Страница 34 из 124
Я вышла из зала в коридор, чтобы взять пальто. Скарлет придется идти домой без меня. Вин пошел за мной.
— Что это значит? Я не понимаю тебя.
Почему-то я не смогла сразу попасть в рукав.
— Подожди, дай я помогу.
Он наклонился надо мной и помог вдеть руку в рукав.
— Мне не нужна твоя помощь, — сказала я, но было слишком поздно. Я перестала владеть собой. Я знала, что ничего хорошего из этого не выйдет, но я встала на цыпочки и поцеловала его в губы.
Его губы были одновременно сладкими и солоноватыми. Потребовалось около секунды, чтобы он ответил на поцелуй, но как ответил!
— Прости меня, мне не надо было этого делать, — сказала я.
— Ты говоришь ужасные вещи, — ответил он.
И потом я выскочила из школьных дверей наружу, в бодрящий ноябрьский воздух.
Странно было то, что я собиралась выбежать одна, но почему-то схватила Вина за руку.
Мы дошли до моей квартиры.
Мы немного целовались в гостиной, и если быть честной (Боже, прости мне!), я бы не возражала, если бы он зашел дальше. Но я была не такой девушкой и, слава богу, Вин был не таким парнем.
Всю ночь мы болтали о разных пустяках.
А потом взошло солнце, и так как он сильно мне нравился, я знала, что нужно будет поговорить кое о чем очень личном: о его отце.
— Ты мне нравишься, — сказала я.
— Отлично, — ответил он.
— Я хочу рассказать тебе одну историю.
Он сказал, что любит истории, но я ответила, что эта может ему не понравиться. И я рассказала, как я встретилась с его отцом.
Его глаза сузились, их цвет, казалось, сменился с чистого ясного неба на сумерки перед ураганом.
— Мне наплевать на то, что он думает или говорит, Аня.
Но я сомневалась в этом.
— А мне не наплевать на то, что он думает, — сказала я. — Мне приходится.
Я объяснила, что мне не хочется, чтобы гнев его отца обрушился на нашу семью. В отличие от Скарлет, Вин не сказал, что такая возможность выглядит смешно.
— Так что поэтому мы не можем быть вместе.
Он обдумал мои слова.
— Мне очень жаль, что он сказал это тебе, но плюнь на него. Серьезно, плюнь. Мои поступки — не его дело.
— Но это не так, Вин. Я могу понять его точку зрения.
Он поцеловал меня, и в этот момент я забыла о точке зрения Чарльза Делакруа.
Уже было около половины восьмого, когда Нетти, все еще в пижаме, появилась на пороге своей комнаты.
— Как прошла вечеринка, Анни? — И тут она заметила Вина. — Ой!
— Привет! — сказал он.
— Он уже уходит, — добавила я.
Но Вин стоял на месте, и я подтолкнула его в сторону выхода.
— Пойду поговорю с отцом прямо сейчас, — сказал Вин тоном, по которому я не смогла определить, шутил он или был серьезен.
— И что ты ему скажешь?
— Что наша любовь слишком сильна, чтобы он мог ее разрушить!
— Но я тебя еще не люблю.
— О, ты полюбишь.
— У меня мысль получше. Пусть то, что мы встречаемся, будет секретом, пока мы не выясним, насколько это серьезно. Зачем бить тревогу, когда мы даже не знаем, не расстанемся ли в скором времени?
— Хммм, — протянул Вин. — Думаю, ты самая неромантическая девушка, которую я когда-либо встречал.
— Приму это за комплимент, — рассмеялась я. — Я всего лишь пытаюсь мыслить практично.
— Чудесно. Да, это можно назвать практичным.
Лифт подошел, и Вин уехал. А я, честно говоря, чувствовала себя менее практичной, чем когда бы то ни было.
Нетти ждала меня в квартире.
— И что это было? — спросила она.
— Ничего.
— Нет, определенно что-то было, — сказала моя младшая сестра.
— Ты принимаешь желаемое за действительное. А сейчас — что ты хочешь на завтрак?
— Яйца. И любовную историю, если у тебя такая есть, Анни. Очень романтичную, яркую, с кучей поцелуев и все такое.
Я проигнорировала ее слова.
— Яйца, значит.
— Ты уже рассказала Скарлет? — спросила Нетти.
— Нет, потому что рассказывать нечего.
— Определенно есть чего, — повторила она.
— Ты это уже говорила.
Я разбила два яйца и начала их размешивать. Нетти все еще смотрела на меня, ожидая. Ее глаза были влажными и блестели, как у собаки, и что-то вроде милого предвкушения на ее лице заставило меня рассмеяться и признаться во всем. Жизнь не была легка для Нетти — все, что случилось со мной, случилось и с ней. Прекрасно, что она все еще была невинна и великодушна, что ее волновало то, что у ее старшей сестры роман.
— Мне он всего лишь нравится, ясно?
— Ты его лююююбииишь!
Я вылила яйца в сковородку.
— И обещай, что ты никому ничего не расскажешь — ни бабушке, ни Лео, ни Скарлет, ни кому-либо еще!
— Мне он сразу понравился, — счастливо сказала Нетти. — И каково было с ним целоваться?
— С чего ты взяла, что я с ним целовалась?
— Я знаю, — сказала Нетти. — Ты вся розовая и… и исцелованная. Ты должна мне сказать. На вид у него очень мягкие губы.
Я захохотала:
— Все было неплохо, годится?
— Не слишком подробно.
— Что ж, это все, что ты узнаешь.
Я поставила яичницу на стол и тут заметила синяк на ее правом предплечье.
— Что это?
— Ой. Я не знаю. Может быть, я ударилась обо что-то ночью.
— Болит?
Она передернула плечами.
— Мне приснился кошмар, совсем краткий, мне даже не пришлось будить тебя. Может быть, я ударилась о стену. А когда ты снова увидишь Вина?
— Может быть, никогда. Возможно, он даже не позвонит. Нетти, порой парни ведут себя так, как будто ты им нравишься, а потом никогда не звонят.
И в этот момент зазвонил телефон. Это был Вин.
— Ты быстро добрался до дома, — сказала я.
— Я бежал, хотел поговорить с тобой до того, как ты по-другому взглянешь на случившееся. Можно сегодня вечером с тобой встретиться?
Какая-то часть меня считала, что не слишком уж это хорошо — снова встречаться с Вином, да еще так быстро, но эта часть была на удивление молчалива.
— Да, — сказала я. — Приходи сюда.
— Я бы хотел отвести тебя кое-куда.
— Куда?
— Это будет сюрприз.
Я напомнила ему, что я все еще придерживаюсь мысли, что нам стоит хранить наши отношения в тайне.
— Я знаю и согласен, — сказал он. — Но не беспокойся. Там, куда я тебя отведу, никто нас не узнает.
Мы доехали на метро до самой дальней остановки в Бруклине — Кони-Айленда, сошли с поезда и ступили на выбеленный временем дощатый настил. Впереди виднелась группа неработающих аттракционов луна-парка, похожих на страшноватых разноцветных пауков.
— О, я знаю это место! — сказала я. — Но тут ничего не работает.
Мои родители возили нас с Лео сюда летом до того, как парк был закрыт. (Вроде бы что-то связанное с вспышкой инфекций или проблема с энергообеспечением — не помню, я была слишком мала.)
— Кое-что работает, — сказал он, беря меня за руку и сводя вниз с настила. Я услышала вдали голоса и увидела, что небольшое детское колесо обозрения освещено.
— На прошлой неделе окружному прокурору доложили об этом, — сказал Вин. — Эти люди построили нелегальный генератор, и у них достаточно электроэнергии, чтобы питать один аттракцион каждую субботу. Папу они не волнуют — у города есть куда большие проблемы. Ты наверняка слышала эту присказку.
— Да, к несчастью, слышала. Но я бы сказала, что по нему и видно, что он хочет изменить все к лучшему.
— Единственное, что он хочет, — сделать карьеру.
Оператор колеса приветствовал нас.
— Я должен вас предупредить, что это колесо не было проинспектировано и вы можете, за неимением лучшего слова, погибнуть.
Вин посмотрел на меня; я пожала плечами.
— Только при условии вашего согласия, — повторил оператор.
— Не самая плохая смерть, — сказал Вин, и я кивнула.
Вин дал оператору деньги, и мы сели на колесо. Я раньше никогда не каталась на колесе обозрения. Мы сели рядом, хотя и с некоторым трудом — колесо было рассчитано на детей, а меня, несмотря на мой небольшой рост, природа щедро одарила сзади. Сначала меня напрягло, что мы сидели так тесно, но потом Вин положил мне руку на плечо, чтобы устроиться поудобнее, и я перестала думать о своей задней части.