Страница 5 из 10
Какое-то время он смотрел, не отрываясь, на Данилова и вдруг улыбнулся, отчего стал казаться мальчишкой лет восемнадцати:
– Добрый вечер… Антон. Рад, что вы оказались в игре…
– Э‑э… – теперь Антон окончательно растерялся. – А откуда вы меня знаете?
– Я вас не знаю. Просто слышал, как моя помощница называет имена тех, с кем я напоследок сыграю сегодня. У меня хорошая память…
Антон невольно покосился на девушку, застывшую позади Маэстро безжизненной куклой. Красивая! Но… странная у нее красота. Какая-то… отталкивающая.
– Сдаем карты? – Крупье выжидательно посмотрел на Маэстро.
Тот кивнул и добавил:
– Играем до пяти партий. Хочу дать шанс каждому присутствующему за столом. Плюсуются проигрыши и выигрыши. Вы получите то, зачем пришли, но финал решит все.
Антон посмотрел, как крупье тасует новенькую колоду и сдает карты, и перевел взгляд на… Черного. Почему-то он вспомнил в эту минуту рассказы деда о человеке в черном – его описание идеально подходило к внешности Маэстро.
– Ничего не понял! – вдруг выпалил Данилов.
Маэстро не проронил ни слова, зато вспылил сидевший рядом усач:
– А что непонятно-то? Чем больше будет у тебя фишек, тем больше ты унесешь сегодня денег, а если кто-то победит Маэстро в пятой партии – унесет весь банк!
– Нет, это-то я уразумел! – Антон придвинул к себе карты. – До меня не дошло – что значит: «вы все получите то, зачем пришли»? А если кто-то останется вообще без фишек? Получат поощрительные призы в виде плюшевых котят? Так, что ли?
– Может быть, и так!
Маэстро снова улыбнулся, разглядывая его, только взгляд оставался прежним: холодным и пустым.
– Тогда – понеслась душа по кочкам! – одобрил Антон, решив не заморачиваться на странностях готической парочки, и впервые заглянул в свои карты.
Бой разгорелся жаркий. То и дело слышалось:
– Пара десяток.
– Прикупаю две.
– Вам, господин?
– Вышел.
– Одну – себе.
– Кому сколько?
– Мне три.
– Я – одну.
– Опять вышел…
– Что у вас?
– Флеш. Пики.
– Стрит.
– Фулл-хаус.
– Пас…
Антон с легкостью выиграл две партии – и сам того не заметил. Третья далась ему с трудом. Они с Маэстро выложили на зеленое сукно два стрита. Усач веером рассыпал по столу победный стрит-флеш. Двум другим не повезло.
– Пас.
– И я…
В четвертой партии и вовсе начались чудеса.
Антон честно собрал каре и приготовился праздновать победу, как вдруг увидел, что Маэстро совершенно спокойно выкладывает королевский флеш-рояль.
– Твою ж… – Антон уставился на свои карты и не поверил глазам. Вместо бубновой десятки в раскладе откуда-то взялась бубновая восьмерка. – Да быть не может!
Он даже вскочил с места. Оглядел безумным взглядом точно не замечающих ничего, скорбящих над проигрышем игроков – и вдруг схватил за грудки невозмутимо сидевшего Маэстро:
– Ты – шулер! Я эту десятку выманивал всю партию, а ты мне сейчас суешь под нос свой вонючий флеш-рояль? Да он никогда бы у тебя не собрался, если бы ты не мошенничал!
Маэстро медленно поднялся.
– Я же сказал… Каждый получит свое. Ты получил проигрыш, который заслужил… Убери руки и сядь!
Его ледяному голосу нельзя было не повиноваться, к тому же где-то позади послышались крики, зовущие охрану, и топот ног.
Но Антон уже не мог преодолеть свой гнев.
Он убрал руки. На секунду.
В следующее мгновение его кулак отправил шулера в глубокий нокаут, а из черного пиджака Маэстро веером посыпались карты.
– Я же говорил! Он – мошенник! – забился Антон в руках бравых охранников.
Девушка в черном, все это время беззвучно стоявшая позади, вдруг с кошачьей грацией бросилась к Маэстро и как безумная принялась рыться в рассыпавшихся картах. Тут ожили и игроки, будто проснувшись, и на все голоса принялись возмущаться:
– Шулер!
– Весь ваш клуб – кучка обманщиков!
– Я завтра же его закрою!
Последнее, что увидел Антон, когда его «вежливо» потащили к двери, была все та же девушка.
Поднявшись на ноги, она сжимала что-то в кулаке и смотрела прямо на Антона ставшими вдруг полностью черными глазами.
Он не выдержал ее взгляда, прикрыл глаза, а затем, перебирая ногами, снова попытался обернуться, но уже не смог увидеть из-за всполошенного народа ни девушки, ни Маэстро.
Глава 2
Италия. 1907 год. Джованни
– Эй, парень, чего застыл? Тащи чертов груз на палубу. Тебе деньги не за красивые глаза платят.
Темноволосый юноша вздрогнул и, перехватив поудобнее деревянный ящик, посеменил к помосту огромного корабля.
– Ставь сюда, – распорядился матрос с седой клокастой бородой, когда тот взошел на палубу. У матроса был всего один, похожий на рыбий, глаз: бесцветный и навыкате. Вторую глазницу прикрывала грязная тряпка с белесой коркой соли.
Красное лицо и большой, с горбинкой, нос…
– Расчет получишь на суше, здесь тебе не банк, – матрос рассмеялся от собственной шутки.
Его не смущало то, что корабль стоял пришвартованным в порту, а не бороздил бесконечную гладь моря. Он развернул парня за плечи, подтолкнул в спину: мол, убирайся!
Юноша послушно спустился на причал и с тоской оглянулся на корабль. Он давно уже мечтал уплыть из своего городишки в поисках лучшей доли. Заработать здесь хорошие деньги могли только владельцы таких вот судов или же бандиты, которых в последнее время развелось – что рыбы в мелкой речушке во время нереста.
После смерти отца он остался единственным мужчиной в семье, теперь ему нужно было помогать матери и трем младшим сестрам. Прокормить такую большую семью непросто: отец едва справлялся, точно так же подрабатывая грузчиком в порту. Пока не подхватил чахотку. Болезнь сожрала его всего за пару недель. Матушка дала обещание, что не выйдет замуж во второй раз, потому как любила своего ненаглядного Франческо и никто другой ей не был нужен.
– Джованни!
Юноша отвлекся от воспоминаний, услышав свое имя, и пошарил взглядом в копошащейся массе людей.
Кого здесь только не было: от побирушек до презентабельных синьоров в богатых одеждах. Продажные женщины завистливо смотрели на благородных дам, идущих под руку со своими успешными кавалерами. Многие из этих благородных мужчин не раз побывали у них под юбкой…
Нищета и городская элита на короткое время оказались в одном месте, перемешавшись подобно зерну в каше. Богачи сторонились оборванцев, брезгливо прикрывали надушенными платочками носы, шарахались в стороны от протянутых грязных рук.
– Джованни, я здесь! – Тоненькая девушка в светлом платье призывно махала рукой и улыбалась. – Я принесла тебе обед.
В этот момент он готов был проститься с мечтой о больших деньгах и бегстве в чужие земли.
Зачем, если счастье – здесь, совсем рядом?..
Мария смотрела на него глазами, похожими на спелые оливки, робко прижимая к груди небольшой сверток, пока Джованни пробирался к ней, расталкивая стоявших на пути людей.
Наконец добравшись до девушки, Джованни нетерпеливо припал губами к ее призывно приоткрытому рту, и мир перестал существовать на несколько долгих секунд.
– Джованни, на нас смотрят, – острый кулачок уперся в грудь, но не слишком сильно, чтобы он понимал: ей это нравится.
– Пусть смотрят и завидуют, мне все равно.
Он обнял девушку за талию, заглянул в большие, влажно блестящие глаза и спросил:
– Пойдешь со мной вечером на побережье?
Мария немного отстранилась, чуть ссутулив плечи.
– Отец хочет, чтобы сегодня я помогала по дому, у нас будут гости. – В ее голосе чувствовалась грусть и кажется… вина.
– Что-то случилось, Мария? Ну же, не молчи!
– Успокойся, Джованни, – девушка коснулась ладошкой его смуглой щеки. – Ничего не случилось. А вот твой обед стынет.