справлялся с твоими заданиями или отказывался повиноваться, я знаю, что такое боль, прекрасно знаю.

   -Да, это так. Я ломал тебе кости, несколько часов подряд, потом наказание заканчивалось, и кости срастались заново, и больше ты не ощущал боли. Ты не понимаешь, что такое даже год в аду. Тебе до сих пор кажется, что вынести боль даже очень долго это вполне реально, ты не понимаешь, что такое боль в течение вечности.

   -Я прекрасно это понимаю, я прожил полторы тысячи субъективных лет. Я понимаю, что такое миллион лет, как это долго.

   -Нет, не понимаешь. И чтобы ты понял, что такое вечность в аду, ты проведёшь в аду тысячу лет. И это гарантирует, что ты никогда нас не обманешь, потому что ты будешь знать, что тебя ждёт за это. Это продиктовано не соображениями садизма, это необходимо, чтобы ты не сделал ошибки, не оступился, не обманул нас.

   -Не надо этого делать.

   -Надо, исторический опыт показывает что надо. Те, кто прожил тысячу лет в аду, практически вообще никогда не обманывают нас по крупному. Тот, кто не прошёл через ад, обманет нас ради своей расы с вероятностью процентов пять, а это слишком много. Нам не нужны самопожертвования ради всей своей расы и её будущего. Ты должен чётко знать, что тебя ждёт, если ты решишь нас обмануть, и передать хотя бы часть наших знаний, сверх разрешённого своей расе. Не забывай, ты не свихнёшься, ты не умрёшь, когда всё кончится, ты не умрёшь и не получишь несовместимых с жизнью травм, ты будешь таким же Ильёй как сейчас, но ты будешь знать, что такое тысяча лет в аду! И никогда нас не предашь и не обманешь, даже ради процветания всего своего вида, чтобы не оказаться там вновь.

   -Слушай, не надо этого делать! Я всё понял, я не хочу...

   Он подошёл ко мне и сломал мне руку, я почувствовал жуткую боль, после чего, он прямо за сломанную руку перебросил меня через себя и стал жестоко пинать, пока у меня изо рта не потекла кровь. После чего мир подёрнулся серой пеленой, и я оказался в той же камере пыток, где я убивал несколько часов подряд Лару, в этот раз я был связан, а она стояла напротив меня.

   -Ты, скотина, ты убил меня! - Крикнула Лара, превратившаяся почему-то в зомби. Она подошла ко мне, и со всей силы стукнула молотком по колену, хоть хрустнула. После чего она взяла раскалённый до бела кусок металла и прижгла им мой живот. Спустя несколько минут все мой раны зажили, и я оказался на костре, костёр медленно разгорался у меня у ног, но я был привязан, и ничего не мог поделать, он медленно горел, а я умирал от боли. Когда я умер, или почти умер, костёр прогорел, мои раны снова все зажили и меня начали топить в воде, не давая дышать, я захлебнулся, вода попала в нос, но я не мог прокашляться и не мог умереть. Потом меня стали варить на костре прямо в большой кастрюле с кипятком... Одна пытка, истязание, сменяла другую, и это продолжалось и продолжалось, и этому не было конца. Тут было всё, что придумало человечество и много из того, что придумано ещё людьми не было. И чтобы не происходило, я не умирал, и боль не притуплялась, и я не мог даже потерять сознание. Это происходило бесконечно долго, и мне не давали передохнуть, прервать этот ад хоть на секунду. Наверно, подобное и ассоциировалось у людей, согласно их религии с адом, только вот я попал сюда совсем незаслуженно, самый обычный рядовой ад, ничего такого особенного. Но я хорошо понял, что значит термин "вечно гореть в аду", я это понял очень хорошо и на своей шкуре, и понял не только, что значит гореть в аду, но и что значит гореть там "вечно", потому что моим жутким страданиям не было конца и края. И самое главное, чтобы я не делал, как бы не было мне больно, боль никогда не притуплялась, я не терял сознание и не умирал. И это длилось и длилось, и я уже начал даже забывать, что значит нормальная жизнь, когда тебя не пытают. Нет, я помнил это также ясно, наниты не позволяли мне забыть что-либо, обычно люди могут забывать, я не забывал ничего. Но настоящая жизнь, тогда, когда меня не пытали, уже начала казаться мне чем-то нереальным, как будет её никогда, и не было. Была только эта боль и этот ад, был Сатана, который продолжал меня пытать бесконечно долго. Я научился терпеть, нет терпеть, это было не возможно. Но были секунды, когда меня снимали с углей костра, всего обгоревшего. Когда сатана одной лишь мыслью вылечивал меня полностью, и до того момента, как мою кисть не начнут дробить в костедробилке, у меня была пара секунд, чтобы отдохнуть от жуткой боли. Я научился ловить такие моменты, между пытками, моменты, когда мне было не так больно, и отдыхать в это краткое время, наслаждаться им. Но это не прекращалось, никогда, ни при каких обстоятельствах, это длилось вечно, очень, очень, очень долго. Людям с их короткой жизнью, у которых бывают периоды детства, которое проносится так быстро. Людям, которые треть своей жизни провели во сне, а прожили всего восемьдесят лет. Им никогда не понять как же это долго тысяча лет, как это долго тысяча лет боли, тысяча лет "гореть в аду". Ничего особенного, самый обычный, самый обыкновенный библейский ад. Это есть во многих религиях, только большинство людей, после смерти просто умирают, выключился и всё, и ничего нет. А кой кто раскается и попадёт в рай, они в это верят, а мне так вот не повезло попасть в этот ад, попасть не на час, и не на месяц, а на долгую тысячу лет. Это не просто там какое-то одиночество, которое я испытывал до того как попал в ад в виртуальном мире. Одиночество это плохо, иногда его переносить очень тяжело, но это настоящая ерунда, по сравнению с адом.