Страница 51 из 62
Его зубы сжались на моей нижней губе, пока я гладила его. Мы разделили слабый металлический вкус, поскольку наш поцелуй стал настоящим насилием.
Перед глазами все почернело, остались лишь белые пятна и чувства.
Внезапно руки Джетро опустились до моей талии, отодвинули меня, чтобы поднять мое платье и сорвать трусики. Он отчаянно столкнул их вниз по моим ногам.
Мир вращался все быстрее и быстрее, пока мы избавлялись от каждой тряпки на нашем пути. Наши губы не отрывались друг от друга, наши головы поворачивались, пока наши языки скользили и ласкали друг друга.
Стоны эхом отдавались в ушах, но я не понимала, кто издавал их. Пальцы впивались в мою плоть, ногти царапали кожу, а наши уши обзавелись зубами — рвали и кусались, пытаясь поглотить одного вперед другого, пока не стало слишком поздно.
Мы были разъярены.
Одичали.
Мы были вне себя от желания.
Джетро схватил меня за бедра, крепко удерживая на матрасе. Внутренняя поверхность бедер зудела от влаги всепоглощающего желания. Я никогда не была такой влажной. Никогда не умирала от желания быть взятой.
Его рука исчезла между моих ног, втискивая его обнаженные бедра между моих. В тот момент как он узнал, как сильно я желала его, он простонал.
— Ты... о... черт… я...
Мое сердце запорхало от его бессвязной речи. Я обожала то, что он сдался. Впившись ногтями в его поясницу, я прошептала:
— Не останавливайся. Я не хочу, чтобы ты останавливался.
Его голова подалась вперед, а губы вновь захватили мои в крышесносном поцелуе. Его щетина царапала мою чувствительную кожу, но я любила это жжение, эту атаку.
Я выгнула спину, когда один его палец вошел в меня.
— Да... боже...
Его язык прорвался между моих губ, вынуждая поцеловать его в ответ. Я изо всех сил пыталась обратить внимание на его возбуждающий вкус и сногсшибательное ощущение его пальцев, ласкающих мои внутренние стеночки.
Чувство, словно стоишь на краю пропасти, которое он показал мне в первый день — вернулось. Я с жадностью ухватилась за него.
Я придвинулась ближе, нуждаясь в большем... нуждаясь в чем-то большем, сильном... мне нужен был его член.
Он рыкнул, проталкивая второй палец в меня.
— Не останавливайся, — я выгнула бедра, приветствуя, умоляя его толкаться жестче.
Мне было плевать, что я не на таблетках. Мне было плевать на все, кроме как высвободить нас из его кошмарного мира в новое измерение.
— Я не могу... ты не... — стонал Джетро между поцелуями.
— Да, можешь. Ты не можешь остановиться. Не сейчас.
Его пальцы замерли.
Я отказывалась позволять ему обдумывать это. Пришел мой черед укусить его губу. Сильно.
Он взревел... а затем... одичал. Последний барьер, который всегда останавливал, разрушился, и он вылил свою сломленную душу в мое существо.
Он согнул пальцы внутри меня, еще сильнее возбуждая. Его губы прикусывали и ранили, лишая меня мыслей и человечности.
Его свободная рука приподнялась к моей груди, покрутила мой сосок под моим платьем, пока его пальцы врывались жестче, быстрее.
Это нападение заполнило разум.
Это было слишком. И в то же время недостаточно.
Я выгнулась в его захвате, шире развела ноги. Все мысли испарились. Все переживания умерли.
Мне было пофигу, как я выглядела, или что будет после всего.
Я просто хотела его.
— Возьми меня. Пожалуйста.
Он остановил поцелуй. Его губы были припухшими, красными. Его глаза дикие от страсти и влечения. Его челюсть напряглась, и на жуткую секунду, я думала, он откажет мне. Он знал мою сексуальную подноготную, не было причины бояться взять меня без презерватива. Я же не знала его, но он был педантичен во всех аспектах жизни. Как-то я не могла поверить, что он спал с кем попало. Я не думала, что он поставил бы себя в такое уязвимое положение.
Его губы вновь впились в мои, его язык прорвался между моих губ. Я схватила его за шею, прижимая губы жестче друг к другу.
Он вытащил из меня пальцы, растирая мою влажность по бедру, раздвигая мои ноги. Я бесстыдно раскрыла ноги шире. Я не беспокоилась о благопристойности или стыде. Мое тело было сверхчувствительным и буквально пылало.
Одним движением, Джетро сжал мое бедро и подтянулся повыше. Облечение затопило меня, когда я почувствовала головку его члена напротив моего входа.
— Черт, ты ощущаешься... — промурлыкал он. — Ты ощущаешься как...
— Как свобода, — выдохнула я, дрожа, просто ожидая, когда он войдет в меня.
Его глаза широко раскрылись, ослепив меня желанием.
— Да, именно так.
Момент растягивался невыносимо, каким-то образом превращая это из простого траханья во что-то более драгоценное.
Смотря друг другу прямо в глаза, он толкнулся в меня.
Напряженный вскрик покинул мои губы, поскольку боль резанула меня. Я извивалась под ним, пытаясь найти облегчение от щемящей боли, поглощая давление от того, как он наполнял меня.
Я была напугана тем, что он возьмет меня. Напугана его большим размером, уверена, что он не войдет, но дюйм за дюймом он растягивал меня, меня все мое восприятие.
Мое лоно сжималось вокруг него, приветствуя и в то же время, восставая против его вторжения.
Он был идеальным.
Донельзя идеальным.
Наши лбы прижались друг к другу, пока он входил глубже. Как только он полностью вошел в меня, то закрыл глаза и поцеловал меня. Удовольствие сочилось из того места, где мы соединялись — единственного места, где мы были обнажены.
Это было чувственно, непристойно и подходило моей развратной потребности лучше, чем любая другая ситуация.
Я приподнялась, чтобы поцеловать его в ответ, просунув пальцы в его влажные от пота волосы. Его тело пылало, дрожало надо мной, пока я посасывала его язык в моем рту.
Он не остановил меня. Не пытался контролировать меня. Он отдал часть себя, так нежно и сладко, мое сердце треснуло от незнакомой радости.
Я качнула бердами, насаживая себя на его член, в поиске утешения от невыносимого желания взорваться. Мой разум заполнил примитивный инстинкт — сношаться, заявлять права, сводить друг друга с ума, пока мы не взорвемся, и этот жуткий голод будет утолен.
Неукротимость ощущения быть раскрытой, заполненной до краев и так абсолютно взятой, толкнула меня к краю оргазма.
Мои костяшки пальцев побелели, когда я вцепилась в его талию. Мой ум закружило вертиго, когда первый потрясающий оргазм накрыл меня.
Здесь не было стыда или робости.
Мы были выше этого.
Это было первой настоящей вещью, которая произошла за всю мою жизнь.
Мой взгляд вперился в его, я не могла отвести его.
В этот момент он владел мной. Я сделала бы все, что он захотел. И он знал это.
Он качнулся вновь, посылая взрывы фейерверков в мою кровь. Запах нашего желания витал в комнате, обольстительная смесь превратности и правоты.
Мои соски напряглись, когда он вошел в меня вновь, моя грудь пульсировала, отяжелев.
Это было то, что я хотела, за что боролась. Каждый раз, когда мы ссорились, я хотела владеть им, забраться на него и насадить себя на его аристократический член.
— Черт, — простонал Джетро, жестко двигаясь, толкаясь в меня.
Его спина под футболкой была напряжена, а его кожа казалось пылающим вулканом.
Я ахнула, сжимаясь вокруг него, когда он толкнулся раз, второй.
— Еще, пожалуйста, еще.
Как-то все это превратилось из войны в интимное действо. Мы оба пересекли черту, и я понятия не имела, как вернуться назад.
Его взгляд испепелял меня, когда он толкнулся вновь. Я знала, что он боролся с тем, что я сделала — ощутил, что он так же разрушен, как и я. Мы сражались друг против друга, но в конце концом, мы выиграли и проиграли.
Глаза в глаза, плоть к плоти, тут не осталось места для лжи.
И это до смерти пугало.
Я открылась шире, принимая его.
Он втянул воздух в легкие, восхитительно растягивая меня.
Ни один другой мужчина не смог бы конкурировать с изящной холодностью Джетро. Он был похож на айсберг, к чему и выказывал предпочтение, только в разном свете показывал больше правды. Некоторые светлые и яркие огни ослепляли, другие темные и насыщенные пугали.