Страница 38 из 147
Через минуту в саду снова появился Виктор, теперь он скрывал глаза за темными очками. Он оглянулся, окинул долгим взглядом Невский и, усевшись на лавочку, продолжил прерванный разговор.
— Я очень извиняюсь за этого дебила, но поверьте, это еще не самый худший. Не суть. Думаю, что вам необходимо иметь хоть какую-то защиту, иначе скоро вас могут разорвать.
Алексей улыбнулся и, помедлив самую малость, ответил:
— Витя, а ты уверен, что этот Вован справится? И как это все будет выглядеть? Не очень понимаю. Бандиты будут по нашей просьбе лупить других бандитов. Да они же все «братаны».
— Леша, сейчас такая ситуация, что людей перемалывают за очень малые деньги. Вы не сможете в одиночку. Нужно, чтобы какая-то группа считала ваши вечеринки своими... Постой, постой! — воскликнул Виктор, видя бешено расширяющиеся глаза Алексея. — Ты меня не так понял! Послушай. Получая свои проценты, они охраняют вечеринку от других, потому что бригад сотни, и они все не «братаны». Они стреляют друг в друга, а потом свозят трупы в багажниках на помойки. Такие дела. А еще есть залетные или просто беспределыцики. Тем вообще ничего, кроме драк, не нужно. Сейчас очень жесткие времена. Вам просто повезло, что те, с кем мы дрались в субботу, не вернулись с оружием. Я думал, будет хуже. Поверь, больше надеяться, что пронесет, не стоит. Слухи о ваших вечеринках гуляют не только среди молодежи. Для бандюганов это красная тряпка перед носом.
Над лавочкой повисла пауза, и все погрузились в свои размышления. Через какое-то время Алексей устало закончил:
— Я не знаю, Витя. Давай попробуем. Мы готовы платить эти проценты, лишь бы они не решили съесть нас целиком. Нам нужен порядок на вечеринках в Планетарии и чтобы не обижали наших гостей. Вот, собственно, и все.
— Ладно, не будем забегать вперед, посмотрим, — сказал Виктор, приподнимаясь и энергично махая рукой какому-то невидимому на многолюдном проспекте человеку.
В раскрытые воротца сада не спеша вошла молодая женщина в белом плаще и красных лаковых туфлях сезона шестьдесят седьмого года. В руках она несла плетеную су мочку с гнутыми бамбуковыми ручками и сквозь персиковые стекла очков приветливо посматривала на поднявшихся ей навстречу молодых людей. Где бы она ни появлялась, плавность ее походки и изящество осанки всегда приковывали к ней взгляды, вот и сейчас, развевая полы ее легкого плата, теплый ветер нес эту воздушную фигуру навстречу вытянутым рукам Виктора.
— Алиса! — вымолвил Виктор, заключая девушку в объятия.
— Привет, Алиса! — поздоровались братья.
Все присели на лавочку и подставили лица солнечному свету.
— Мы с Виктором собираемся покататься по Неве на речном пароходике, — сообщила Алиса. — Не хотите составить нам компанию? Соглашайтесь, прошу вас, отличная погода, я в последний раз каталась на катере еще в школе.
Не заставляя себя долго просить, Алексей взглянул на молчаливого брата и радостно ответил:
— Конечно, с удовольствием, отличная идея.
Сидя на лавочке и слушая общий разговор, Андрей крутил головой, глядел то на одно, то на другое, но все же время от времени бросал непослушный взгляд на коленки Алисы, поражался их трогательной форме и цвету гладкой кожи. Он испытывал к ней неосознанное и полупрозрачное чувство влюбленности, немного похожее на молчаливое обожание юноши по отношению к редко появляющейся на его горизонте прекрасной даме, сердце которой прочно занято другим. Сексуальная притягательность волнами расходилась вокруг этой женщины, часто заставляя воображение мужчин загораться огнем, а представительниц слабого пола, наоборот, очень пристально ее разглядывать. Красивая, умная и тонко чувствующая, она нравилась очень многим, но любила только своего Виктора.
Друзья выбрались из сада и решили добраться до реки на автомобиле. Интеллигентный мужчина на ухоженной «Волге» за рубль доставил их к Дворцовой набережной, и после душного проспекта они оказались в хорошо продуваемом пространстве Невы. Стиснутая от края до края гранитными стенами, река неслась бурным течением, устремляясь в Финский залив. Серые воды вздымались и пенились, силились своим ходом низвергнуть массивные быки, прижатые ко дну циклопической тяжестью старинных мостов. Прогулявшись в тени деревьев по Адмиралтейскому проспекту, компания друзей добралась до плавучей пристани, дебаркадера, как его правильно назвал Виктор.
Неизвестно почему, некоторые из знакомых частенько называли его Витя-морячок. И правда, в действительности он немного смахивал на моряка. Роста он был невысокого, имел достаточно атлетическую фигуру, небольшая и всегда коротко стриженная голова сидела на крепкой шее. Имея правильные черты лица, он умело управлялся с собственной мимикой и, в зависимости от ситуации, мог делать разнообразные мины. В какой-то мере ему была присуща и главная особенность всех моряков — слегка раскачивающаяся, но все же твердая походка, которой он весело шагал по жизни. Одним словом, при виде причаленного к плавучей пристани теплохода Виктор чрезвычайно оживился.
По сходням все зашли на палубу дебаркадера и купили билеты на ближайшую экскурсию. Теплоход имел воздушное название «Чайка» и представлял собой прогулочное судно с остекленным низом и открытой террасой верхней палубы. Там же, наверху, размещалась небольшая надстройка со множеством антенн и хлопавшим на свежем ветру речным вымпелом. В проеме открытого окна этой рубки виднелся усатый капитан в черном кителе с расшитыми золотым шнуром рукавами. Капитан курил и весело поглядывал, как на Сенатской площади хмельной от счастья жених в знак вечной преданности тащит свою визжащую невесту вокруг Медного всадника.
— Бравый кэп! — радостно сообщил друзьям Виктор, забираясь вместе с ними на борт теплохода. — Когда отправляемся?! — крикнул он капитану, глядя снизу вверх и заслоняясь от солнца ладонью.
Капитан улыбнулся пассажирам, а вместо ответа изогнутый рожок на крыше его рубки издал быстрый и задорный звук. Юнга в белой холщовой робе забегал по раскаленной палубе, втянул трап с веревочными леерами и принял с берега отвязанный швартов. Где-то под ногами загудела машина, и, поднимая вокруг кормы потоки пены, качнувшийся теплоход стал отплывать от пристани. Не смотря на теплый день, народу, пожелавшего прокатиться на нем, был о совсем немного. Друзья прошлись вдоль узких бортов и спустились в просторный салон теплохода, плотно заставленный стульями и столами.
— Здесь не так интересно и к тому же душно, — справедливо заметила Алиса, оглядывая меблировку.
Несколько семейных компаний, расположившихся в салоне, галдели, фотографировались и тыкали пальцами, указывая на разные достопримечательности. По крутой лестничке друзья поднялись наверх и оказались в более выигрышной позиции — накрывавшая палубу металлическая крыша покоилась на тонких опорах, не создававших ни малейшего препятствия движению воздуха, площадка продувалась и дышала свежестью. С этого высокого уровня повсюду, куда простирался взор, открывался чудесный вид. Палуба была совершенно пуста, и ни одна из скамеек, рядами заполнявших ее, не была занята. Впереди виднелась распахнутая дверь капитанской рубки, из нее доносилась музыка
На этой высоте при полном ходе теплоход ощутимо раскачивался, так что спокойно стоять можно было только ухватившись за поручни. Слева неспешно проплывало здание университета, а справа высились шпиль Адмиралтейства и уплывающий за крыши домов купол Исаакиевского собора. По мере приближения к Дворцовому мосту судно выбралось на середину реки и, постепенно набрав полный ход, влетело под разводной пролет, гудящий сверху потоками транспорта.
— Эй!!! — крикнул что есть мочи Алексей в образовавшихся прохладных сумерках.
Гулкое эхо быстро вернулось с ответом: эй! эй! эй...
Тень нависшего над головами гиганта сдвинулась, мост стал заваливаться назад и быстро уменьшаться за кормой, а кораблик выплыл к центру главной панорамы, развернувшейся вокруг невероятно просторным кругом. Виктор достал мельхиоровый портсигар с изображением легавой собаки, небольшая компания расселась на лавочках и, передавая друг другу сигаретку с тяжелым дымком, стала любоваться окружавшей их красотой.