Страница 110 из 124
– Ты бредишь, – сказала Нетти. – Кто тебя ударил? Что произошло?
– Я объясню позже. Я в порядке.
– Ты не выглядишь в порядке, – настаивала Нетти. – Не выглядишь. Если не вернешься в палату, то, клянусь Богом, Аня, я закричу.
Я бросила взгляд на стойку регистрации. Несмотря на истеричный тон сестры, внимания на нас не обращали. Больница в криминальном городе была переполнена, персонал фильтровал взволнованные крики.
– Нетти, мне нужно кое о чем позаботиться, и оно совершенно не терпит отлагательств. – Я обернулась к Дейзи. – У вас случайно мой мачете не завалялся?
Дейзи Гоголь не потрудилась ответить на мой вопрос. Вместо этого она перевела взгляд на мою сестру.
– Я чувствую себя ужасно, Аня. Я не должна была отпускать тебя в церковь без меня. Думала, все будет отлично. В конце концов, это же церковь.
– Все отлично, Дейзи.
– Я пойму, если ты меня уволишь, – сказала Дейзи Гоголь.
Я не хотела ее увольнять, а только узнать, забрала ли она мое оружие.
– Оно у меня, – сказала она. – Но я не могу тебе его отдать.
– О, Бога ради.
– Мне жаль. Моя работа – защищать тебя, а не способствовать. – Дейзи Гоголь оторвала меня от земли, словно я ничего не весила – уж поверьте мне, сколько-то я да весила; я невысокая, но плотная (да, и в другом смысле слова тоже) – и потащила меня к стойке. – Эта девушка получила травму голову, но покинула свою палату, – сказала Дейзи Гоголь медсестре.
Медсестра выглядела невыносимо скучающей, словно это обычное явление – когда гигантская женщина тащит девушку поменьше. Она велела Дейзи отволочь меня обратно в палату, куда в ближайшее время придет на осмотр доктор. Пока мы шли по коридору, я взвесила свои возможности. Пересилить Дейзи Гоголь я не могла, а вот обогнать…
Она нежно уложила меня на кровать, будто я была любимой куклой.
– Мне жаль, Аня.
– Я понимаю.
– Но я кое-что смыслю в травмах головы, тебе нужно провериться в течение следующего дня. Что бы ни стряслось, оно с уверенностью подождет, пока ты не начнешь мыслить ясно…
Я выпрямилась и оттолкнула ее так далеко, как только могла. Воздействия это не возымело, но она была ошеломлена настолько, что дала мне время сбежать из палаты.
– Забери Нетти домой! – попросила я, убегая.
Поскольку мачете у меня не было, первым местом, куда я направилась, стал притон Толстого. Мне требовалась помощь, прежде чем отправиться на разборки с Микки и Софией.
– Анни, с чем прибыла? – спросил Толстый.
Я бежала от самой больницы и потому задыхалась.
– Ты был прав. Нападения спланировала София Биттер. И я полагаю, за отравления ответственна она же, – проговорила я.
Толстый налил себе порцию эспрессо.
– Да, это имеет смысл. Думаешь, Микки тоже принимал участие?
– Не уверена. София говорит, что это он убил Лео в отместку за то, что тот сделал с Юрием. Правда, возможно, она соврала, чтобы снять ответственность за смерть Лео.
– А самый легкий способ – это ткнуть пальчиком в своего муженька. – Он умолк, чтобы взглянуть на меня. – Иисусе, что случилось с твоим лбом?
– Я встала между грешницей и ее Библией, – объяснила. – Хочу посмотреть Микки в лицо, ты мне нужен.
Толстый кивнул.
– Я возьму пистолет.
Когда мы добрались до особняка Микки, дверь открыл слуга.
– Мистера и миссис Баланчиных нет дома. Они сказали, что собрались посетить своих родственников.
Я сказала Толстому, что нам нужно ехать в аэропорт, но он потряс головой.
– Мы даже не знаем, в какой. Может быть, лучшее, что может произойти – оба покинут город. Подумай об этом, Аня: если они останутся, мы своими руками развяжем междуусобную войну. Если они сойдут со сцены, все вернется в свое русло и это будет хорошо.
– Но я хочу знать для уверенности, что это Микки убил моего брата!
– Я это понимаю, Анни. Но что значит эта уверенность? София сказала. А Микки сбежал. Ты выгнала их из города, так успокойся, ведь по правде говоря, это все, чего ты сейчас добьешься.
Мне это показалось невероятно наивным. Если они и уехали из города, это вовсе не значит, что навсегда.
– Нам нужно повидать Саймона Грина, – сказала ему я.
– Юриста? Зачем? – спросил Толстый.
Я пересказала слова Софии о том, что он вовлечен в отравление.
– Толстый, ты когда-нибудь слышал сплетню о том, что Саймон Грин может иметь какое-то родственное отношение к нам?
Толстый задрал голову, его губы скривились в усмешке.
– Анни, слухи о нас ходят всегда. Большинство не стоят того, чтобы заморачиваться ими.
Но я не отступлюсь.
В доме Саймона мы поднялись по шести лестничным пролетам. Голова весила пуд и я жалела, что не попросила предусмотрительно в больнице аспирина перед тем как сбежать.
Мы обнаружили открытую дверь и стоящего в центре комнаты мистера Киплинга. Он пробыл тут не слишком долго, потому что до сих пор пытался отдышаться после путешествия по лестнице.
– Он уехал, – сказал мистер Киплинг. – Саймон Грин уехал.
– Откуда вы узнали?
Мистер Киплинг кивнул Толстому, затем протянул мне обрывок бумаги:
Дорогой мистер Киплинг,
меня обвиняют в преступлении, поэтому я должен покинуть вас, дабы очистить свое доброе имя.
Вы были для меня как отец.
Прошу простить, что не предупредил заранее.
Прошу простить меня.
Саймон Грин, эсквайр.
– Есть какие-то идеи? – спросил меня мистер Киплинг. – Аня, что случилось с твоей головой?
В ответ на его вопрос я задала собственный.
– Мистер Киплинг, почему вы здесь?
– Саймон Грин просил прийти, я и пришел. Мне следует задать тебе тот же самый вопрос, полагаю.
Я рассказала, что София Биттер сообщила об отравлении, что Саймон Грин ненавидел моего отца и его детей.
Мистер Киплинг перевел взгляд на Толстого.
– Можешь оставить нас наедине?
Толстый кивнул.
– Если понадоблюсь, я в холле.
Мистер Киплинг покачал головой.
– Нет, Аня. Саймон Грин любит вас. И я люблю Саймона.
Я припомнила день, когда у него случился сердечный приступ.
– Вы никогда не задумывались, что это было подстроено?
– Нет, не задумывался. Я не следил за питанием и не берег себя.
– Послушали бы вы Саймона Грина в суде в тот день. Была ли его некомпетентность нарочной? Вдруг он намеревался заключить меня в Свободу?
На это мистер Киплинг сказал, что звучит это предположение параноидально и безумно.
– Он знал все деликатные подробности моего дела. Знал наше местонахождение. Знал все, мистер Киплинг! Если он все это время сотрудничал с Софией Биттер!
– Нет! Он никогда с ней не сотрудничал.
– Почему же? - спросила я.
– Он никогда с ней не сотрудничал, потому что он…
– Кто он? – потребовала я. – Мистер Киплинг, кто такой Саймон Грин?
– Мой подопечный, – отвечал мистер Киплинг.
– Кем он приходится моему отцу?
– Перед тем как попасть под мою опеку, он был на попечении твоего отца.
– Почему мой отец взялся его опекать?
– Аня, я обещал.
– Он мой… – Я не могла это выговорить. Не могла заставить себя это произнести. – Он мой сводный брат?
– Это было так давно. Какой смысл ворошить прошлое?
– Скажите правду! – рявкнула я.
– Я… видишь ли, Аня, есть весомая причина, по которой Саймон Грин не может быть вовлечен в причинение тебе вреда. – Мистер Киплинг вынул из своего бумажника мини-планшет. Включил его и показал мне дисплей. На нем был изображен мой отец, стоящий с маленьким мальчиком. Им оказался Саймон Грин. Я узнала его глаза, похожие на папины и Лео. – Твой отец… ну, можно сказать, он принял Саймона. Взял под свое крыло.
– Я не понимаю, что означает это «можно сказать». Он либо принял его, либо нет. Почему он принял его и не сказал нам?
– Я… может быть, он запланировал на потом, но прожил недостаточно долго. В рассказываемой мной истории отец Саймона Грина работал с твоим отцом. Он погиб на работе, а когда умерла и мать, твой отец решил, что на нем лежит ответственность позаботиться о нем. Он хороший человек, твой отец.