Любовь сапфиров

- С неба свалился. Нечаянно.

А тут бывший сделал глупость и произнёс то, что не должен был произносить никогда и ни при каких обстоятельствах:

- А может вы обратно на небо свалите, пока я со своей девушкой не переговорю?

Каус молча поставил бокал на стол и медленно встал, как-то очень бесшумно отодвигая стул.

- Мальчик, - тихо зазвучал его голос. - Я мог бы назвать тебя отчаянно смелым, но не могу, потому что знаю, что это не так. И раз это не так, значит, ты непроходимо глуп. - Угроза, исходящая от его слов, тембра, энергетики исходила от императора волнами, причём амплитуда этих волн с каждым новым словом увеличивалась всё больше. - Еня. Милая. Что прикажешь с ним сделать? Казнить или отпустить на все четыре стороны?

А вот здесь начался цирк. Причём я поняла, что Каус скорее играет с ним, чем злится. Его глаза вспыхнули синим пламенем, ярко разгораясь в полумраке комнаты. А Эмиль... Эмиль попятился к стене, вдруг в одно мгновение осознав, с кем имеет дело.

- Вы... э-э-э... Простите...

- Угу, - кивнул Фациес. - Прощаю.

- Этого бо-о-ольше не пповториться... - начал заикаться мой бывший.

- Так что? Сам уйдёшь или тебя попросить надо?

- Са-а-ам, - каким-то тонким голосом протянул Эмиль, пятясь к входной двери.

- Ключи оставь, - попросил Каус, и бывший в ответ на это, показал пальцем на столик в прихожей, на котором уже лежал магнитный ключ.

Дверь захлопнулась в мгновении ока. Эмиль выскочил на улицу босиком как был, в расстёгнутой рубашке, брюках и галстуке.

- Он обувь забыл, - поморщилась я.

- Ничего. Новую купит, - улыбнулся Каус. Взгляд потерял синеву. Он приблизился ко мне, приобнял меня. - Как насчёт острова?

- Море - это хорошо, - его улыбка не оставила меня равнодушной.

- Предлагаю сегодня поужинать на яхте.

- Я согласна, - тихо ответила ему, получив в награду ласковый поцелуй в сомкнутые губы.

Белоснежная красавица, на которой я оказалась вместе с Каусом, пришвартовалась в небольшой бухточке около острова. Судно практически не качалось, спокойно отдыхая на водной глади. На верхней палубе в каюте-столовой с видом на безбрежный океан мы удобно расположились на диванчиках, расположенных вдоль стен перед распахнутыми витражными окнами, открывающими выход на широкий балкон. Всегда мечтала прокатиться на кораблике.

Яхта качнулась, раздался тихий гул заработавших двигателей, и мы тронулись с места. Глядя на моё любопытное лицо, Каус улыбнулся:

- Это будет небольшая прогулка. Не возражаешь?

Кто в своём уме будет возражать от романтичного путешествия? Пожалуй, хорошо было всё, кроме мыслей о возможном разговоре. Неужели он будет портить такой вечер выяснением отношений?  В каюту вошёл стюард-дифдианец со спиленными рогами. Он принёс поднос с салатом, бутылку вина. Быстро накрыл на стол, разлил вина и ретировался.

- Каус, почему у него спиленные рога? - это был уже второй представитель расы, кого я встретила в таком обличии.

- Культура Дифды. Его изгнали с позором из общества. Скорей всего за какую-нибудь незначительную провинность.

- Это какую?

- Ну, например, загулял с чужой женой.

- По-твоему, измена - это незначительно?

- Мужчина изначально полигамен. И не всегда ему достаточно одной женщины.

- Ну уж нет. Если мужчина или женщина любят, им не нужны другие партнёры. Никогда!

Ну ничего себе! Хорошее оправдание для адюльтеров! И он это поддерживает? Уж что-что, но это я знала наверняка. Мои родители были примером таких отношений. Отец уже долгие годы не представлял рядом с собой никого кроме матери. Их отношения оставались яркими и свежими как в первый день. А тут...

На пороге вновь появился вышколенный стюард уже с блюдом. На нём в листьях зелени лежала аппетитная рыба. От одного взгляда на неё потекли слюнки.

- Когда любит, - произнёс Каус, наблюдая за тем, как я накладываю себе еду. - Но этот стюард не познал любовь.

- А что такое любовь?

- Для каждого она разная.

- Хорошо. Что для тебя любовь?

- Быть рядом, защищать, исполнять желания, - он взял меня за руку, поглаживая пальцем расчётное колечко, не сводя ласкового взгляда.

Я задумалась о его чувствах ко мне. И, конечно, вслух.

- Ты всегда рядом...

- Продолжай, Еня.

- Защищаешь меня. А как насчёт желаний?

- Я делаю всё, что ты хочешь. Разве нет?

- Не всё.

Вот дёрнул чёрт его за язык об этих желаниях... И мне, ослице неразумной, шлея под хвост попала. Закусила удила, упёрлась. В этом я вся. Пока не добьюсь своего, не успокоюсь. Чем, спрашивается, он думает при общении со мной, если уже второй раз на словах поймался?

- Продолжай, - в голосе мужчины слегка прорезались стальные нотки. Понял, что вечер перестаёт быть томным.

- Амнистируй линеров. Разреши им жить среди других людей.

- Нет.

- Так просто?

- Так просто.

- Но это моё желание.

- Это не желание, а каприз женщины, которая делает всё, что ей заблагорассудится. Скажи, - Кауса начал говорить тише, вкрадчиво так, - зачем тебе  средства массовой информации? Девочка моя, ты должна понимать, что играешь с огнём. Может, зря я тебе дал неограниченный денежный лимит?

- Да нет, не зря. - Пожалуй, сейчас мне неограниченный денежный лимит очень нужен, думала я, растягивая губы в улыбке. - Хочу поиграть в большой бизнес. Понять, что такое влияние на массы и как это работает внутри системы.

Я не лгала, но и недоговаривала. Дело было не только в моём плане рассказать миру о жестокости по отношению к линерам и межрасовым бракам, чтобы через волнения изменить ситуацию к лучшему. Здесь присутствовал в меньшей степени интерес к социальным инструментам власти. Поэтому заметила, как смягчились черты лица императора, несмотря на угрожающие нотки в голосе: