Копье Пустыни

Он направился в спальню, на ходу срывая одежду.

Они ждали.

Битва бушевала на внешних уровнях, воздушные демоны визжали в небе. Они ждали.

Другие воины отправлялись к Эвераму в блеске славы. Они ждали.

– Алагай не видно, – доложил Шанджат, дав ответный сигнал най’шарумам на стене.

– И не будет видно! – прорычал Хасик.

Люди Джардира заворчали в знак согласия. Пятьдесят лучших воинов Каджи скорчились в засаде. Без толку.

– Еще не поздно обрести славу, если присоединимся к другим отрядам, – заметил Джурим.

Джардир знал, что должен задушить идею в зародыше, пока она не укоренилась в умах его воинов. Он ударил Джурима тупым концом копья между глаз, сбив на землю.

– Я лично заколю любого, кто посмеет оставить пост без моего приказа, – громко произнес он. Джурим пытался встать, держась за окровавленное лицо. Воины закивали.

Джардир взглянул на свой отряд – лучших даль’шарумов Копья Пустыни – и испытал нестерпимый стыд. Шарум ка завидует ему, а страдают его люди. Воины, рожденные и обученные убивать алагай, не могут выполнять свой долг из-за цепляющегося за власть старика. Джардир в который уже раз представил, как убивает первого бойца, в честной схватке или нет, но поступить так было недостойно и к тому же наверняка стоило бы ему жизни, а его сыновьям – наследства.

В этот миг прогудел рог, и Джардир встрепенулся. Сигнал означал зов на помощь.

– Дозорные! – крикнул он, и вперед вышли двое часовых из его отряда, Амкаджи и Колив.

Они мигом соединили концы своих двенадцатифутовых, подбитых железом лестниц и бросились к стене. Едва Амкаджи прислонил лестницу, как Колив уже взбирался по ней, перескакивая через две ступеньки. Казалось, он отрывает ноги от ступенек, не успевая толком опереться. Через мгновение он стоял на стене и озирал окрестности. Еще через миг подал знак, что Джардир может подниматься.

Джардир настороженно отнесся к дозорным, когда принял командование отрядом, поскольку они были из другого племени – Кревах. Но вскоре он узнал их ближе и понял, что Амкаджи и Колив верны ему и преданы алагай’шарак ничуть не меньше его соплеменников. Кревахи служили Каджи столь же верно, сколь их заклятые соперники, Нанджи, повиновались Маджах.

По закону два дозорных сопровождали отряд Джардира днем и ночью, поскольку их учили обращению с редкими видами оружия и редким боевым искусствам. Для любого кай’шарума их умения ценились на вес золота. Акробатика. Разведка. Молниеносная атака.

Убийство.

Пока Амкаджи держал лестницу, Джардир и Шанджат поднялись на стену. Колив протянул Джардиру свой дальнозор.

– Племя Шарах, четвертый уровень, – указал он.

– Разузнай, – велел Джардир, и Колив ловко убежал по узкой стене. Дозорных не обременяли ни копья, ни щиты, и вскоре Колив пропал из виду.

– Шарах – маленькое племя, – заметил Шанджат. – Они и двух дюжин воинов на алагай’шарак не выставляют. Только глупец мог отправить такой маленький отряд на четвертый уровень.

– Глупец вроде шарум ка, – согласился Джардир.

Через мгновение вернулся Колив:

– Несколько алагай добрались до них и миновали яму. Много воинов убито. Подкрепления ждать неоткуда, поблизости все слишком заняты. В считаные минуты все будет кончено.

Джардир скрипнул зубами:

– Нет, не будет. Собирай отряд.

Шанджат положил руку ему на плечо.

– Шарум ка велел охранять десятый уровень, – напомнил он. Джардир молча кивнул, и Шанджат расплылся в улыбке.

– Нам ни за что не добраться до четвертого уровня вовремя, кай’шарум, – предупредил Колив, пристально разглядывая Лабиринт. – Повсюду кипят схватки. Путь не свободен.

– Тогда спускай веревки, – приказал Джардир. – Всем подняться на стену!

Они бежали по стенам, как най’шарумы: пятьдесят взрослых воинов в полном боевом облачении. Рискованное занятие для босых гибких мальчишек, одетых только в бидо, и еще более опасное – для вооруженных мужчин в сандалиях и тяжелых доспехах.

Но это были даль’шарумы Каджи, отборные воины Джардира. Они мчались бесстрашно и ухали от восторга, прыгая со стены на стену. Ночной ветер хлестал им в лица, и казалось, они снова стали мальчишками, готовясь умереть как мужчины.

Джардир бежал впереди и чувствовал это особенно остро. Шарум ка будет вне себя, но, побери его Най, он не позволит умереть целому племени, чтобы потешить гордость первого бойца!

По стенам они достигли отряда Шарах за считаные минуты, в несколько раз быстрее, чем добирались бы по Лабиринту. В засаде оказалось больше дюжины алагай. Демоны отрезали все пути к спасению. Не меньше половины шарахов пали, а уцелевшие держали оборону спина к спине, щит к щиту. Демоны наступали со всех сторон.

Шарахи отважно противостояли превосходящим силам алагай, и сердце красийца наполнилось гневом. Сегодня больше не умрет ни один даль’шарум!

– Шарахи, мужайтесь! – крикнул Джардир. – Каджи пришли вам на помощь!

Он первым зацепил крюк, сбросил веревку в засаду и спустился на двадцать футов всего за два стремительных прыжка. Он даже не стал дожидаться своих людей, а ринулся на песчаного демона с меченым щитом и отбросил тварь от слабеющего круга шарахов.

Джардир не стал добивать оглушенного демона и пошел на следующего, осыпая его точными ударами копья в уязвимые места. Позади раздался рев пятидесяти доблестных воинов, посыпавшихся со стены, и Джардир понял, что может не опасаться за тыл.

– Эверам видел, как доблестно вы бились, брат мой! – крикнул Джардир кай’шаруму шарахов, белое покрывало которого покраснело от крови. – Позаботься о раненых! Мы довершим то, что вы доблестно начали, и проследим, чтобы шарахи вышли на бой следующей ночью!

Третий демон, на которого напал Джардир, повернулся к нему и цапнул зубами копье, расщепив дерево. От удара Джардир потерял равновесие, и тварь подцепила лапой край его щита. Алагай согнул жилистую руку, и лямки щита лопнули. Джардир грохнулся на землю и метнулся в сторону, увертываясь от чудовища. Мгновение преимущество было на стороне демона, но кай’шарум шарахов врезал твари в бок, отшвырнув ее в сторону.

– Шарахи будут биться до конца, брат! – крикнул кай’шарум, однако песчаный демон оправился от удара, хлестнул воина хвостом и присел перед смертоносным прыжком.

Джардир огляделся. Все его воины сражались, и оружия поблизости не было.

«Я рожден, чтобы умереть на когтях алагай», – напомнил он себе, с рычанием вскочил и перехватил песчаного демона в воздухе, когда тот прыгнул на кай’шарума шарахов.

Демон был намного сильнее, но сражался, повинуясь инстинкту, не ведая о жестоком искусстве шарусака. Джардир схватил его за лапу и развернулся, направив силу прыжка в другую сторону. Тварь пролетела пятнадцать футов и с воем упала в яму посередине засады. Солнце сожжет ее дотла.

На него набросился еще один песчаный демон, но Джардир со всей силы ударил его в шею, подсек под колени и прижал к земле. Он обратил силу бьющегося алагай против него самого, уворачиваясь от клыков и когтей.

Шершавые плашки брони демона рвали ткань, резали кожу. Напряженные до предела мышцы изнемогали от боли, но Джардир дюйм за дюймом продвигался за спину демона, пока не завершил захват и не встал. Он был выше алагай и легко оторвал чудовище от земли, пропустив руки ему под мышки и сцепив на затылке. Демон бился и верещал, но Джардир, шатаясь и стараясь держаться подальше от задних лап, потащил его к яме.

Он с криком швырнул второго демона в яму и радостно отметил, что его воины уже загнали в нее большинство алагай. Дно превратилось в мешанину чешуи и когтей; вырезанные на стенах метки яростно сверкали от попыток тварей выбраться наружу.

– Я полюбуюсь, как вас спалит солнце! – крикнул Джардир.

Лицо его горело победным румянцем. Он повернулся, чтобы броситься в бой, но оказалось, что сражаются всего несколько человек и помощь им не нужна.

Остальные воины смотрели на него во все глаза.