Страница 2 из 16
— Вот досада! — воскликнул Эдмунд. — Столько прошли — и без толку. Нам не попасть в тот лес. Мы на острове!
И он был прав. В этом месте пролив, разделяющий берега, достигал тридцати или даже сорока ярдов в ширину — но они видели, что это самое узкое его место. От скалы берег, где находились дети, снова сворачивал направо, и между ним и материком виднелось открытое море.
— Ой! — вскрикнула вдруг Люси. — Поглядите! Что это?
Она показала на длинную серебристую полоску, змеившуюся по песчаному берегу.
— Речка! Это речка! — закричали остальные.
Они так устали и проголодались, что тут же, не тратя времени на болтовню, начали поспешно спускаться со скалы, а потом наперегонки бросились к пресной воде. Но они знали, что из реки лучше пить подальше от моря, поэтому решили пройти вдоль берега в глубь острова, в лес. Деревья росли там так же густо, как и повсюду, но река прорезала себе глубокое русло, и можно было, немного пригнувшись, идти вдоль берега. Кроны деревьев смыкались, и дети шли по зеленому туннелю из веток и листьев. У первой же заводи они нагнулись к коричневой воде, подернутой зеленой рябью, и принялись пить. Пили и пили и, казалось, могли пить без конца. Утолив, наконец, жажду, они окунули в воду разгоряченные лица, а потом опустили в воду руки.
— Может быть, — спросил Эдмунд, — пора заняться сэндвичами?
— А может, лучше их приберечь? — сказала Сьюзен. — Ведь скоро нам снова захочется есть, и тогда они будут нужнее, чем теперь.
— Лучше съедим сейчас, — сказала Люси. — Пить нам уже не хочется. Надо, чтобы и есть хотелось не так сильно.
— Так как же поступим с сэндвичами? — повторил свой вопрос Эдмунд. — Учтите, мы можем доберечь их до того, что они испортятся. Не забывайте, что тут намного теплее, чем в Англии. Мы и так уже слишком долго носим их в карманах!
Этот довод оказался самым убедительным. Они вынули два пакета, содержимое каждого разделили надвое, и таким образом получилось четыре порции. Разумеется, этого было слишком мало, чтобы заглушить разыгравшийся к тому времени аппетит, но все-таки намного лучше, чем ничего. Поев, дети начали обсуждать, что, где и как раздобыть к следующей трапезе. Люси предложила вернуться к морю и наловить креветок, но кто-то напомнил, что ловить их нечем — нет сетей. Эдмунд сказал, что они могут поискать яйца чаек на скалах. Но когда начали обдумывать это предложение, оказалось, что никто не помнит, видели ли они по дороге хоть одно яйцо. А кто-то добавил, что если даже удастся их найти, то приготовить все равно не на чем. Питер подумал, что, если только им не повезет, вскоре они будут рады и сырым яйцам, но благоразумно не стал говорить об этом вслух. Сьюзен все жалела, что они так быстро съели сэндвичи. Кое-кто начал уже терять самообладание, когда Эдмунд сказал:
— Послушайте. В нашем положении остается лишь одно. Мы должны исследовать лес. Ведь все отшельники, странствующие рыцари и прочий народ, кому приходилось жить в лесу, как-то ухитрялись в нем существовать. Они питались кореньями, ягодами и чем-то еще...
— Какими кореньями? — спросила Сьюзен.
— Я когда читала об этом, думала, что имеются в виду корни деревьев, — сказала Люси.
— Встаем, — решил Питер. — Эд прав. Нам надо пойти и поискать. Все равно лучше ходить по лесу, чем снова торчать на жаре под солнцем.
И они поднялись и стали пробираться дальше в лес, вверх по течению речушки. Это оказалось очень нелегким делом. Деревья росли так густо, что почти все время они шли согнувшись, порой перелезали через ветви и чуть ли не на ощупь продирались сквозь сплошные заросли каких-то кустов, вроде рододендрона.
Путешественники изорвали одежду и промочили ноги в реке, куда не раз соскальзывали с берега. За все это время они ничего не слышали — если не считать журчания воды в речке да того шума, что создавали сами. И когда они уже почувствовали бесконечную усталость, неожиданно уловили какой-то очень приятный запах, а в густой листве увидели красные пятнышки.
— Послушайте! — крикнула Люси. — Это же яблоня!
Это действительно была яблоня. Продираясь сквозь заросли ежевики, дети вскарабкались на крутой обрыв и, запыхавшись, встали вокруг дерева. Ветки его гнулись под тяжестью золотисто-желтых яблок, крепких и сочных — о таких можно было только мечтать!
— И яблоня здесь не одна, — радовался Эдмунд, надкусывая очередное яблоко. — Глядите вон туда — и туда.
— Да, их тут несколько десятков, — подтвердила Сьюзен, отбрасывая сердцевинку съеденного яблока и принимаясь за другое. — Наверно, здесь когда-то был сад — очень давно, еще до того, как это место запустело и поросло лесом.
— Значит, когда-то остров был обитаем, — сказал Питер.
— А это что такое? — спросила Люси, показывая вперед.
— Ей-богу, это стена! — воскликнул Питер. — Старая каменная стена.
Раздвигая тяжелые от плодов ветви, дети добрались до стены. Действительно, это была очень старая стена, местами уже обвалившаяся, поросшая мхом и желтофиолью, но поднимающаяся выше самых высоких деревьев. Они прошли вдоль стены и вскоре набрели на огромную арку, в которой когда-то были ворота. Теперь в проеме росла яблоня, заслоняя проход. Чтобы пройти под аркой, пришлось отломить несколько веток. Дети протиснулись под яблоней и зажмурились от неожиданно яркого света.
Они оказались в просторном, со всех сторон огороженном месте. Деревья здесь не росли — расстилалась только ровная трава, усыпанная маргаритками, да вился плющ, покрывающий серые стены. Место было светлое, тихое, таинственное и почему-то печальное. Но все четверо вышли на середину необычной лужайки, довольные тем, что наконец-то могут разогнуть уставшие спины.
Глава вторая
ДРЕВНЯЯ СОКРОВИЩНИЦА
— Здесь был не только сад, — произнесла вскоре Сьюзен. — Когда-то здесь был замок, и мы стоим во внутреннем дворе.
— Я тоже думаю, что это был замок, — ответил Питер. — Вон там — все, что осталось от башни. А это развалины лестницы, которая вела на вершину стены. А теперь посмотрите на те ступени: они сохранились лучше — такие широкие и не очень крутые — они ведут прямо к дверному проему. Там, наверно, находилась дверь большого зала.
— Судя по виду развалин, это было много веков назад, — сказал Эдмунд.
— Да, — согласился Питер. — Очень много веков прошло. Хотел бы я знать, сколько именно и кто тогда здесь жил.
— А ты знаешь, все здесь наводит меня на очень странную мысль, — задумчиво произнесла Люси.
— Правда, Люси? — оживился Питер. — У меня тоже какое-то непонятное ощущение. — Он снова погрустнел и медленно оглядел развалины. — Мысль очень странная, но и весь этот день такой странный... Нам надо выяснить поскорее, куда мы попали и что все это значит...
Разговаривая, они пересекли двор и вступили в дверной проем. Некогда эта дверь вела в зал. Теперь и зал выглядел почти так же, как двор, потому что потолок давно рухнул. Сейчас это было еще одно густо поросшее травой и маргаритками огороженное место, только поменьше размером и с более высокими стенами. Вдоль дальней стены еще сохранилось возвышение, приподнятое фута на три над полом.
— Интересно, это и в самом деле был зал? — спросила Сьюзен.
— Тогда зачем вон то возвышение?
— Ну, глупышка, — сказал Питер, охваченный странным волнением, — неужели непонятно? На этом возвышении стоял королевский стол, и во время пиров и трапез за ним восседал король со своими самыми приближенными вельможами. Можно подумать, что
ты забыла, как мы сами совсем недавно восседали на таком же возвышении в нашем Парадном Зале.
— В нашем замке, в Каир-Паравеле! — мечтательно и отрешенно подхватила Сьюзен. — Помните, он стоял в устье самой большой реки в Нарнии! Неужели я когда-то смогу забыть об этом?
— Если бы вернуть то время! — вздохнула Люси. — А знаете — давайте играть, будто мы снова в Каир-Паравеле! Ведь этот зал, наверно, был почти таким же, как наш Парадный Зал!