Гармоника

***

Александр Николаевич, деревня Андрейки. Кто и с какой деревни уже определяли из далека по одежке. В Андрейках ходили по большей части в польской форме и конфедератках, в Ильинке и на Кузином хутор - во французской и кепи. При чем ходили все и стар и млад, мужчины и женщины. У многих появились часы. На одном из французских складов были обнаружены две ножные швейные машинки для ремонта и шитья обуви с изрядным запасом ниток, каблуков, подошв и прочей сапожной непонятности. Все это передали под роспись, с предоставлением отдельного места в ангаре-мастерской сапожнику, которого оказывается звать Иван Иванович Иванов. Как он радовался, оказывается он об такой машинке мечтал всю жизнь и сны видел каждую ночь, и еще много разного чего. А утром он явился на работу с женой и младшим сыном, потому как старшего твердо решил отправить в спецназ, о чем лично говорил с "товарищем командиром". Так все поголовно величали Валерий Александровича, причем без разницы служишь в спецназе или просто деревенский. Некоторые даже честь отдавали при обращении, толи обезьянничали, толи действительно так уважали непонятно.

Наличие большого количества телефонного провода и полевых армейских аппаратов, а так же полевого телефонного коммутатора натолкнуло на мысль телефонизировать основные объекты дом Архипа Рукавицы - старосты деревни Андрейки, дом старосты Ильинки Афанасий Ильина, и дом Кузьмы Кузина с Кузина хуторка, к стати я узнал что Кузин хуторок называется не по имени основателя, а по фамилии, а так же телефон был установлен в мастерской, сторожке "ангарного двора", клубе, имении, столовой, в штабе-казарме, где и находился коммутатор.

***

- Отец, у нас неприятности, наших крестьян в городе местные бандюки-рекетиры обобрали. Часть товара отобрали, на рынке торговать запретили, возмущавшихся избили.

- Кто?, - спросил Александр Николаевич.

- Со слов крестьян, есть там некто Федька Кривой на один глаз, официально - лавочник, лавка у него в городе совмещённая с питейным заведением, а еще рынок держит, мзду собирает, рекетирствуют в общем. Все уже привыкли к его поборам, многие недовольны, но сделать ничего не могут. Есть мнение, что он полицмейстеру вовремя отстегивает и тот его шалости не замечает. Вот такие вот дела.

- Нужно узнать сколько их, где живут, где держат награбленное.

- Уже известно,- улыбнулся Валерий,- всего с десяток, все родственники. Три брата его с сыновьями, да у него сыновей двое и один бастард. Живут в Марьенке, это как бы город и в то же время отдельный хутор. Всего там два дома с одной стороны, да три с другой. Расстояние между домами большое, сзади - пустырь. Ограждения как такового нет, а вот собаки-шавки есть, шум подымают враз.

- Откуда ты все это знаешь?

- Разведка уже произведена. Я коптер запускал,- улыбнулся Валерий,- в принципе и план обезвреживания в черновом варианте имеется, вопрос только переговоры с ним вести будем до или после акции?

- А сам как считаешь, хотя как по мне то лучше во время.

- Вот и я считаю, что лучше во время и обстановка будет соответствовать, и понимание, что с ним не в игры играют, а все по взрослому.

- Когда думаешь начать?,- спросил я Валерия

- Завтра с утра и начнем, уже все готово.

Солнце только начало вставать из-за горизонта, а в Марьенку уже въезжали две, невиданных до селе самодвижущиеся кареты с которых, по мере продвижения выпрыгивали люди, быстро рассредоточивались. Входили на подворье, быстро вязали сонных мужиков и вели к дому Федьки Яреме, которого за косой глаз кликали "Кривой".

На подворье, толпой собрались все жители Марьенки, отдельно в ряд стояли подозреваемые в злодеяниях задержанные мужики, за которым присматривали казаки, там же был установлен переносной столик, за которым сидел писать и записывал:

- Значить это ты главный возмутитель спокойствия на государевых землях, Федька Ярема по кличке "Кривой",- спрашивал Валерий Александрович, кряжистого, полу лысого косоглазого мужика с когда то пышной бородой, стоящего перед ним на коленях, который втянув шею в плечи еще сильнее склонил голову, от него обильно воняло потом и мочой, а глаз отсвечивал свежим синяком.

- Народ государев обираешь, записывай, - это к писарю,- воровство, товар отнимаешь? - грабеж, указания Его Императорского Величества не выполняешь? - крамола, из родственничков путем приступного сговора создал банду, - бунт, поди еще и душегубством балуешь? И выходит тебе злыдень лет 20 каторги в Уральских горах далеких, да на рудниках глубоких, хотя суд определит, если повезет то может сразу повесят, а подельникам твоим, как пособникам полагается - четвертование или виселица, сразу и не соображу, у каждого индивидуально выспрашивать станем, палач у нас в конторе ух и виртуоз, никто от показаний не отказался, все всё признали, так вот повоспрашаем и воздадим по содеянному,- и многозначительно провел ребром ладони по шее.

От услышанных перспектив на будущее многим "подельникам" стало плохо, а по толпе сначала прокатилось "Ох" и "Ой", переросший в бабий вой, плачь и рёв.

- Ваша милость помилуйте, помилуйте,- запричитал Федька Кривой, которому вторили остальные, до смерти перепуганные мужики. По щекам у многих текли крупные слезы. Федька же слезно простонал:

- Не губи! Бес попутал! - и так натурально стучал лбом о землю, ну прям загляденье,- Все возверну! Все отдам! Не губи Ваша Светлость. Детки у меня малые сироточками останутся, по миру пойдут ой да не губи!

До самого вечера Валерий Александрович задушевно общался с Федькой и жителями Марьенки и как только сил хватило, и пришли они к общему взаимопониманию, Федька с подельниками отдаст все, что отнял у наших крестьян, еще и своего чуток добавят, и еще 300 рублей серебром за труды и беспокойство Его Светлости Добрейшего Валерий Александровича, и еще 200 рублей ассигнациями, как возмещение ущерба. На все про все отводилось три дня с доставкой в деревню Андрейки.

Машины с "гостями" уехали, а мужики еще долго стояли на коленях, крестились. Почти все беззвучно рыдали потирая ушибы, проклинали изменчивую судьбу, Федьку и все никак не могли поверить, что остались живы.

В указанный срок в Андрейках прибыл Федька Ярема, по кличке "Кривой". То, на сколько преобразовалась когда то захудалая деревенька его повергло в легкое недоумение. Встретили его верховые казаки, все одетые в одинаковую форму при оружии и под "надзором" провели к барину.

- А Феденька,- ласково начал Александр Николаевич,- прибыл таки, вот ты то мне и нужен.

При этих словах и так перепуганный Федька испугался еще больше.

- Должок привез, как и договаривались,- ели выдавил из себя промолвил он, при этом ложа на стол деньги.

- А это, хорошо,- мимоходом взглянул на них произнес барин, дело у меня к тебе, аккурат по твоей части.

Федька, не предвещая ничего хорошего еще больше склонил голову, втягивая ее в плечи.

- Да не горбься ты так, дело говорю к тебе, слышишь?

- Да Ваше Сиятельство, слышу.

- Так вот, хочу лавку открыть в Чудово, в Новгородской губернии, мне человек нужен хороший да преданный и чтобы в делах толк знал, может присоветуешь кого знающего?

Услышав такое Федька напрягся, приподнял голову и с непонимающим интересом посмотрел на Говорова.

- Так далеко ведь где мы, а где Новгород то,- произнес он.

- Я тебя не об расстоянии спрашиваю, а об человеке хорошем, да чтобы ты за него в ответе был, а будет он там интересы мои представлять, найдется ль у тебя подходящая кандидатура?

- Подумать надобно.

- Подумай голубчик подумай. Помощь ему окажу какую нужно, умельцев своих попервах дам, мало ль чего дела вдруг какие срочные да неотложные решить надобно будет,- и хитро подмигнул.

- А чем торговать то надобно,- вдруг спросил он.

- Об этом позже поговорим, а это,- пододвинул к нему им же принесеные деньги,- как аванс человеку тому будет, которого мне присоветуешь и в ответе за которого будеш.