Страница 45 из 147
Пытаясь приблизиться к пониманию вопроса безопасности, пришлось встречаться и с представителем охраны. На этот раз Володя воздержался от проявлений непосредственности, и короткая встреча прошла в деловом режиме;
— Здорово! Ну чё?
— Завтра в двенадцать ночи.
— Ага. А где?
— Планетарий знаешь?
— Найдем.
— Нужно двух-трех человек.
— Будет.
— Справятся? Будет человек триста.
— Боксеры, а один вообще из Карабаха приехал. Чего с лаве?
— Как договаривались, двадцать процентов со входа, но только в понедельник.
— Пошло.
Вернувшись после этого разговора на Фонтанку, братья застали дома целую компанию. Из их оживленной беседы стало ясно, что немцы уже приехали и сейчас ушли с Георгием в кооперативный ресторанчик. На полу стояли несколько заклеенных стикерами кейсов и ящики с пластинками.
— Ну чего? — спросил Андрей у Миши. — Как они? Рассказывай.
— Нормальные парни. Вильям такой высокий и важный ВестБам — смешной, маленький, коренастый, а Рокки - тоже вроде ничего. Да сам увидишь. Я их видел-то минуту. Они с Георгием по-английски говорили, я же ни слова не знаю. Так, поздоровался. Они посмотрели квартиру и пошли. Георгий говорит, что когда-то у них была похожая квартира в Берлине.
- Слушайте! — сказал Алексей. — Завтра с утра вы рвете в Планетарий и рулите там, а я с ними пообщаюсь. Хорошо?
— Может, пока есть время, начнем мыть полы в зале? — предложил Миша. — Не на известке же танцевать, да и колонки нужно сюда перетаскивать и свет какой-нибудь.
Распустив всех по домам, друзья принялись за дело. Пол заливали водой, а образующуюся грязь откачивали тряпками. Десятки ведер воды смыли пыль, старый паркет разбух и стал пахнуть влагой. Комната посвежела. Из-за сноса стен нарушилась электрическая проводка, и поэтому пришлось срочно навешивать временные провода и подключать имеющиеся приборы. Когда ребята привешивали ультрафиолетовую лампу, в комнату вошли Георгий и немцы. Работу прекратили. Георгий представил всех друг другу, а Алексей пригласил немцев в гостиную.
С большим любопытством Андрей разглядывал заграничных знаменитостей. Вильям был старше всех. Ему было около сорока. Это был высокий стройный мужчина, одетый в элегантный костюм кофейного цвета и узкие черные туфли. Со спокойным интересом он посматривал на молодых людей и время от времени наклонял голову к Георгию, рассказывавшему интересные подробности о вечеринках в Ленинграде.
ВестБам оказался молодым человеком лет двадцати пяти, невысоким и плотно сложенным. Он был очень коротко стрижен, имел открытый взгляд и был улыбчив. На его белой бейсболке был вышит забавный человечек — эмблема «Low Spirit». Рокки, как показалось Андрею, был чуть постарше ВестБама, лет тридцати или что-то около того. Это был рослый брюнет. Он был в голубых джинсах, майке и джинсовой же куртке с моднейшими потертостями на груди. Он улыбался, но больше молчал.
Алексей подсел к ВестБаму и завел с ним интересный для обоих разговор, и через несколько минут оживившийся ВестБам раскрыл один из ящиков. Он принялся выкладывать на стол десятки пластинок и раскладывать их по разным стопочкам. Это были промокопии — пластинки, не предназначенные для продажи. Диски были упакованы в одинаковые бумажные конверты и имели в яблоках белые круги. На этих кругах черным маркером были написаны названия песен и имена. Прокомментировав каждый диск, ВестБам обвел рукой разложенные новинки и сообщил Алексею, что вся эта музыка привезена в подарок. Алексей расцвел от радости.
Через какое-то время в квартиру пожаловали Тимур и Африка, после чего Георгий увел всю компанию к себе в мастерскую.
В квартире остались только Миша и Андрей. Полистав белые конверты и почитав странные названия, Андрей наугад выбрал несколько пластинок и отправился к вертушкам. Музыка была странная. Подходящим определением было бы «гудящая, звенящая и электрическая». Ритмы были достаточно подвижные, а саунд — совершенно новый. В целом очень танцевальные и забористые. Вдвоем с Мишей они переслушали все подаренные пластинки и, усталые, заснули кто где. Личных спален теперь уже не было.
Время близилось к полуночи, наступала суббота.
18
Яркая коротко стриженная блондинка прострелила сердце Олега навылет. Он утонул в ней, как тонут в море большой и внезапно пришедшей любви. Они стали неразлучны и от этого счастливы. Дни и ночи он посвящал своей Аннете, покоренный глубиной ее характера, широтой взглядов и нежностью. Она прекрасно говорила по-русски и, кроме этого, знала еще несколько европейских языков. Им было интересно вместе, но поначалу их бурный роман омрачался тем, что где-то в глубине сознания Олег немного нервничал и стеснялся. Радость влюбленности отравляла стыдливая гордость. Ему казалось, что друзья, недолго думая, порешат: «Кадрит Назаров немку, за границу пытается уехать». Но ему повезло. Добрый и искренний человек, Наташа Пивоварова, по-женски заметив его смущение, расспросила обо всем и сказала ему как другу; «Не бери в голову. Красивая девушка. Одобряю».
Его отпустило, стало легко.
Следуя течению, которое их несло, Олег с Аннетой плыли во времени, пробуя на себе все неизведанное, имеющее тонкую грань новизны ощущений. Молодость и жажда взбираться все выше в собственных чувствах толкала их на разные безрассудства и опыты. Оголяя нерв мироощущения безграничным доверием, они не оставляли за собой ни единой ступеньки, чтобы спуститься назад.
Дни понеслись с невероятной быстротой, закрутив двенадцатимесячное колесо года. Так они и жили — Олег, Аннета, Денис и Штейн.
Вечеринки, которые друзья устраивали в своей мастерской, стали регулярными и очень часто превращались в психоделические эксперименты, во время которых участники познавали глубину и силу своего сознания. Картины, которые они рисовали, тоже сорвались с привычных рамок. В этих кричащих полотнах все чаще стала проступать немыслимая яркость галлюциногенного восприятия мира и неадекватность самих авторов.
Этот бурный период продлился всю зиму и докатился до конца весны. Одним теплым майским утром в дверь квартиры кто-то постучал. На пороге стоял Нагайкин. Вид его был растерянный, если не сказать жалкий. Нужно сказать, что этот человек сыграл значительную роль в становлении и развитии художественной группы со Свечного переулка, но никогда не досаждал молодым людям своим присутствием. Со дня заключения исторического договора о безвозмездной помощи художникам он был у них в гостях лишь несколько раз — приводил каких-то мужиков смотреть картины и знакомиться с молодыми талантами. Мужики эти, как правило, ничего не покупали, но с интересом слушали накуренные россказни художников и уходили очень довольные. Но несмотря на очевидную коммерческую невостребованность производимых художниками работ, бухгалтерия порноконцерна ежемесячно звонила на Свечной и просила получить деньги. Благодаря этому чуду художники надолго оторвались от проблем выживания, активно рисовали и публично развлекались.
— Здравствуйте, Лев Сергеевич! — воскликнул чрезвычайно удивленный Олег, протирая глаза — Милости просим!
На зов вышел заспанный Денис в шелковых трусах и майке с надписью «Acid-house».
— Здравствуйте, здравствуйте, ребята. Как вы тут? - устало спросил Нагайкин.
— Мы — отлично! — бодро воскликнул Олег, не замечая в глазах Нагайкина тихой печали. — Работаем, хотим собрать картины и устроить выставку, вас думали пригласить и всех сотрудников...
Нагайкин спросил чаю и, усевшись на стул, вытер пот со лба. Он явно терялся, и Олег с Денисом, успевшие заметить его напряженную подавленность, притихли и погасили улыбки. Когда подоспел чай и все застучали чайными ложечками, Нагайкин стал рассказывать:
— Понимаете, какая история приключилась. Одним словом, моей фирмы больше нет. Я попал под пресс. С одной стороны, меня драконит налоговая, но это было бы еще полбеды. Но сейчас на меня наехали бандиты, моя крыша разбежалась, не захотела связываться. По правде, я думаю, что именно они и организовали весь наезд. Слишком быстро все произошло. У меня отняли офис, все деньги, машину и сейчас пытаются выдавить из квартиры. Но в моих руках все контакты, поставщики, ну ладно... Это, наверное, не так интересно...