Сестра

— Сонь, я же сказала — я умираю. Покончить с собой у меня духу не хватит. Длить агонию — тоже тошно, так что остается? Только рискнуть собой…

— Софья…

— Все, завязали. Зачем тебе притащили эту… — Софья пробежала глазами по корешкам книг и поморщилась. Даже три строчки вызвали тошноту. — псевдоисторическую галиматью?

— Чтобы после переселения души я бы знала хоть что‑то… вот ты много знаешь по истории России?

Софья задумалась. Вообще ее знания исчерпывались малым.

Был Петр Первый, который лез в Европу через окно. Видимо потому к России до сих пор в Европе так и относились. И Софья их могла понять. К вам бы кто через окно полез — вы бы его сначала табуреткой, а потом в милицию — или поговорить попытались бы? Вот то‑то и оно…

Была Екатерина, которая гуляла со всеми Орловыми, а потом померла.

Был Николай Второй, который про… какал все войны, которые вел. И помер в доме какого‑то купца от несварения желудка. Свинцовые пилюли, ага?*

* Интерпретация событий целиком на совести Софьи, прим. авт.

В принципе, это и все, о чем Софья и сообщила.

Сонечка вздохнула.

— Вот и я‑то не больше. Позор…

— Не то слово, — поддакнула Софья, хотя никакого позора за собой не знала, на то историки есть — пусть у них голова и болит.

— А если это увенчается успехом? Если…. Это правда?

Софья покрутила пальцем у виска.

— Сонечка, лапочка, одумайся! Если бы это было правдой — эти типы давно бы миром правили!

— А если они не могут? Ну, как масоны…

Софья фыркнула.

— Сонь, править или хотят — или не хотят. При наличии таких возможностей, как манипуляция прошлым — и соответственно, будущим, эти типы должны быть… ну, тут одно из двух. Либо у них мегавозможности. Либо — крыша, которая съехала вместе с фундаментом.

— А одно с другим не сочетается?

— Не — а… При наличии мегаглупости — мегавозможности довольно быстро скатываются до минивозможностей.

Сонечка фыркнула.

— Софья, ты невероятная.

— Знаю.

И она действительно знала. Девяностые годы лишили страну многих талантов, Уничтожили половину поколения, но те, кто смог выжить и пробиться из своего слоя в новый — определенно были личностями. Хорошими ли, плохими… да тут не определишь. Но — личностями.

— А может, тебе все‑таки что‑то почитать?

— Сонь, ну чему это поможет?

— Мало ли…

— обещаю. Если попаду в прошлое — буду десятками давить бабочек. Чтоб вымерли все демократы, — усмехнулась Софья. — А если серьезно… у тебя как с теорией относительности?

— Плохо.

— Вот и у меня тоже. Но варианты я могу прикинуть. Первый — это розыгрыш и мистификация. Второй — местные сатанисты. Третий — это реальность. После того, как один мой знакомый лечил геморрой Кашпировским, прикладывая голую попу к телевизору, можно и не в такое поверить…

— Серьезно?

— Он же поверил. Правда, пришлось уволить. Мне бухгалтер с таким сдвигом в мозгах не нужен.

Сонечка фыркнула.

— Вот, если это реальность…

— Не верю я в это. А если… там и будем посмотреть.

— может, я тебе хоть расскажу, что сама успела прочитать из истории?

Софья вздохнула. Но лежать было еще долго, читать больно….

— рассказывай.

Виталик оказался весьма симпатичным молодым человеком с выкрашенными в шесть разных цветов светлыми волосами и гламурными манерами. Которые отставил в угол сразу же, после неодобрительного взгляда Софьи.

— Понял, уже исправляюсь, простите, но въедается…

Куда что и делось? Серьезнее стало лицо, строже глаза, собраннее движения — теперь диссонирующим элементом казались разноцветные волосы и гламурная одежда. А так стилист моог бы дать фору какому‑нибудь шахматисту по серьезности.

— Знаю.

— Софья Романовна, какая задача?

— Сделать из нас копии. Точнее из меня — копию Сонечки, — Софья указала на ошарашенную превращением стилиста соседку. И усмехнулась при виде ошарашенного лица.

— Сонечка, выдохни. Витя — нормальный парень. Просто сейчас мода на гей — парад.

— Ага, у меня и парень есть.

— Знаю я твоих парней, — Софья поморщилась, когда стилист принялся избавлять ее от повязки на голове. — Ты прикинь, подбирает мальчишек после детдома, дает им профессию, учит, выводит в жизнь… оплату берет натурой. Живут в одной квартире и притворяются парой.

— Притворяются?

Виктор скривился.

— Простите…

— Сонечка.

— Тоже?

— Не отвлекайся.

— А я все равно не любитель зады повторять, — фыркнул мужчина. — Вот будь вы, Софья Романовна, лет на десять постарше…

— Был бы ты, Витя, лет на десять помладше, — привычно отозвалась Софья. — Я б тебя усыновила — и не парились бы с имиджем.

— Но вы уверены, что надо портить такие волосы?

— Вить, сделай, а?

Этого оказалось достаточно, чтобы стилист принялся за дело. И вечером — вечером друг на друга смотрели две копии Сонечки. Одинаковые волосы, одинаковые черты лица, глаза (контактные линзы), улыбки, жесты, даже фигуры…

Шок — да и только.

Сонечка вульгарно присвистнула, глядя в зеркало.

— С ума сойти.

— Вот уж не надо. Завтра Витя нас еще навестит с утра — и будем готовиться. Кроватями поменяемся, на всякий случай…

— Как скажешь…

Софья вздохнула. Всю жизнь все делали, как говорила она. Исключением был только Володя, любимый муж, но там было другое. И он, и она совместно разрабатывали стратегию, тактику, совместно работали, строили, любили, воевали… они и были одним целым! А иногда хотелось побыть слабой. Иногда… раз в пять — шесть лет.

Не чаще.

Ну и пусть. Скоро все равно все закончится.

Софья не льстила себе и не рисовала радужных перспектив. Скорее всего, Сонечку собираются убить. Кто, зачем — черт их знает. Князю она позвонила, попросила, если что, приглядеть за соседкой по палате и за ее внучкой тоже. Сын?

Сына видеть не хотелось.

Ее единственный крах. Хуже дефолта и перестройки, из тех‑то она вылезла. А вот сын…

Обидно до слез, но ведь частая картина, когда у детей только что птичьего молока нет — и мозгов. А вот богатые родители есть.

Чадушко привыкло к безнаказанности, оно просто не понимает, что можно жить месяц на три тысячи, можно подкладывать прокладки в дырявые сапоги и лопать одну овсянку, лишь бы пробиться… Что самое печальное — не ради тупого накопления капитала. Если спросить любого, кто пашет на износ в бизнесе, то, скорее всего, ответ будет 'чтобы мои дети жили лучше меня'.

Вот дети и живут — растениями. Лучше родителей, кто б спорил. Но — им и в голову не придет, что бриллиантовое колье не показатель качества жизни, а сороковая шубка или тачка — это в общем‑то глупо.

Сонечка смотрела с сочувствием. Она все это тоже понимала — и что самое приятное, не было в ней этакой бабской зависти. Вообще не было. У нее‑то и дети и внуки получились отличные.

Как же много мы упускаем…

Так люди ведь, люди, не боги!

А следующим вечером за Софьей пришли. Точнее, за Сонечкой.

Софья дружески попрощалась с соседкой, позволила подхватить себя под локоток, закутать в тяжеленую шубу (между прочим, норка и качественная, не из кусочков — не жирно ли?), осторожно спустить вниз и усадить в здоровущий лексус одной из последних моделей. Точнее Софья не разбиралась, просто знала, что вроде такая форма фар — она из новых.

Не дороговат ли розыгрыш получается для сатанистов?

На такие бабки можно церковь построить.

Да и вообще — из осторожных расспросов становилось ясно, что денег у Сонечки шиш да маленько. Зачем крутить ее в такой комбинации? Дядюшка — миллиардер в Штатах откинулся и внучке пару триллионов оставил?

Простите — бред. Это в детективах хорошо, а в реальной жизни никак не катит. На большие деньги всегда есть наследники поближе.

Софья откинулась на подушки лексуса и прищуренными (контактные линзы — гадость!) глазами смотрела в окно.