Оружейный барон

А тут еще Бисер настойчиво попросил не занимать императорский дворец, дабы не попортить при штурме дорогой декор. По мнению императора, инсургенты уже проиграли. Время работает против них. Фельдмаршал наступает и уже взял пару полустанков на столичной ветке железной дороги. В конце концов, приказано было ждать выступления людей Моласа и поддержать их.

Без дела, конечно, я не сидел. Укрепил и усилил периметр занятого района. Убрал из столицы всех пленных и ненужные в текущем противостоянии трофеи.

Особые группы прочесали все домовладения в подконтрольном районе на предмет укрывательства мятежников. Несколько домов пришлось брать штурмом, после чего хозяев расстреливать на их же дворах у ближайшей стенки. По какой причине они оказали вооруженное сопротивление я не заморачивался. Не моя епархия. Достаточно было самого факта.

Расстрельные команды набирались из штрафников. Ничего… даже устных возражений не услыхал от них, что аристократам работать палачами невместно.

Бронетехника в городе была только та, которая имела бронированные крыши. И к каждой машине было прикреплена штурмовая группа, усиленная отделением гранатометчиков.

Подо мной была где-то одна шестая часть города и не самые стратегические кварталы. Вокзал с телеграфом, телефонная станция и оба моста через Штрее были если не в руках, то на территории формально занятой мятежной гвардией.

Зато Имперский банк оказался на моей территории, вместе хранилищем. И все подходы к нему. Бисер после моего сообщения об этом прислал группу невесть откуда им взятых аудиторов с именным рескриптом на руках. Сейчас они разбились на две группы. Одна считает деньги в хранилище. Вторая проверяет бухгалтерию. Полная инвентаризация.

Директорат банка под конвоем пьет кофе в ближайшем кафе, открытом по такому случаю по нашей настоятельной просьбе. (Все точки общепита и магазины в столице в этот день не работали.) Время от времени кого-то из директоров дергали на допрос в здание банка. Из всего до меня доведенного я выудил только одну существенную информацию — все банкиры люди покойного канцлера Лоефорта, а аудиторы нет.

Особняк Казначейства мы не взяли, сил не хватило, но все подходы к нему оказались у нас под прицелом. Главную задачу — не дать графу Тортфорту вывезти оттуда деньги решалась положительно. Две попытки проникновения в казначейство пресекли перекрестным пулеметным огнем. Третья большая группа гвардейцев пополам с какими-то мутными личностями в штатском сама отказалась от экса увидев на площади разворачивающийся с лязгом 'артштурм'. Даже стрелять не понадобилось. Рассосались они по окрестным переулкам в течение минуты.

Удачей стало нахождение в наших кварталах склада праздничной бутафории для украшения города. Там оказалось много имперских флагов, которые мы не преминули вывесить по своему периметру, означая, таким образом, территорию законного императора.

Особняк под штаб штрафники мне подогнали часам к десяти. На второй линии от проспекта. Даже не особняк, а полноценную городскую усадьбу с городским телефоном. Находился он в некотором отдалении от места избиения гвардии. Крыша совсем не пострадала от шрапнели 'элики'. Но для такого большого здания особняк был все же пустоват. Обычно, ну как мне кажется, тут слуг должно быть не менее сорока человек, а то и больше.

Бывший гвардейский подполковник встретил меня во дворе, с интересом наблюдая, как Ягр командует мехводом, протаскивая БРЭМ через ворота достаточной ширины, чтобы в них вписалась большая карета запряженная шестеркой лошадей цугом. БРЭМ развернули носом к воротам, чтобы башенный пулемет контролировал их.

— Командор, здесь три этажа и мансарда, пояснил он мне. Хозяев потеснили на третий этаж, прислугу удалили на мансарду. На первом этаже будет ваша охрана, приемная и кабинет с телефоном. На втором ваши личные покои. Я уже обговорил с хозяйкой, что ее служанки будут у вас убирать там. А в кабинете, наверное, справится и ваш денщик.

— Резонно, — заметил я и спросил. — Что-то домик уж больно узенький.

— Тут все дома такие, господин командор, — ответил он. — Земля в столице всегда была дорогая, особенно когда еще внешние стены стояли. А за внутренней стеной цены вообще бешеные. Здесь еще двор есть нормальный и флигеля. У большинства и этого нет. Маленький задний дворик и все. Каретный сарай, дровяной сарай, конюшня, сеновал и все.

— М-да… И никакой зелени. Пошли, фельдюнкер, посмотрим кабинет, — сказал я командиру штрафной роты и уже на парадной лестнице, обернувшись, приказал Ягру. — Организуй мне помывку, даже не помывку, а так… обтереться мокрой тряпкой. Вторые сутки без гигиены. Противно уже себя ощущать такого.

Парадная лестница это парадная лестница. Понты с двумя резными из черного камня пантерами, катающими лапой шары, у дверей медные мортирки вековой давности, а над дверью потемневший герб с баронским знаком, выточенный из когда-то белого мрамора. Двери мощные, медными полосами окованные. Полосы эти фигурные и в резьбе по металлу. Богато жили… Именно что жили. Печать легкого запустения неуловимо лежала на всем. Как на пятый год в московской квартире после крутого евроремонта.

У дверей без напоминания унтер моей охраны уже поставил часового.

За мной за дверь в холл проскочил фельдфебель рецких штурмовиков, и встал в сторонке, ожидая указаний.

Каменные плиты холла за прошедшие со строительства времена в некоторых местах поистерлись.

— Тут ковры лежали, господин командор, но я посоветовал хозяйке их убрать, а то ведь угваздаем их сапогами-то.

— Это правильно, — одобрил я. — Мы же не оккупанты какие, а освободители. Хозяевам дворца просто создаем временные неудобства на то время, пока не кончатся в городе беспорядки. Не более.

Налево из холла находилась большая комната, парадная, наверное, для приемов. Потому как богато она обставлена резными диванами по периметру, картины на стенах с шелковыми обоями. Большая люстра с подвесками из розового рецкого хрусталя. А середина вся пустая. Паркет наборный. Красивый. Ничего потом отциклюют заново. Не обеднеют.

Направо такой же площади две смежные комнаты. Малая гостиная и кабинет.

В кабинете на роскошном резном столе, сработанном по моде позапрошлого царствования около лазуритового с золотом письменного прибора стоял палисандровый деревянный ящик телефона. Старая модель с двумя раздельными медными трубками — рожками. Ладно, хоть такой есть и то за первый сорт. Гвардейские инженеры сюда еще воздушку ##1 протянут от кордегардии Охотничьего дворца. Совсем будет хорошо.

##1 В о з д у ш к а — временная телефонная линия протянутая 'по воздуху', не под землей или на столбах.

Связь с высшим начальством, откуда можно получать четкие инструкции, благо. Как-то не климатит меня брать на себя ответственность за разрушения в городе, после окрика Бисера насчет столичного императорского дворца.

Окна в комнате высокие, выше человеческого роста, если смотреть со двора, высокие светлые. На полу красивый ковер. В дальнем от окон углу два кожаных дивана углом и курительный столик с положенными причиндалами. Дорогие цацки. Золото. Серебро. Шкатулки драгоценных пород дерева. Причудливая горка для самогарных спичек.

На стенах ковры со старинным, богато украшенным оружием.

Три удобных кресла у письменного стола со слегка уже потертой обивкой дорогой гобеленовой тканью. Да… тлен подобрался незаметно в этот когда-то очень богатый дом.

Фельдфебель постучал в дверь и, получив разрешение войти, нагнал полдюжины слуг притащивших из 'приемной' четыре ломберных стола. Составили их в один длинный и накрыли темно-вишневым сукном. Поклонились мне и вышли.

Сел за стол, глядя, как ротный штрафников набивает себе папиросу из хозяйского набора. Попросил.

— Граф, я не курю и терпеть не могу табачный дым. При мне даже Молас не курит.

— Простите, дорогой барон, я этого не знал. Выйду покурить на крыльцо. Разрешите?