Коп ушел

— А вы действительно недостаточно знаете женщин.

— Как сказать... А что?

— Потому что вы уже назвали причину.

— Да?

Элен рассмеялась и, пожимая его ладонь, сказала:

— Знаете, что будет, если какой-нибудь журналист заметит нас вместе и решит написать интересный рассказ?

— На это способны не больше двух журналистов во всем мире. Остальные полностью на моей стороне, а этих двоих я могу заставить помолчать. Кроме того, то, что мы встретились, уже новость. Все, что можно сказать о нас, уже сказано.

— Не совсем, Джил. Ты еще многое можешь рассказать.

Она разжала пальцы и полезла в сумочку. Достав оттуда то, что искала, она протянула ему.

— Кто это?

Он взял карточку и секунду смотрел на человека за прилавком бюро проката автомобилей, затем спросил:

— Где ты взяла?

— Сегодня мистеру Бердуну доставили их целый ящик. Он разложил их на шесть стопок, после чего их унес человек из основной конторы. Больше часа мистер Бердун говорил по телефону и был чем-то взволнован. Когда на минуту он вышел из кабинета, я занесла ему почту и взяла одну карточку.

— Проклятье! — процедил Джил и снова взглянул на фотографию.

Конечно, это был не оригинал, а копия, снятая с позитива, но для розыска она подходила не хуже присланных из Кливленда.

— Кому Бердун отослал фото? — осведомился он.

— Не знаю. На пакете не было надписи.

— Ты можешь узнать парня, который забрал их?

— Нет... Жаль, но он вошел и вышел очень быстро. А я сидела, уткнувшись в бумаги.

— Это хорошо...

— Кто это, Джил?

— Парень, который, как они думают, убил в Кливленде некоего Холланда. — Важная птица?

Джил кивнул и убрал фотографию.

— Твои показания стоило бы занести в полицейские протоколы. Заметив, что она нахмурилась при этих словах, он добавил: — Но ты об этом не беспокойся. Ничего нового ты не сказала. — Он подозвал официанта, расплатился и кивнул Элен. — Пойдем отсюда.

Северо-восточный ветер принес на улицы легкий туман, окруживший уличные фонари расплывчатыми гало и увлажнивший асфальт.

Желтый фонарь доводил до сведения водителей, что идут строительные работы. Ночная смена работала под руководством Эда, копая яму прямо посредине улицы.

— Что это вы копаете? — поинтересовался Джил.

— Я скажу, ты не поверишь, — ответил Эд.

— Что же?

— Мы хотим убрать это препятствие, называемое домом.

— Зачем?

— Потому что я так хочу, а почему хочу — сам не знаю.

Берк остановил такси, и они сели в него.

Человек из ресторана, только что звонивший по телефону, безуспешно пытался поймать такси. Машин не было и в помине. А та машина, за которой он хотел последовать, уже свернула за угол. Человек выругался и пошел ножками.

Джил удивлялся — как это женщина за два часа смогла управиться с тем, на что ему потребовалась бы целая неделя. Были выстираны две корзины белья. Теперь она приводила в порядок все остальное и даже не разговаривала с ним. Он сидел и готовил напиток в высоких стаканах, наблюдая, как играет ее тело под старой полицейской рубашкой. Ноги у нее были длинные и атлетически сложенные, как у балерины. Рубашка была велика, через ее ткань четко обрисовывались груди. А длиной рубашка была такая, что еле-еле прикрывала то, что считается неприличным показывать широкой публике.

Элен сделала прическу «конский хвост». На ее лице блестели капельки пота. Она напевала какую-то простенькую мелодию, чему-то улыбаясь.

В Джиле проснулись старые, забытые ощущения. Когда он сходил в химчистку за бельем, она уже кончила наводить порядок. Выбрав самое большое полотенце, она приказала:

— Разложи свои вещи по порядку. А я хочу пока принять душ.

Разложив все по местам, он привел в надлежащее состояние кровать, вернулся в комнату и, выпив стакан, сразу же налил себе еще. Руки у него дрожали. Элен все еще находилась в ванной.

«Что за чертовщина!» — подумал он.

Джил представил, какая она там стоит за дверью: руки разводят мыльную пену, потом она до красноты растирается полотенцем, любуясь на себя в зеркало.

Он сидел в кресле. Руки дрожали, в голове вспыхивали различные фантазии, и все из-за женщины за дверью ванной.

Когда она вышла, он был просто ошарашен. Элен была одета! То, что он надеялся увидеть, по-прежнему приходилось только домысливать. "Дурак! выругался он про себя. — Перебрал сотни вариантов, а такого предвидеть не смог!”

Элен выглядела довольной и счастливой. Взяв протянутый стакан с освежающим напитком, она долго пила. Наконец, поставила его на стол и промолвила:

— Спасибо, Джил. Может, вы ожидали от меня чего-нибудь еще, но мне хватило и этого.

— Вы крепкий орешек, — усмехнулся он. — Наш маленький ужин весьма затянулся.

Элен рассмеялась и взяла пальто.

— Да, время позднее. Мне пора ловить машину и ехать домой.

Он поставил стакан и проводил ее до двери. Помог надеть пальто. Она застегнулась и повернулась к нему. Целуя, он сначала хотел пожелать ей только доброй ночи, поблагодарить за приятный вечер и за работу, которую она проделала. Но воздушные замки, построенные им, неожиданно проявили себя, и он не смог сдержаться.

Опомнившись, он внезапно испугался.

— Какой мне теперь выбрать предлог, чтобы увидеться с вами?

— Придумаешь что-нибудь! — ободрила его Элен. Сжимая его руку, она нежно и обещающе посмотрела на него. — А может, и я что-нибудь придумаю. Когда двери лифта захлопнулись, он вернулся в комнату и выпил еще стакан освежающего напитка. Джил искал объяснений. Она, дочь полицейского, работает в Синдикате и оказывает ему услуги. Но может быть, и он оказал ей услугу, не заметив, какую и как?

Он выдвинул ящик стола, где она прибиралась. Все вроде бы на месте. Отодвинул блокнот и бумажник, освобождая место для стакана. Берк не мог решить — следили за ним или нет. Задумавшись, он открыл тайник, где хранилось оружие: весь арсенал находился на месте, ничего не тронуто. В мусорном ведре на кухне не было ничего, кроме пепла от сожженных им бумаг и пустого пакета из-под молока. Он должен был раньше побеспокоиться, все ли там сгорело до конца, но как-то забыл об этом. Конечно, особо волноваться не стоит, но кто знает, что может произойти с содержимым этого металлического ведра. Может, это просто старая привычка, а может, что-нибудь и еще.

Джил разделся и улегся в кровать на прохладное белье, заложив руки под голову. Он мысленно пытался сложить отдельные факты в единую систему, но все было тщетно.

На втором этаже гаража в Бруклине Слик Кевин поднял телефонную трубку, выслушал сообщение, повесил трубку и обратился к французу:

— Его дважды судили за угон автомашины и за нападение с применением оружия. Выпустили восемь лет назад, и с тех пор за ним ничего не замечалось.

Бердун медленно кивнул и оглядел извивающуюся фигуру, привязанную к стулу. Холостяк, живший в Джерси, мог иметь всякую липу. Хозяин ручался за него и он жил неплохо, сам составляя план своей работы и выбирая маршруты для контактов с заказчиками. Его видимые доходы были достаточно низки, чтобы кто-нибудь мог обвинить его в сокрытии прибылей. И никто никогда не рассматривал его дела. Во время убийств он дважды оказывался в местах, где они происходили. Теперь нужно заставить его говорить.

— Поработайте с ним! — приказал француз Шатси и Виго.

Шатси ухмыльнулся и плеснул на уголь в ведре стартерного масла, чтобы быстрее разгорелось. Когда пламя разбушевалось, он вытащил из-под угольных брикетов железные прутья и щипцы. Затем взял щипцами уголек и прикурил от него сигару. Виго разрывал на человеке одежду, воротя нос — избитый и обессиленный пленник невыносимо вонял.

Фрэнк Бердун и Слик Кевин сошли вниз и сели в машину. Когда он заговорит, они все узнают. А что оставалось делать? Приказ был известен, теперь нужно лишь ждать. Француз не любил рутинную работу. Вот когда надо убивать, он мог не спать сутками. Он зевнул, предвкушая хороший сон...