Страница 15 из 147
— А что за диссертация?
— Ти не поверишь, ведь я немка. Тема такая: «Ленинские и сталинские портреты в социалистическом реализме 1932-1954 годов».
— Действительно странно.
— Да. Странно. Но здесь все вообще странно. После комфортной жизни в Германии я поселилась в жутком общежитии и посещала занятия в университете, который носит имя Жданова, этого красного монстра. Я долгое время не могла провести границу между диссертацией и реальной жизнью. Было очень странно — уже находясь здесь, я узнала, что стена, разделявшая Германию, разрушена благодаря коммунисту. Но мне очень повезло. Мой научный руководитель Иван Дмитриевич Чечот познакомил меня с интереснейшими людьми: Аллой Митрофановой, Андреем Хлобыстиным, Олесей Туркиной, Виктором Мазиным, Катей Андреевой. У меня появились настоящие друзья.
Зазвонил телефон.
— Да! Привет, уже проснулись, давно, — отрывисто сообщил Андрей собеседнику. — Хорошо, подожди. Леша, мы едем в Планетарий, как договаривались? Да, будем. Пока, увидимся.
— Это кто?
— «Новые композиторы».
Алексей утвердительно кивнул.
— Мы будем у вас через полчаса, — закончил разговор Алексей.
На другом конце провода телефонную трубку повесил молодой человек, светловолосый и стриженный настолько коротко, что казался практически лысым. Он находился в затемненном помещении, очень напоминающем зал какого-то исследовательского института. Обширная комната, заставленная металлическими шкафами с сотнями тумблеров, выключателей и разноцветных лампочек, таинственно освещалась светом одной настольной лампы.
— Они дома и сейчас выезжают на метро, — сообщил светловолосый сидящему рядом в полутьме человеку.
— Прекрасно. Наконец-то все свершится.
Совещавшихся таким образом молодых ладей звали Валерий Алахов и Игорь Веричев. Официально они являли собой Клуб научной фантастики при Ленинградском планетарии, а неофициально — первую в андеграундом мире электронную группу «Новые композиторы». Их музыка мало походила на общеизвестные образцы формального творчества и нашла своего слушателя лишь в этом особом месте — земном заповеднике космоса.
Красивое трехэтажное здание Планетария с действующим телескопом на крыше размещалось в Александровском саду на Петроградской стороне. Попадая в него, посетители оказывались в двухсветном зале с круговым балконом, заполненным ракетными двигателями, моделями спутников, фотографиями и множеством других интересных для любознательного ума экспонатов. Подлинным украшением этой экспозиции была точная копия первого спутника Земли - стального шара с надписью «СССР», висящего на тросе в центре зала. Но эти вещи были лишь прелюдией к настоящим впечатлениям, которые ожидали гостей космического мемориала.
Главным иллюзионом являлся Звездный зал — место проведения лекций о глубинах космоса. Когда выключали свет, огромный круглый зал со сферическим потолком превращался в черную бездну. Уникальная установка швейцарской фирмы Карла Цейсса вращалась в центре зала и, поворачивая сотни управляемых лучей, чертила в темноте достоверные зодиакальные узоры. «Новые композиторы» писали музыку, сопровождавшую эти фантастические представления, и эта близость к тайнам мироздания придавала музыкантам чувство значимости и создавала вокруг них ауру таинственности.
В двенадцать часов дня в Планетарий бодрым шагом вошли трое молодых людей. В прохладном фойе здания их встретил пожилой служитель и строго потребовал предъявить билеты.
— Мы пришли по поводу тематического вечера. У нас встреча с директором, — веско представился Алексей. — А вот, собственно, и те, кто нас пригласил, — добавил он, указывая на появившегося Алахова.
— Пропустите их, пожалуйста, это к нам.
— Ох уж мне эта «Фантастика», — пробурчал привратник.
После дружеских приветствий компания уселась на диванчик и принялась вырабатывать план действий.
— Всем не имеет смысла идти к директору. Астрономы — народ специальный, мало контактирующий с землянами, — сообщил Валера.
— Я останусь, посмотрю вокруг, — обрадовался Андрей.
— И я тоже, — подхватил Миша.
Алексей и композиторы скрылись в глубинах здания и отсутствовали около получаса. Когда они вернулись, у них был вид людей, достигнувших своей самой заветной цели.
— Ну как директор? Все удалось? — спросил Андрей у сияющего брата.
— Классный дядечка. Настоящий астроном Стеклящкин, — ликуя, сообщил Алексей. — Он встретил нас довольно приветливо, и я стал рассказывать нашу легенду о космическом празднике. Он вроде бы даже проникся. Но конечно, Валера, я должен сказать, что мы договорились только благодаря вам. Чувствуется, что вы провели хорошую подготовку. Вы у него в уважухе, как подлинные космонавты.
Все засмеялись, радуясь необыкновенной удаче и внезапно открывшейся перспективе. Рассевшись на мягких диванчиках, молодые люди стали обсуждать детали предстоящей house-party.
— Мы думаем, нужно, чтобы все было очень красиво, — торжественно начал Алексей. Все согласно закивали.
— Хорошо бы оставить в зале все эти космические штуки, — сказал Миша.— Они классно выглядят.
Все снова закивали.
Молчавший до этого Игорь резонно отметил:
— Тут есть много интересных вещей, которые можно использовать. Но все это детали... — Он немного замялся, как видно обдумывая свой вопрос, потом все же решился и спросил: — Леша, а кто же будет играть?
— Как кто? Вы! — со смехом ответил Алексей. Валера заулыбался и покраснел, а Игорь покачал головой:
— Мы можем, но у нас есть только старая программа «Спутник». Она минут на десять, не больше... А дальше? Кассетных записей тут уже будет недостаточно.
— На самом деле, — серьезно заявил Алексей, — мы приглашаем Яниса из Риги. Он супердиджей, лучший у нас в стране. Но он профессионал, и этим зарабатывает на жизнь. Его цена двести долларов, но с нас он денег не возьмет. Ему самому интересно поиграть на большой площадке, нужно только оплатить бензин — он приедет на машине. Так что музыка у нас будет, и самая лучшая. Потом вы сыграете, и еще «Л.Ю.К.И.» рвутся. «Танцпол» берет на себя практически все вопросы по организации: звук, свет, рекламу...
— Леша, расскажи, пожалуйста, какой будет звук? — перебил его Валерий.
— Ты знаешь Тарнавского? Рок-н-ролльный прокатчик? Нет? Ну, в общем, у него есть звук рупорный. Зато много. Мы думаем, пяти киловатт хватит. А со светом еще проще —
возьмем у него все что есть, будет круто.
Обсуждение продлилось еще какое-то время и закончилось выработкой четкой даты проведения. Первую масштабную вечеринку было решено устроить ровно через месяц, в субботнюю ночь.
8
Песен еще не написанных сколько,
Скажи, кукушка, пропой...
В городе мне жить, или на выселках
Камнем лежать, или гореть звездою, звездой...
Гитарные аккорды и полный грустного отчаяния голос разносились по квартире, надрывая сердца двух человек, слушавших песню. Чувство стесняющей грудь тоски неожиданно сильно охватило Андрея, да так сдавило, что он заморгал. Алексей сидел рядом, положив голову в ладони и уперев локти в колени. Братья грустили. Никакого повода не было, но эта заигравшая с утра пластинка изменила их настроение, а погода была уныла — свет без тени под полупрозрачным небом, да несохнущие лужи от ночного дождя.
Солнце мое, взгляни на меня.
Моя ладонь превратилась в кулак.
И если есть порох, то дай огня.
Вот так...
Подавленность природы передалась впечатлительным молодым людям. Братья хоть и переживали сходные волнения души, но все же молчали, не поверяя друг другу своей печали. Старший не хотел выглядеть сентиментальным, а младший, помня детские обиды, боялся показаться слабачком. Но случилось следующее: грусть не вынесла напора рвущихся чувств, и в одночасье все стало честно и оттого легко. Алексей положил руку на плечо брата, тот повернул голову и прижался к ней щекой. Они обнялись и, вздохнув, почувствовали огромное облегчение.