Убийственно прекрасная

Остановившись на пороге, она смотрела только на Энтони. На любовницу мужа Ирма даже не взглянула, что, впрочем, устраивало Эммануэль. В присутствии законной жены ей становилось немного не по себе, поэтому она старалась не обращать на Ирму внимания. Эммануэль догадывалась, что Энтони что-то задумал, но до поры предпочитала ни о чем не расспрашивать. Пусть забавляется, если ему охота, лишь бы это не коснулось ее лично.

— Сними серьги! — грубо приказал жене Энтони. — И отдай их Эммануэль.

Ирма не ответила, но в ее глазах вспыхнула ненависть, которую она даже не пыталась скрыть.

— Снимай, кому говорят! — рявкнул Энтони. — Или ты хочешь, чтобы я с мясом вырвал их из твоих поганых ушей?

Ирма медленно подняла руки и сняла серьги.

— Отдай их Эммануэль, живо! — повторил Энтони. Происходящее явно доставляло ему удовольствие. — Теперь это ее серьги.

— Думаешь, мне жаль с ними расстаться? — проговорила Ирма сквозь зубы. — Да мне наплевать!

— Заткнись и отдай серьги Эммануэль! — зарычал Энтони. Оказывается, он не до конца сломил эту суку, и теперь ее сопротивление безмерно его раздражало.

Вместо того чтобы отдать серьги Эммануэль, Ирма швырнула драгоценности на пол, еще больше разозлив мужа. Вскочив с кресла, он метнулся вперед и с размаха ударил ее сначала по одной, потом по другой щеке. Его перстень с большим розовым камнем рассек кожу на скуле Ирмы, и из раны тотчас потекла кровь.

К счастью, именно в этот момент в гостиную вернулась Франческа, которая выходила к себе в бунгало. Окинув всех троих суровым взглядом, она мгновенно оценила обстановку и принялась орать на Энтони на итальянском.

Энтони смерил бабку мрачным взглядом, но попятился. Отступив к бару, он открыл дверцу и налил себе полбокала неразбавленного скотча. Ирма, не прибавив больше ни слова, вернулась в спальню, а Эммануэль подняла с пола драгоценности. Не могла же она допустить, чтобы они пропали!

Одним глотком осушив бокал, Энтони повернулся к любовнице, которая уже нацепила серьги и прохаживалась перед камином, покачивая головой, чтобы драгоценные камни заиграли. Увы, на ней бриллианты выглядели как стекляшки. Дешевые подделки, как и ее глупые, огромные груди.

Казалось бы, все при ней, подумал Энтони, глядя на Эммануэль. И все-таки чего-то не хватает.

Стоя в одном белье перед огромным зеркалом в туалетной комнате, Куки и Макс готовились к праздничному вечеру — красили ресницы, подводили губы и укладывали волосы.

— Можешь себе представить, она поселила Туза на другом этаже! — пожаловалась Макс и потянулась за баночкой с золотыми блестками. — Можно подумать, она мне не доверяет.

— Твоя мать — умная женщина, — лениво ответила Куки. — У тебя какая тушь, коричневая?

— Я что-то не пойму, на чьей ты стороне?! — возмутилась Макс, подводя глаза черным карандашом, что, по ее мнению, должно было придать ее взгляду зазывную томность.

— Я готова принять сторону каждого, кто поможет мне найти парня погорячее. Хотя бы только на сегодня, — ответила Куки и, схватив с полочки щипцы для завивки, занялась своими волосами.

— Думаю, в горячих парнях недостатка не будет, — усмехнулась Макс. — Я заглянула в список приглашенных. Там полным-полно молодых, подающих надежды актеров из Голливуда и окрестностей. Некоторые, как я слышала, просто-таки восходящие звезды!

— Правда? — восхитилась Куки и зашипела от боли — услышав столь потрясающую новость, она дернулась и прижгла щипцами кожу на голове. — Хорошо бы там был кто-нибудь типа молодого Уилла Смита. Он, конечно, уже немолод, но просто душка! Я его обожаю — он та-акой милый!

— Не в моем вкусе, — коротко заметила Макс.

— Ну, разумеется. — Куки понимающе усмехнулась. — Тебе теперь нравятся высокие голубоглазые блондины с мужественной ямочкой на подбородке. И одного такого ты уже заполучила, хитрюга, — заполучила и заперла в номере, в котором он живет совершенно один. Господи, Макс, как я тебе завидую! Вы отлично проведете время вдвоем!

— К сожалению, мне остается только надеяться, что все получится, как я хочу, — вздохнула Макс, накладывая на щеки тонкий слой румян. — Во-первых, я не уверена, что он в меня влюблен. Кроме того, он считает, что я еще слишком молода.

— Ну, если ты возьмешься за дело как следует, перед тобой никто не устоит! А ведь ты умеешь, я знаю.

— Наверное, умею, — согласилась Макс, которой весьма польстили слова подруги. — Только и он, знаешь ли, крепкий орешек.

Куки оставила в покое щипцы и принялась намазывать губы ядовито-желтой помадой. Получалось не очень, но она решила, что, если добавить серебристого блеска, выйдет даже оригинально.

— А что сказала о нем Лаки? Он ей понравился?

Макс пожала плечами:

— Не знаю. Маме было не до нас — она же открывает этот отель!

Зазвонил телефон, и Макс сняла трубку.

— Алло?

— Мисс Голден? С вами говорит дежурный администратор.

— Слушаю вас.

— Ваш двоюродный брат просил передать, что через пятнадцать минут он будет ждать вас у входа в фитнес-центр.

— Мой двоюродный брат? — переспросила Макс и нахмурилась.

— Именно так он сказал, мисс Голден.

— Ах да, мой брат! — Макс хихикнула. — Спасибо.

И она положила трубку.

— Кто это? — поинтересовалась Куки.

— Это Туз! — Макс широко улыбнулась. — Понимаешь, интернет-маньяк думал, что Туз — мой двоюродный брат. Я сама ему так сказала… А теперь Туз назвался моим двоюродным братом, чтобы вызвать меня к фитнес-центру.

— Я думала, мы пойдем на прием вместе, — разочарованно протянула Куки.

— Туз что-то задумал… Надеюсь, ты не будешь возражать, если мы встретимся с тобой уже там?

— С чего бы мне возражать? — Куки саркастически ухмыльнулась. — Только мне не хотелось бы скучать там одной.

— Не беспокойся, не заскучаешь — мы наверняка скоро появимся, — ответила Макс, дрожа от нетерпения при одной мысли о том, что скоро она увидит Туза, и, может быть, он… — Дай мне, пожалуйста, щипцы — мне ведь уже нужно бежать.

— О’кей, иди, развлекайся.

— Обязательно. — Макс быстро натянула свои любимые джинсы и красный шелковый топик в обтяжку. — Ну, как я выгляжу? Сексуально? — спросила она, глядя на свое отражение в зеркале.

— Еще как!

— Правда?

— Иди лучше. Он, наверное, уже заждался.

Детектив Франклин все еще сидела за своим рабочим столом, вспоминая подробности разговора с Энтони Бонаром, когда один из коллег бросил ей на стол бумажный пакет.

— Это пришло по почте, — сказал он. — Адресовано тебе.

— Думаешь, там пластиковая бомба? — спросила Дайана.

В полицейском участке это была дежурная шутка. Каждый раз, когда на имя кого-то из сотрудников поступал анонимный конверт или посылка, остальные принимались утверждать, что это непременно взрывное устройство, присланное недоброжелателем, которых у каждого полицейского было куда больше, чем хотелось.

— Вряд ли. По-моему, там внутри что-то мягкое.

— Совсем как твой дружок на последнем свидании, — ухмыльнулась Дайана.

Еще двое детективов, находившихся в комнате, радостно загоготали.

— Кто будет открывать? — спросила она.

— Сегодня твоя очередь, — мстительно заявил коллега.

— Похоже, среди вас есть только один настоящий мужчина — я, — парировала Дайана и с шумом вскрыла пакет.

Внутри, завернутый в несколько слоев плотной оберточной бумаги, лежал испачканный кровью белый купальный халат с эмблемой отеля «Кавендиш». На приколотом к халату листке бумаги был небрежно начертан план какой-то местности. На обратной стороне листка Дайана увидела несколько слов, составленных из вырезанных из газеты букв. Поднеся листок поближе к глазам, Дайана увидела, что это — два имени.

«Тасмин Гарленд. Энтони Бонар».

— Так, кто-нибудь срочно отнесите это в лабораторию, — резко приказала Дайана. — Пусть ищут следы крови, спермы, волоски — нам все пригодится. Похоже, теперь у нас есть тело и есть имя убийцы. Ну, за работу!