Страница 21 из 33
Слева от дороги, уходящей круто в гору, поднимаются отвесные скалы высотою в шестнадцать локтей. Справа каменистая гряда, по которой невозможно движение ни конному, ни пешему. Только поднявшись на вершину, дорога уходит между двумя прилегающими холмами с лесом. Куда-то в сторону заката солнца…
Переправив двенадцать повозок, римляне переправляют лёгкую пехоту – велитов, которая, выстроившись в три ряда, поднимается в гору. Следом переправляется остальная, тяжёлая пехота. Выстроившись «черепахой», с шестью повозками по бокам, римляне начинают подъём… Остальной обоз стоит на месте, на извилистом берегу… Но вот подъём закончен. Повозки разворачиваются, левые вправо, правые влево, оставляя «черепаху» пехоты в середине. Велиты к этому времени подошли к холмам… В этот момент раздаётся протяжный вой трубы не римской тембральности… Из обоих краёв леса, прилегающих к подъёму дороги, начинают выбегать нестройные толпы людей с каким-то яростным боевым кличем. Они очень торопятся вступить в схватку и поэтому бегут в беспорядке. Велиты этим пользуются, запустив в них ливень метательных копий, а сами в этот момент поворачиваются и бегут к тяжёлой пехоте. Тем временем звучит римский сигнал к оружию и «черепаха» рассыпается и перестраивается в пяти рядную линию с центурионом и знаменосцем в центре. Прислуга повозок, остававшаяся на том берегу, в спешке переправляется через реку…
Велиты несколько раз останавливаются, разворачиваются и повторяют разовый ливень метательных копий, который сбивает бегущих впереди неприятелей и косит набегающих. Велиты пробегают сквозь ряды своей тяжёлой пехоты и останавливаются за их спинами. Ряды принципов смыкаются и принципы держат наготове свои тяжёлые дроты. Звучит команда центуриона, и определённый звук римской валторны подаёт сигнал, принципы обрушивают дождь своих убийственных дротов, на бегущих сицилийцев… Передние ряды римской пехоты успевают бросить дроты ещё раз, прежде чем набежавшие враги заставляют их обнажить мечи. Слышен металлический звон, крики…
Теперь заметно преимущество нападавших численностью и напором. Они бегут под гору большой массой и римляне с трудом сдерживают их напор. Разгорается яростная битва. Римский строй подаётся несколько назад, но добежавшая к этому времени прислуга обозов выравнивает ситуацию. Бой разгорается с новой силой… Сицилийцы, подбадривая друг друга, наседают на римский строй, в ярости мстя за прошлое поражение. Их лёгкая пехота, стоящая сзади, почти не участвует в сражении, так как плотность и ширина их беспорядочной армии слишком разбросаны. И копьеметатели боятся поразить своих, стоя в бездействии… Римские велиты же, наоборот, поражают середину и задние ряды с натренированной лёгкостью. Но напор врага слишком велик, линия римлян медленно подаётся назад… Велиты, израсходовав свой запас копий, обнажают мечи и встраиваются в ряды пехоты…
…Предсмертное хрипение людей, стоны, крики ярости, жуткие возгласы, всё это пугает стоящих в повозках лошадей. Они инстинктивно рвут упряжь, дыбятся, их ржание сливается с общим шумом битвы…
Вдруг раздаются звуки римской валторны, которая трубит сигнал атаки в тылу сицилийцев. Трубач сражающегося манипула трубит ответный сигнал, ободряя свои ряды… От холма быстрым передвижением, ровными рядами спускается развёрнутый манипул принципов, который ведёт Кассий. Перед рядами принципов центурия велитов обратила в бегство лёгкую пехоту разбойников и обрушила дождь метательных копий на тыл противника. В армии врага смятение, из только что почти одерживающего победу войска она становится растерянной, её колебание очень заметно…
Задние ряды разбойников разворачиваются лицом к набегающим принципам. Кассий кричит боевой клич римлян, взятый ими со времени борьбы с Пирром, имитирующий крик свирепого слона: «Барра!» Клич подхватывает вся римская пехота. Возглас римлян, раздающийся и спереди, и сзади, деморализует разбойников. Идёт избиение противника…
Кассий видит впереди себя хорошо экипированного воина, который, отдавая короткие команды, сплачивает вокруг себя воинов в греческих доспехах. Этот отряд пытается пробиться из окружения. Воин с умением владеет оружием и повергает одного римского воина за другим. На шлеме воина искусно сделанная из сверкающей бронзы пасть волка. Кассий пробивается к нему… Десяток принципов Массилия окружает Кассия, прикрывая его с боков. «Волк», как бы почуяв приближение Кара, поворачивается… Лицо его почти полностью сокрыто выдвинутыми вперёд нащёчниками шлема. Увидев центуриона, он с яростью бросается на него. В его руке тяжёлый испанский меч, прорубающий любые доспехи и шлем. Кар знал, что биться таким мечом может только искусный воин. Воин делает замах и обрушивает на Кассия ужасающей силы удар, который центурион отражает щитом, одновременно делая колющий выброс правой руки с мечом в область шеи, где проходит мощная артерия, следующая от сердца к голове. Меч скользит по поднятому, круглому щиту «волка». Тогда Кассий, припадая на колено, атакует противника в левое колено. Ему удаётся зацепить мечом плоть «волка». Сицилиец отдёргивает окровавленную ногу, одновременно делая косой рубящий удар в надежде, что Кассий после укола будет подниматься и попадёт под рассекающий воздух меч. Противники замирают на секунду, обдумывая свой следующий ход, но тут верх берёт римская тактика… Справа от Кассия становится Массилий, слева другой ветеран. Строй наполняется римской пехотой. «Волк» кричит что-то. Его окружают его воины, которые тоже стремятся закончить построение, но не успевают. Римская пехота атакует… Против Кассия действуют два сицилийца, которые копьями стараются пронзить защиту центуриона. Отбив копьё одного, он атакует другого свистящим, рубящим ударом в руку, держащую копьё. Удар достигает цели!… В это время Массилий пронзает другого в пах. Кассий оглядывается по сторонам. Ряды врагов тают…
Уже после боя, обходя павших воинов, Кассий, нашёл убитого «волка», заколотого в спину…
Переправившись через Сальсу, обоз продолжил путь. До Эрбесса оставалось совсем немного.
Глава 14
Акрагант. Древний город, расположенный на южном побережье Сицилии. Город основали финикийцы. Но за свою историю он не раз попадал под влияние греческих городов-полисов, которые воевали друг с другом, оспаривая первенство. Удобная бухта и обширный тихий залив сделали город очень привлекательным для морской торговли, и город стал быстро расти. Влияние различных культур отразилось на архитектуре города своеобразным образом. В черте города оставались храмы различных пантеонов богов. Поклонение различным богам в то время никого не удивляло и не угнетало. Поэтому его жители селились, как и в Карфагене, стараясь расселиться кварталами по национальному признаку. Человеческое сообщество в то время было намного гуманнее и доброжелательнее к своему соседству, чем это выразилось в гораздо поздние века, когда с появлением единобожия ярые клирики одного и ортодоксы пророка другого выжигали целые страны и города, прикрываясь словом Божьим и изречениями из Корана. После своего возвышения Акрагант даже сам воевал с Сиракузами за сферы влияния в Сицилии. Так продолжалось многие века, пока город не попал в союз с основателями и, по сути, стал его протекторатом. Карфагеняне обнесли Акрагант гигантскими стенами, сделав его неприступной цитаделью в южной Сицилии. Два с половиной столетия велась война Карфагена с Сиракузами, которая поддерживалась Коринфом и Спартой. Война шла с переменным успехом, но границы влияния двух городов-соперников оставалась почти неизменной – по течению реки Сальсы. Река текла почти от северного побережья Сицилии до южного, разделяя пополам остров, и впадала своим устьем во внутреннее море, почти у Акраганта, оставляя его в зоне влияния Карфагена.
С приходом на остров третьего заинтересованного лица – Римской республики – ситуация изменилась. Баланс сил был нарушен, и хитроумные греки переметнулись в союзники Римской республики, надеясь чужими руками ослабить и задушить их старинного противника. Всемирная история на их примере показала, что предательство карается первым, ибо греческие города-государства утратили свою независимость намного раньше, чем боровшийся и наводивший ужас на Рим Карфаген.