Братья

-Где остальные? - грозно спросил Лечо у подбежавшего к нему моджахеда. - Мы слышали выстрелы.

Моджахед, опустив голову, сразу принялся раболепно оправдываться.

-Нас окружили. Их было значительно больше. Отстреливаясь, мы разделились. Ахмад пошёл другой дорогой.

При этих словах Хасан гнусно улыбнулся. "Ну - ну, - подумал он. - Интересно, что скажет Ахмад, когда он здесь появится? Не думаю, что реакция тащивших на себе раненых и самого командира, лично прикрывавшего отход, будет столько же спокойной, как у его зама. Вы ещё, парниши, потанцуете".

-Как думаешь, какую дорогу они выберут? - Лечо оглянулся за спину и взмахом руки подозвал к себе одного из своих людей.

Тот, кому был задан вопрос, нервно пожал плечами, обозначая свой ответ. Тогда вперёд шагнул Хасан.

-С ним раненые. - Потом, подумав, добавил: - Возможно, много.

-А это кто у меня такие? - спросил Лечо, будто только что увидел стоявших в сторонке незнакомцев. - Городские?! - спросил он утвердительно и подошел ближе. - Раненых сам видел?

-Да, их уносили на руках, а Ахмад прикрывал.

-Любопытно... - Лечо покосился на пришедших моджахедов, затем перевел взгляд опять на "городских", будто сравнивал. Сравнение, похоже, оказалось не в пользу своих воинов. Он подошёл к Хасану и протянул руку.

-Лечо. А это мои люди, - просто сказал он и улыбнулся телохранителю искренней улыбкой. Сохранившиеся на плечах рюкзаки и добытое (и не важно, что на самом деле подобранное) оружие не могли не внушать уважения.

Приказав прибывшим оставаться на месте, Лечо, мысленно представив путь, по которому идут отступающие с десятком воинов, поспешил навстречу.

Ахмад пришёл злой и усталый. Раненых оказалось четверо. У самого главаря одна штанина была окрашена красным. На предложение оказания помощи он ответил решительным отказом, потребовав немедленно продолжить движение. На пятерых сбежавших даже не посмотрел, видимо, решил разобраться с ними немного позже.

Через полчаса главарь приказал разделиться: те, кто выносили раненых, ушли на восток (во главе них отправился Лечо), сам же главарь во главе оставшихся продолжил путь к базе.

То, что они приближаются к изначальной цели, Хасан понял по брошенной кем-то из моджахедов фразе:

-Надо разойтись.

"Соображают!" - похвалил он, вспомнив свою боевую юность. Они тоже старались приближаться к базе по одному или двое, чтобы не оставлять явственных следов и не натаптывать тропинок.

Разделились. "Городских" повёл всё тот же самый "школьник". Вначале немного попетляли по лощине, потом перевалили очередной хребет и, спускаясь, вышли на настороженно встретившее их охранение. Узнав своего, часовые перекинулись со "школьником" парой слов и пропустили. Преодолевая последние метры, идущие буквально валились с ног.

Как оказалось, Ахмад пришёл раньше прочих, даже успел переодеться, сменив окровавленный маскхалат на застиранную горку. Увидев заходящих в жилой периметр "городских", он движением руки указал на ближайшую днёвку и добродушно буркнул:

-Обживайтесь.

К занявшимся бизнесом сородичам он относился с презрением, хотя и считал их занятие полезным и даже необходимым для своего дела. Из сердца России маленькими и большими ручейками к моджахедам продолжали течь денежные потоки, давая необходимые средства и на закупку снаряжения, и на вербовку новых сторонников. Жаль только, с каждым годом ручейки истончались. Порой и вовсе оказывалось, что на месте некогда многоводного потока белело пустое каменистое русло. И непонятно было, то ли в том была виновата алчность, с каждым годом всё сильнее завладевавшая душами "обрусевших" собратьев, то ли всё лучше и лучше работали проклятые спецслужбы. А может, жадность была и не причём, просто новоявленным бизнесменам мирная, спокойная жизнь горожанина нравилась гораздо больше, чем полная опасностей героическая борьба за (никому по - настоящему) не нужные идеи?

База Ахмада Нуриева ютилась на небольшом ровном пятачке, зажатом крутым изгибом тянувшегося на многие километры хребта. Окруженная со всех сторон высокими деревьями, она оказывалась надежно скрыта от чужого и излишне любопытного взгляда их толстыми многовековыми стволами и притулившимся под их кронами кустарником. К тому же все строения были тщательно замаскированы. Только приблизившись к базовым постройкам на десяток метров, можно было разглядеть: и десяток деревянных, покрытых чёрной полиэтиленовой пленкой днёвок; и высокий навес летней столовой с небольшой пристройкой кухни; и расположенный в низинке санитарный блок с прислоненной к стене парой носилок, с операционным столом, изготовленным из старой полированной двери, на котором лежало стразу три деревянных костыля. Чуть в стороне располагался продуктовый склад, в котором хранились четыре мешка муки, три мешка риса, еще какие-то крупы. Отдельно сложенные лежали упаковки различных блюд быстрого приготовления. Два мешка с сахаром отстояли отдельно. В больших пакетах находился майонез и в отдельном пакете ждали своего часа различные приправы. Куски вяленой говядины висели по соседству под продуваемым всем ветрам навесом. Издававшая резкий чесночный запах, жирная колбаса болталась на ветру там же. И совсем неподалеку от склада и навеса виднелся туалетный помост, расположенный прямо над руслом берущего своё начало чуть выше по склону ручья. Нельзя было не отметить исключительную функциональность данного способа утилизации отходов - испражнения, исторгнутые из тела, тут же уносились водами, не оставляя после себя ни следов, ни запаха. А то, что они, уплывая дальше, попадали в реку, из которой брали воду жители расположенного ниже по течению селения, боевиков волновало мало.

Несколько дней протекли в скучном ничегонеделании. В один из них на базу вернулся Лечо. Он явно принес какие-то вести, ибо неожиданно всё пришло в движение. Засуетились помощники Ахмада, забегали рядовые боевики. Что-то произошло, все что-то знали, и лишь "городские" оставались в полном неведении. Не прояснилось это и на завтра, когда на базу прибыли неизвестные - три снайпера и группа автоматчиков при одном пулемёте. Поселившись в собственных палатках, они держались подчёркнуто отстранённо. В основном молчали, лишь изредка перекидываясь меж собой парой - другой ничего не значащих фраз. Но суета на базе не затихала. Понятно, что что-то готовилось, но что именно? Вопрос оставался без ответа до дня, когда на базу собственной персоной не заявился Валентин Валентинович. Был он в ничем не выделяющейся камуфляжной форме, лицо закрывала полумаска, но знавшему его Хасану опознать прибывшего особого труда не составило. К тому же, как оказалось, к ним его инкогнито отношения не имело - сразу же после прибытия Валентин Валентинович захотел их видеть.

Из полученных сообщений Маслов знал: Аслан и его телохранитель успешно добрались на базу Нуриева. Правда, как явствовало из того же сообщения, не обошлось без эксцессов - при переходе к месту назначения банда напоролась на отряд спецназа и с трудом унесла ноги. Но теперь об этом можно было говорить только как о досадном, но незначительном происшествии. Так что первый этап разработанной им операции в целом прошёл успешно. Сейчас же следовало потянуть некоторые ниточки, подергать некоторые верёвочки, чтобы прикормленные марионетки отработали вложенные в них деньги и грамотно отыграли отведенные им в его сценарии сценки. Самым простым оказалась закупка соответствующего снаряжения. Вторая по сложности задача: о привлечении достаточного количества опытных специалистов заняла времени немного больше, но тоже благополучно решилась. "Представитель" помощника большого человека мог многое, но чтобы добавить последний штрих в предстоящее действо, пришлось снова обращаться наверх. В помощи отказано не было, и дергаемые за ниточки фигурки пришли в движение. Согласование шло за указанием, указание приводило к согласованию, и так по десять раз по кругу, а если учесть, что всё происходило в совершеннейшей тайне, то становится понятно, каких усилий всё это и кому стоило.