Оружейный барон

Вот так‑то вот…

Препод один как‑то рассказал на лекции в качестве оживляжа, что курящий человек теряет концентрацию внимания после пятнадцати, максимум двадцати минут переговоров. Если не закурит, то теряет ее и дальше. Кроме того у него появляется желание свернуть переговоры как есть и выйти покурить. У кого сильнее, у кого слабее. Но у всех.

К тому же если прибудут они с какой‑либо 'домашней заготовкой' то такое объявление явно их собьет с мысли. Хоть на время. И даст мне возможность перехватить инициативу.

Подождем. Будет день — будет пища. Нечего раньше времени икру метать.

Через час холл приобрел вид переговорной комнаты солидного московского офиса.

Раздаточное окно на кухню задрапировали плотным сукном под цвет оконных штор и гардин на двери моего кабинета.

Серебряный чайно — кофейный сервиз из трофеев надраили до блеска.

Кофе, чай, вино готово к подаче по первому требованию.

Белая горничная на стреме в кружевном переднике и с наколкой на волосах.

Только Альта осталась в национальном платье горянки. Хотя для понимающего глаза ее платье стоит больше самого дорогого из модных бутиков Гоблинца.

На столе на каждом посадочном месте блокнот для записей и карандаш. Карандаши заказные цанговые из латуни с логотипом 'Гочкиза'. Мелкосерийное производство для представительских целей. Пускать их в широкую продажу пока посчитали нерентабельным.

Генерал оказался мне знакомым — сам князь Барч Урагфорт собственной персоной. Начальник главного артиллерийского управления Имперского генерального штаба. Генерал — лейтенант артиллерии.

Давно не виделись. Примерно с полгода. Не скажу, что наше свидание на полигоне Многана было для меня приятным, но за это время много воды утекло. Прилепил себе на морду американскую улыбку и со всей доброжелательностью сказал.

— Ваше превосходительство, я счастлив, принимать вас у себя дома, — чуть склонил я голову. И тут же шикнул на горничных. — Примите у господ шинели.

Четверо штатских прибывшие с Барчем мне никогда еще не встречались. Но думаю, генерал их не зря с собой притащил на наш завод.

— Приходите, господа, присаживайтесь. Чай? Кофе? Подогретого вина со специями?

Все разом попросили с морозца подогретого вина, и я приказал приготовить глинтвейн. В принципе все и так готово было осталось только довести до кипения.

Когда все расселись, я раздал им свои визитные карточки для гражданского обихода, где отсутствовали мои военные чины.

Савва Кобчик, барон Бадонверт

Имперский рыцарь

Камергер его светлости Ремидия, герцога Реции.

Президент концерна 'Гочкиз'.

По виду генерала, по тому, как он вертел в руках мою визитку, я понял, что тот не владел информацией, что я камергер и воспитатель молодого графа.

Сам сел во главе стола напротив генерала. Дождался, когда горничная принесет всем глинтвейн и спросил.

— Итак, господа, что привело вас в мое скромное жилище?

— Инспекция военных предприятий,… — слегка запнулся генерал и через некоторую паузу добавил, — дорогой барон. В том числе и ваших. Позвольте мне представить вам моих спутников.

И после моего благосклонного кивка стал именовать их, а те, приподнявшись со стула, кивать мне.

— Барон Бойсфорт и мастер Каноп, аудиторы министерства финансов.

— Мастер Кнопик, инженер — сметчик.

— Барон Карушверк, асессор имперского министерства промышленности.

— Инспекция? — переспросил я, когда церемония представлений состоялась.

— Именно так. Инспекция того как тратятся деньги выделяемые частным фабрикантам из имперской казны на военные нужды, — подтвердил князь.

— А причем тут мы? — поднял я правую бровь.

— Фирма 'Гочкиз' получила от империи большие преференции и субсидии на программу выпуска пулеметов 'гоч — лозе'. Вы же не будете этого отрицать?

— Не буду.

— Вот мы и проверим, как эти деньги расходуются.

— А причем здесь завод во Втуце? Я не понял? Программа 'гоч — лозе' осуществляется на заводе в Будвице.

— Но завод во Втуце, насколько я помню, филиал завода в Будвице. — парировал князь.

— У вас устарелые сведения, генерал. С того момента как только завод во Втуце стал работать по заказам казны Рецкой марки, нам пришлось провести по требованию его светлости реорганизацию и теперь завод во Втуце имеет форму дочернего предприятия концерна и автономного юридического лица, самостоятельного в своей хозяйственной деятельности и не отвечающего по обязательствам завода в Будвице. Так что как минимум за этот стол требуется пригласить казначея герцога. До начала любых переговоров. Так как рецкий завод работает по заказу герцогства и обеспечивает пулеметами рецкие горные бригады. Мы здесь ни медяка не истратили имперских субсидий.

Да… Рейдерский наскок у имперских деятелей явно не проработан. На шарап работают в надежде, что провинциальный фабрикант сразу сдуется от самого лицезрения больших персон. А тут облом… суровая охрана с ручными пулеметами и я, которого вроде здесь быть не должно… Я же на фронте дирижабли ломаю. Контуженый валяюсь после катастрофы, окруженный медицинскими светилами.

— Так что, господа уважаемые аудиторы, — продолжил я. — сначала вы должны утрясти этот вопрос во Дворце. Допущены вы к нашей бухгалтерии будете только после приказа из Дворца и только по субсидиарным деньгам герцогства. Все остальное, простите, тайна частной собственности. С аудиторами мне все понятно, генерал. Но что здесь делают инженеры?

Князь очередной раз поморщился от моего обращения 'генерал', но ведь он и сам меня не титулует меня 'его превосходительством' как камергера. Так что терпи.

— Они должны дать заключение о возможности расширения производства и возможности его удешевления.

— Вот как, — удивился я. — А может им еще и 'ключик дать от квартиры, где деньги лежат?' Тем более, насколько я помню, станковые пулеметы 'Гочкиз' которые здесь производятся, так и не поставлены вашим ГАУ на вооружение имперской армии. А от герцогских войск к нам претензий и рекламаций не поступало. Простите, генерал, но нахождение инженеров в столь щепетильной комиссии я могу рассматривать только как промышленный шпионаж.

— Что вы себе позволяете, мальчишка! — взвился инженер — сметчик.

— Вы дворянин? — спросил я его спокойным тоном.

— Нет, — брызнул он на меня разъяренным взглядом. — Я имперский гражданин.

— Тогда рекомендую вам безотлагательно покинуть мой дом, дом имперского рыцаря, пока вас из него не выкинули как пьяного невежу из трактира в ближайшую лужу. Вон!

— Барон, мне кажется, вы погорячились, — произнес князь примирительным тоном.

— Ваше сиятельство, вы в своем доме позволяете так себя вести незнакомым людям по отношению к вам?

Князь недовольно крякнул, но промолчал.

— Вот то‑то же… — произнес я и повернулся к инженеру, который все это время стоял и смотрел на князя, видимо, ожидая от того команды. — Вы еще здесь? Вам, наверное, неизвестно что полагается в этих горах гостю за оскорбление хозяина дома?

Повернулся к двери во внутренние покои и крикнул.

— Зверззз!

Тот моментально высунул голову в приоткрытую дверь с вопросом в глазах.

— Прикажи своим мальчикам со всей обходительностью вывести этого гостя за пределы моих владений.

Мальчики появились сразу же. За прошедшие полгода они здорово вытянулись и раздались в плечах на хорошей кормежке и свежем воздухе.

Один подошел к вешалке, где возникшая из ниоткуда горничная подала ему пальто, шляпу и трость инженера.

А второй, с полупоклоном вежливо показав рукой, направил гостя.

— Ваша милость, выход у нас вон там.

Взбешенный инженер, видя уставленный в столешницу взгляд генерала, гордо вскинув голову, прошел к входной двери, не говоря больше не слова.

Мальчишки Зверзза помогли надеть ему пальто, подали ложку для галош и шляпу. Открыли дверь, и вышли вместе с ним наружу, не отдавая пока ему трость.