Пьесы. Том 1

КРЕОН. Люди скажут, что это неправда. Скажут, я спас ее потому, что она невеста моего сына. Я не могу.

ХОР. Нельзя ли выиграть время, заставить ее завтра бежать?

КРЕОН. Толпа уже знает все, беснуется вокруг дворца. Я не могу.

ГЕМОН. Что значит толпа, отец? Ведь ты властелин.

КРЕОН. Я властелин, пока не издал закон. А потом - нет.

ГЕМОН. Отец, но я твой сын, ты не допустишь, чтобы ее отняли у меня!

КРЕОН. Нет, Гемон. Нет, мой мальчик. Мужайся! Антигона не может больше жить. Антигона уже покинула всех нас.

ГЕМОН. Неужели ты думаешь, что я смогу жить без нее? Неужели ты думаешь, что я примирюсь с этой вашей жизнью? Жить без нее все дни с утра до вечера? Жить без нее среди вашей суеты, болтовни, ничтожества?

КРЕОН. Тебе нужно примириться с этим. Каждый из нас в один более или менее грустный день, рано или поздно, должен примириться с тем, что станет мужчиной. Для тебя этот день настал сегодня... И вот ты в последний раз стоишь передо мной, как маленький мальчик, со слезами на глазах, с сердцем, полным муки... Но когда ты отвернешься, когда переступишь этот порог, все будет кончено.

ГЕМОН (слегка отступает; тихо). Все уже кончено.

КРЕОН. Не осуждай меня, Гемон. Не осуждай меня и ты тоже!

ГЕМОН (вглядываясь в него, внезапно). Тот могучий бог, воплощение силы и мужества, который брал меня на руки и спасал от чудовищ и теней, неужели это был ты? Неужели это ты в те славные вечера при свете лампы показывал мне книги в своем кабинете и от тебя исходил тот манящий милый запах?

КРЕОН (смиренно). Да, Гемон.

ГЕМОН. И все заботы, вся гордость, все книги о подвигах героев, - все нужно было только для того, чтобы я пришел вот к этому? Стал мужчиной, как ты говоришь, и был бесконечно счастлив, что живу?

КРЕОН. Да, Гемон.

ГЕМОН (внезапно вскрикивает как ребенок, бросаясь в его объятия). Отец, это неправда! Это не ты, это произойдет не сегодня! Нас обоих еще не приперли к стенке, когда выбора уже нет, и надо сказать «да». Ты еще всемогущ, как и в дни моего детства. Умоляю тебя, отец, сделай так, чтобы я мог восхищаться тобой! Я слишком одинок, и мир слишком пустынен для меня, если я не могу больше восхищаться тобой.

КРЕОН (высвобождаясь из его объятий). Ты слишком долго восхищался мной. Посмотри на меня! Это и значит стать мужчиной - взглянуть однажды прямо в лицо своему отцу.

ГЕМОН (вглядывается в него, потом отступает с криком). Антигона! (Убегает.)

ХОР (идет к Креону). Креон, он выбежал как безумный!

КРЕОН (стоит неподвижно, глядя прямо перед собой, куда-то вдаль). Бедный мальчик, он ее любит.

ХОР. Креон, надо что-что сделать!

КРЕОН. Я больше ничего не могу.

ХОР. Он ушел, смертельно раненный.

КРЕОН (глухо). Да, мы все смертельно ранены.

Входит АНТИГОНА, подталкиваемая СТРАЖНИКАМИ.

АНТИГОНА. Значит, это ты?

СТРАЖНИК. Что - я?

АНТИГОНА. Последнее человеческое лицо, которое я вижу.

СТРАЖНИК. Надо полагать.

АНТИГОНА. Дай, я посмотрю на тебя...

СТРАЖНИК (отходит от нее, смущенно). Ладно, смотри.

АНТИГОНА. Это ты тогда задержал меня?

СТРАЖНИК. Да, я.

АНТИГОНА. Ты сделал мне больно. В этом не было никакой нужды. Разве было похоже, что я убегу? Сколько тебе лет?

СТРАЖНИК. Двадцать девять.

АНТИГОНА. У тебя есть дети?

СТРАЖНИК. Да, двое.

АНТИГОНА. Ты их любишь? Давно вы стражником?

СТРАЖНИК. С тех пор, как кончилась война. Я был сержантом и остался на сверхсрочной.

АНТИГОНА. Чтоб стать стражником, нужно быть сержантом?

СТРАЖНИК. Вообще-то да. Или хотя бы служить в спецкоманде. Но когда становишься стражником, теряешь чин сержанта. К примеру, ежели я встречу рядового из новобранцев, он может не козырять мне.

АНТИГОНА. Вот как!

СТРАЖНИК. Да, заметьте, обычно они все же козыряют. Новобранцы знают, что стражник - не нижний чин. Ну а платят что нам, что спецкоманде одинаково, и каждые полгода полагаются наградные - выплачивают жалованье сержанта. Зато стражник пользуется другими выгодами. Квартира, отопление, пенсия, наградные... Словом, стражнику, особенно ежели у него есть жена и дети, живется лучше, чем сержанту-кадровику.

АНТИГОНА. Вот как!

СТРАЖНИК. Да. Вот почему сержанты со стражниками на ножах. Видали вы, как сержанты воротят нос от нас, стражников? У них есть большое преимущество, их быстрее повышают в чинах. В известном смысле это верно. У нас, конечно, продвижение по службе идет медленнее, труднее, чем в армии. Но вы не должны забывать, что бригадир у стражников - это совсем не то, что старший сержант в армии.

АНТИГОНА (прерывает его.) Послушай...

СТРАЖНИК. Да.

АНТИГОНА. Я сейчас умру.

СТРАЖНИК не отвечает. Пауза. Он ходит взад и вперед.

СТРАЖНИК (через некоторое время снова начинает рассуждать). С другой стороны, положение стражников кое в чем, пожалуй, лучше, чем сержантов-кадровиков. Стражник - солдат, но в то же время он некоторым образом государственный служащий...

АНТИГОНА. Как ты думаешь, умирать больно?

СТРАЖНИК. Не могу вам сказать. На войне те, кто был ранен в живот, сильно мучились. А я ни разу не был ранен. И это даже помешало моему повышению в чине...

АНТИГОНА. Какую смерть они выбрали для меня?

СТРАЖНИК. Не знаю. Мне кажется, как будто говорили, что Вас...

АНТИГОНА. Совсем одна...

СТРАЖНИК (закладывая табак за щеку). Тяжеленько там будет нести караул. Сначала собирались послать солдат. Но, по последним слухам, как будто поставят опять стражников. Они, мол, все вытерпят! Не удивительно, что некоторые стражники завидуют сержантам-кадровикам...

АНТИГОНА (шепчет устало). Два зверька...

СТРАЖНИК. Какие еще зверьки?

АНТИГОНА. Два зверька прижались бы друг к другу, чтобы согреться. А я совсем одна.

СТРАЖНИК. Если вам что нужно, дело другое. Я могу позвать.

АНТИГОНА. Нет. Мне хотелось бы только, чтобы после моей смерти ты передал письмо одному человеку.

СТРАЖНИК. Как так - письмо?

АНТИГОНА. Письмо, которое я напишу. Если ты согласишься, я дам тебе этот перстень.

СТРАЖНИК. Перстень.

АНТИГОНА. Золотой.

СТРАЖНИК. Золотой... Если меня обыщут, военного суда не миновать. Все равно! (Осматривает перстень.) Если хотите, я могу написать в своей записной книжке то, что вы мне продиктуете. Потом я вырву эту страничку. Если написано моим почерком - дело другое.

АНТИГОНА (шепчет, закрыв глаза и невесело усмехаясь). Твоим почерком... Хорошо. Бери перстень и пиши. Только скорей... Я боюсь, что мы не успеем... Пиши: «Мой любимый!»

СТРАЖНИК (вынув записную книжку, мусолит огрызок карандаша). Это вашему дружку?

АНТИГОНА. Любимый мой, я решила умереть, и ты, быть может, перестанешь меня любить...

СТРАЖНИК (пишет, медленно повторяя своим грубым голосом). «Любимый мой, я решила умереть, и ты, быть может, перестанешь меня любить...»

АНТИГОНА. Креон был прав. Как это ужасно! Мне страшно... О Гемон, а наш маленький мальчик. Только теперь я понимаю, как это было просто - жить...

СТРАЖНИК (перестает писать). Послушайте, вы слишком торопитесь. Как же вы хотите, чтобы я успел все это записать? Ведь на это нужно время...

АНТИГОНА. На чем ты остановился?

СТРАЖНИК (перечитывает). Мне страшно...

АНТИГОНА. Я не знаю уже, за что я умираю.