Страница 36 из 66
— Собирайся, — заявил Кощей с порога, очаровательно улыбаясь.
— Куда? — я считаю, что я вправе знать куда и зачем меня зовут.
— Как куда? — удивился Кощей, — следить за нашим царевичем.
— Зачем? Я вроде нехорошими психическими заболеваниями не страдаю, чтобы следить за молодыми юношами.
— Какие заболевания? Ты чего мне голову морочишь? У нас сегодня по плану что?
— Что?
— Птица Гамаюн у нас сегодня по плану. Является к царю и рассказывает ему страшную тайну про молодильные яблочки, после чего юные герои — царевичи дружно отправляются в поход.
— Это замечательно и я очень за всех рада, но причем тут я?
— А следить за всем этим кто будет? — возмутился Кощей. — Ты же не думаешь, что их можно без присмотра оставить и пустить все на самотек?
Правду говоря, именно так я и думала, но мое мнение в этой реальности мало кого волновало, чтобы не сказать хуже, и мы со ступой были реквизированы Кощеем во имя и во благо. Во имя кого и на благо чего так и осталось для меня загадкой. Через полчаса лета мы устроились в небольшой рощице ввиду путевого камня, где должны были разойтись дороги трех царевичей, при этом меня терзали сомнения на тему того, что царевичи в принципе дойдут до камня, но Кощей уверенно заявил, что другой дороги у них нет.
— В нашем деле главное контроль. Контроль и еще раз контроль. Иначе знаем мы этих героев, уйдут не туда, натворят чего не надо, а ты потом занимайся урегулированием международных конфликтов, — внушал мне Кощей, пока мы сидели под деревом в ожидании чуда.
— Зачем вообще нужны такие герои, если за ними нужно постоянно следить?
— А ты где других героев видела? Где когда какой герой хоть раз за всю историю отправился на свершение подвига без хорошего стартового пинка и помощи целой армии доброхотов?
Я задумалась. Почесала затылок и припомнила все сказки, русские и не очень, а также все прочитанные приключенческие книги. Получалось, что Кощей прав. Герои действительно не отправлялись на подвиги без веской на то причины, вроде спасения похищенной красавицы или родной страны от нашествия. Что впрочем было понятно. Ни один нормальный человек ни с того ни с сего не рванет с громким криком сражаться за правое дело, если этому правому делу ничего не угрожает. А тех, кто так делает, история позднее клеймит как преступников и врагов рода человеческого. То есть первоначальный пинок является непременным условием для подвига. А вот, что касается помощи. Тут собственно тоже, всегда находится минимум один помощник, который поможет герою найти меч — кладенец, подскажет где замок злодея искать, или подкинет идею насчет хоркруксов. Герои одиночки встречались только в американских фильмах в исполнении Брюса Уиллиса, да и то вопрос, так ли одиноки его герои. То есть по логике Кощея все эти помощники и были тем вектором, который задавал направление для приложения силы с целью свершения подвига, а без этого вектора герой действительно мог блуждать далеко и долго в поисках места приложения силы. Вот только я сильно сомневаюсь, что за каждым героем из кустов следил какой‑нибудь контролер, руководствующийся принципом «шаг вправо, шаг влево рассматривается как попытка отклонится от подвига и карается исправлением курса».
— Тебя послушать, так герои всего лишь марионетки в руках умелого манипулятора.
— Ты сейчас моего папу процитировала, только у него интонация была другая, не возмущённая. Хотя я конечно с ним не во всем согласен. Я, например, считаю, что для настоящего подвига герою нужна свобода маневра и возможность творчества, а уж в выборе друзей, героев вообще нельзя ограничивать, они от этого портятся.
— Именно поэтому мы и сидим в кустах. Как наглядная демонстрация свободы, — съязвила я.
— Не, мы сидим в кустах для контроля. Нам же не герой нужен, а подходящий царевич, а царевич должен уметь правильно ставить задачи и делегировать полномочия. Герой на троне — это еще та головная боль для народа.
— А зачем ты тогда этот квест с яблоками придумал? Это между прочим подвигом пахнет.
— Квест не я, а папа придумал. Ему виднее, он у нас видный политический деятель и талантливый манипулятор. Я думаю, он по этой причине в вашем мире и живет. У нас‑то с его амбициями развернутся негде. Все тихо, мирно, все всем довольны, из агрессивных соседей только печенеги да хазары, но с ними вся политика — мечом по голове, ни тебе хитрости, ни тонкости, ни интриги. Скучно. То ли дело у вас, шпионские игры, высокие технологии.
— А тебе все это не интересно?
— Да меня пока мое брачное агентство устраивает. Да и семейная жизнь у меня счастливая, чтобы все время на интриги тратить. Это папа у нас холостой, вот и развлекается как умеет.
— Ну и женил бы его, а то у тебя сапожник без сапог ходит.
От моего предложения Кощей на минуту завис. Видимо такая мысль не приходила ему в голову. А может он просто не хочет с мачехой дело иметь. Мало ли какая Василиса попадется. Кощей тем временем продолжал прибывать в прострации, наверное не мог совместить образ папы с образом какой‑нибудь женщины, и я решила ему помочь вернуться в реальность.
— Ладно, расскажи лучше, как сам женился, — ткнула я его в бок.
— О, это вообще интересно получилось. Папа отправил меня в ваш мир, как говорится на людей посмотреть и себя показать, поучиться уму — разуму и вообще оценить намечающие тенденции. Баба — Яга, которая изначальная, на тот момент уже сбежала, и было понятно, что новых кандидатов придется искать в вашем мире, наши местные с этой ролью категорически не справлялись, их все время тянуло в крайности, а такой, чтобы и накормить — напоить могла и при случае съесть, не находилось.
Меня так и подмывало заорать «Что значит съесть? В моей должностной инструкции такой обязанности не значится», но я решила, что многие знания, многие печали, и задавила в себя неуместное любопытство.
— Ну, папа меня и направил, чтобы я так сказать мог затем с новоприбывшими нормально общаться. Пожил я там у вас, пообщался, мне понравилось, я даже думал остаться, но заболел. Как раз эпидемия чумы была, не помню какой именно, и я подхватил эту заразу. Выглядел ужасно. Кожа желтая, щеки ввалились, остались только кожа да кости, с меня в то время многие образ смерти рисовали, так что может ты меня даже видела. То есть не смертельно конечно, но неприятно, когда от тебя даже голодные волки шарахаются, пришлось домой возвращаться и срочные меры по выздоровлению принимать. А меры у нас бессмертных ясно какие: умереть. Но тут тоже тонкости, у каждого свои. Меня, например, убить можно, если иголку сломать. А иголка в яйце, а яйцо в утке, а утка в зайце и так далее. Ну и кончено сам я ее сломать не могу, надо, чтобы кто‑нибудь смелый это сделал, кому я действительно жить мешаю и кто моей смерти хочет, иначе не сработает. Защитный механизм от злоупотребления, папа постарался. Я задумался, кому и чем можно навредить, чтобы он не поленился к этому дубу пойти. Пока я думал, Горыныч мне про намечающуюся свадьбу рассказал, между первой красавицей какого‑то там царства и царевичем, я и решил, что влюбленный, да еще и жених за своей невестой хоть на край света пойдет, хотя бы потому, что ему перед людьми неудобно будет, и невесту прям в день свадьбы и похитил. Громко так, с молниями, с дымом, с громким заявлением, где ее искать, чтобы долго не плутал, и стал ждать. Ну, в общем, как‑то так получилось, что мы с Василисой полюбили друг друга.
— С первого взгляда?
— Да нет, конечно. Я тогда так выглядел, что с первого взгляда от меня можно было только в обморок упасть. Так, что Василиса, как и положено, первое время криком кричала, тарелками в меня кидалась, супостатом и злодеем называла, и даже голодовку объявила в знак протеста. А через пару месяцев успокоилась, стала понемногу со мной разговаривать. Сама понимаешь, в гордом и молчаливом одиночестве скучно сидеть. Ну и вот мало — помалу мы с ней подружились, а уж когда ее спаситель под стены замка явился, с иглой в руке, так она и вовсе разрыдалась и заявила, что не хочет за него замуж. Я на радостях уж хотел ее жениха убить и даже от лечения отказаться, но Василиса, когда узнала, зачем я все это затеял, придумала, как нам быть. В итоге мы за царевича этого сестру Василисы выдали, та тоже была девушка красивая, только скромная очень, а царевич за тот год пока невесту свою искал, забыл, как она выглядит. В общем, все были счастливы. А мы с Василисой свадьбу сыграли сразу после того как царевич домой уехал, а я из комы вышел.