Страница 247 из 269
Версию о Серафимовиче как авторе «Тихого Дона» выдвинул красноярский литератор М. Аникин в 1993 году. В статье «Александр Серафимович — автор “Тихого Дона”» он категорически отверг авторство Крюкова, поскольку «тождество текста “Тихого Дона” и романа “Поднятая целина” при строго научном подходе не может вызывать сомнений»89. Прокламируемая строгость научного подхода не помешала Аникину выступить со следующим нелепым утверждением: «Именно он, Александр Серафимович Серафимович, родившийся в 1863 году и скончавшийся в 1949, большой русский писатель, уроженец Дона, создал в расцвете своего творчества роман, поразивший мир в свое время»90. Более того: «Автором не только “Тихого Дона”, но и “Поднятой целины” и всех других шолоховских произведений (исключая, конечно, публицистические) мог быть — и без сомнения был — только Александр Серафимович, самый крупный дореволюционный писатель Дона, прекрасный знаток быта и нравов, разрабатывавший донскую тематику еще до революции 1917 года...»91. Аникина не смущает даже то обстоятельство, что Серафимович ушел из жизни в 1949 году, и, видимо, в загробной жизни продолжал сочинять за Шолохова и роман «Они сражались за Родину», и рассказ «Судьба человека», и вторую книгу «Поднятой целины».
Закономерен вопрос: какие аргументы представил Аникин в подтверждение этой, столь экстравагантной версии? Если иметь в виду факты, то никаких. Ведь не считать же подтверждением этой версии то, что, — как заявляет Аникин, — Серафимович — «большой русский писатель, уроженец Дона» и — «казак». Или тот факт, что в «Тихом Доне» звучат «польские мотивы» (упоминание Варшавы, биография Листницкого-старшего), а А. С. Попов (Серафимович) провел свое детство в Польше, где служил его отец. Как не может служить аргументом в пользу этой версии и следующее рассуждение Аникина: «Чем еще, как не “подпольным” трудом над крупнейшими произведениями, можно объяснить странный спад в творчестве исключительно одаренного писателя, каким был накануне Октября даже по признанию литературных противников (например, З. Гиппиус) Серафимович? Небольшая повесть и несколько рассказов за 30 лет — в самом расцвете таланта, и с его-то известной всем трудоспособностью и продуктивностью — не кажется ли это странным?»92 Аникин убежден, что «подпольный» труд Серафимовича, объясняющий его столь продолжительное молчание, это — работа за Шолохова над «Тихим Доном», «Поднятой целиной» и заблаговременно, заранее написанными «Судьбой человека» и романом «Они сражались за Родину». Это ли не аргумент?..
Литературовед П. В. Бекедин пишет в статье «К спорам об авторстве “Тихого Дона”»: «...Нам неловко полемизировать с М. Аникиным. Неловко потому, что в статье М. Аникина торжествуют дилетантизм, полузнание, грубая тенденциозность и неуважение к читателю»93 — черты, свойственные «антишолоховедению» в целом. Подтверждение тому — история с очерком С. Голоушева, о котором уже шла речь выше и имя которого вновь всплыло в публикации М. Аникина. Вслед за И. Н. Медведевой-Томашевской и Г. Стукаловой Аникин утверждает, будто очерк «С тихого Дона», который Голоушев передал для публикации Л. Андрееву, принадлежал не Голоушеву, не Крюкову и не Родионову, а Серафимовичу и являл собой начальные главы романа «Тихий Дон».
П. В. Бекедин, всесторонне проанализировавший версию М. Аникина, справедливо писал, что «антишолоховедение» превращается «в пародию или фарс с криминально-клиническим привкусом...»94. Только этим можно объяснить возникновение предположений, подобных тому, которое высказано Аникиным.
В 2001 году в статье «“Тихий Дон” и Александр Серафимович», опубликованной в сборнике «В поиске потерянного автора» (СПб., 2001), М. Аникин попытался защитить свою позицию. Он утверждает здесь — без намека на какие бы то ни было доказательства — «автор “Донских рассказов” тоже Серафимович»95 и что вообще «автором феномена “Шолохов” был А. С. Серафимович»96, что Шолохов стал «проводником» подпольных произведений Серафимовича в силу «какой-то давней и тайной связи (?!) между матерью Шолохова и Александром Серафимовичем» — «мать Шолохова, еще будучи девчонкой, служила домработницей у некой вдовой помещицы... Ведь и мать Серафимовича рано овдовела и одна (но не без помощи домработницы) воспитывала сыновей. Не у нее ли служила в молодости мать Михаила Шолохова»97. На основании подобных невежественных фантазий, которые даже опровергать неловко, М. Аникин делает вывод: «ясно одно: Серафимович и Шолохов знакомы были намного раньше, чем официально встретились (датой знакомства указывается 1925 год)»98.
М. Аникин пытается отобрать авторство «Тихого Дона» у Шолохова и передать его Серафимовичу, не потрудившись ознакомиться даже с общеизвестными фактами. Краеведы давно выяснили кто была эта «вдовая помещица», у которой была в услужении мать М. А. Шолохова, и где она жила. Настасья Черникова, мать М. А. Шолохова, находилась в услужении не в Усть-Медведице, где родился и рос Серафимович, а в поселке Ясеновке, в имении помещика Попова, у которого на положении полукрепостных работала семья Черниковых — отец Насти Данила, его жена и дети. «Войсковой старшина Евграф Попов, — свидетельствует донской краевед Г. Сивоволов, — умер от сердечного приступа в 1878 году. В имении остались жить его жена, Анна Захаровна, старая помещица, и наследный сын Дмитрий Евграфович. В услужении у вдовой помещицы» Анны Захаровны Поповой «Настя Черникова, рождения 1871 г., стала работать с 1883 г., еще при жизни отца. Работала Настя за харч»99. И было ей в ту пору 12 лет.
Вдова войскового старшины Серафима Серафимовича с тремя детьми вернулась на Дон, в станицу Усть-Медведицкую, из Польши, где служил ее муж, в 1874 году, когда Насте Черниковой было всего три года. Когда в 1883 году, в возрасте 12 лет она пошла в услужение к вдовой помещице Анне Захаровне Поповой в поселке Ясеновке, дети вдовы войскового старшины Серафима Попова в Усть-Медведице уже выросли, студент Александр Серафимович Попов (будущий писатель А. Серафимович) в 1887 году, когда Насте Черниковой исполнилось 16 лет, был осужден и отправлен в ссылку в Мезень.
Таковы реальные факты. Таков уровень научной аргументации, позволяющей М. Аникину «с уверенностью» считать Александра Серафимовича «автором всех (курсив М. Аникина. — Ф. К.) художественных произведений, вышедших под именем Михаила Шолохова»100. Да — всех, включая не только «Донские рассказы», «Тихий Дон» и первую книгу «Поднятой целины», но все, появившиеся после смерти Серафимовича в 1949 году произведения Шолохова. И рассказ «Судьба человека», и роман «Они сражались за Родину», и вторая книга «Поднятой целины» — все это, оказывается, предусмотрительно и заранее написал еще до своей смерти Серафимович, а Шолохов, по тактическим соображениям придерживал эти произведения «до лучших времен»101, и лишь после смерти Серафимовича «расчетливо — по главе в год» опубликовал их. Чем же аргументируется эта нелепица? Утверждениями, вроде нижеследующих: «достаточно сравнить, например, имена собственные действующих лиц из “Города в степи” А. Серафимовича с именами некоторых действующих лиц “Поднятой целины” М. Шолохова»102, а также то, что погибшего сына героя рассказа «Судьба человека» «звали Анатолий, как и погибшего в огне гражданской войны сына А. Серафимовича»103, равно как и то, что «жену овдовевшего в 1932 году Серафимовича звали Ксения — не отсюда ли Аксинья из “Тихого Дона”?»104
Единственная «тайна», которую пока еще не сумел разгадать М. Аникин, касается отца Михаила Александровича. «Не был ли настоящий отец Михаила Александровича родственником Александра Серафимовича — вопрос, еще требующий разрешения...»105 Как видите, «антишолоховеды» пытаются лишить М. А. Шолохова не только романа «Тихий Дон», но даже и родного отца, объявив его «не настоящим». А кто же «настоящий»?