Страница 3 из 9
Капитан, человек средних лет, широкий и мощный, рыжеволосый и краснолицый, чтобы придать своему утверждению особое значение и приукрасить проявившееся у него раздражение, хлопнул по столу массивной веснушчатой рукой, на которой огнем горели рыжие волосы.
- Раз я обязался доставить вас на Санта-Крус, то доставлю. И то это для меня плохо, но Гваделупа совсем не для меня.
Мисс Присцилла подалась, вперед:
- Вы говорите о пиратах, капитан Брансом?
- Да! - ответил тот. - И это тоже факт.
Поняв, чем она встревожена, майор вступил в разговор с целью успокоить ее:
- Клянусь частью, об этом не стоит даже упоминать в присутствие дамы. Во всяком случае в наши дни этот факт имеет значение только для трусов.
- Ого! - капитан Брансом в ярости раздул щеки.
- Пираты, - сказал майор Сэндз, - это все уже в прошлом.
Лицо капитана побагровело. Его возражение приняло форму деланного сарказма:
- Конечно, плавание в Карибском море сейчас так же безопасно, как в каком-нибудь английском озере.
Высказавшись, он полностью переключился на обед, тогда как майор обратился к месье де Берни:
- Следовательно, вы едете с нами не дальше Санта-Крус?
Поскольку выяснилось, что посягательство на их уединение будет кратковременным, к нему вернулось былое добродушие, и манеры стали более обходительными, чем прежде.
- Не дальше, - ответил тот.
Лаконичность ответа не поощряла дальнейших вопросов, тем не менее майор Сэндз настойчиво продолжал интересоваться.
- У вас там есть дела?
- Нет, никаких. Я ищу корабль. Корабль, чтобы добраться до Франции.
Майор был озадачен.
- Но, несомненно, находясь на борту такого прекрасного корабля, как «Кентавр», вы могли бы спокойно добраться до Плимута, а там найти шлюп, который перевез бы вас через пролив.
- Верно, - сказал де Берни. - Верно! Я об этом как-то не подумал.
Майор почувствовал внезапное опасение, что, возможно, сказал слишком много. К своему ужасу он услышал высказанное мисс Присциллой предложение, которое, как он опасался, сам же подсказал.
- Теперь вы подумаете об этом, месье?
Черные глаза де Берни вспыхнули, останавливаясь на ней.
- Видит Бог, мадемуазель, вы способны заставить человека поступить таким образом.
Майор Сэндз довольно внятно фыркнул на это, как он считал, выражение неугомонной и дерзкой французской галантности. Де Берни же после небольшой паузы с задумчивой улыбкой добавил:
- Но увы! На Санта-Крус меня ждет друг. Я должен вместе с ним плыть во Францию.
- А я думал - на Гваделупе, куда вы так стремились попасть, - с легким удивлением сказал майор. - Ведь Санта-Крус вам предлагал капитан.
Если он думал смутить месье де Берни, поймав его на этом противоречии, то вскоре ему пришлось разочароваться. Француз медленно, все еще улыбаясь, повернулся к нему, но задумчивость уступила место презрительной усмешке.
- Ну, зачем же упрекать меня в невинном обмане, совершенном из учтивости к даме. Это скорее хитрость, чем доброжелательность, майор.
Майор Сэндз покраснел. Терзаясь от надменной улыбки француза и чувствуя себя в затруднительном положении, он совершил грубый промах.
- Зачем нужен обман, сэр?
- Добавьте также: зачем нужна учтивость? У каждого свой характер, сэр. Вы осуждаете меня за вежливый обман, а сами проявляете оскорбительную прямолинейность. Оба мы хороши.
- В этом есть что-то, с чем я вовсе не могу согласиться. Чтоб мне лопнуть, не могу.
- Тогда пусть мадемуазель нас рассудит, - улыбаясь, предложил француз.
Но мисс Присцилла покачала своей золотистой головой.
- Это означало бы выступить против одного из вас. Слишком неблагодарная задача.
- Простите меня. Оставим этот вопрос нерешенным. - Он снова повернулся к капитану Брансому. - Кажется, вы говорили, капитан, что идете к Доминике?
Таким образом он перевел беседу в другое русло.
У майора осталось неприятное чувство унижения. Оно мучило его и нашло свое выражение позже, когда он с мисс Присциллой снова оказался на полуюте.
- Не думаю, чтобы французу понравилось, что его заставили замолчать, - сказал он.
За столом майор едва скрывал враждебность к чужаку, нарушившему его ощущение благополучия. В ее глазах он проиграл в сравнении с вежливым и спокойным французом. И теперь его самодовольство вызвало у нее раздражение.
- Разве его заставили замолчать? - сказала она. - Я этого не заметила.
- Вы не... - светлые выпученные глаза майора, казалось, стали еще больше на покрасневшем лице. Затем он громко расхохотался. - Вы, наверное, мечтали, Присцилла, и были невнимательны. Я ясно дал ему понять, что не позволю дурачить себя его противоречиями. Я всегда легко распознаю обман, и его рассердило столь быстрое разоблачение.
- Он очень достойно скрывал свою досаду.
- О, да! В этом я ему полностью верю. Но видно было, что я его задел. Чтоб мне лопнуть, видно было. Вы почувствовали степень его лицемерия. Сначала он не думал о плавании через океан на «Кентавре». Затем оказалось, что у него есть друг, который ждет его на Санта-Крус, а я знаю, что все время Санта-Крус ему предлагал капитан, которого он не мог уговорить высадить его, как он этого хотел, на Гваделупе. Интересно, что человек должен скрывать, чтобы так неуклюже лгать.
- Что бы там ни было, нам до этого дела нет.
- Вы делаете слишком поспешный вывод. Я же, в конце концов, королевский офицер, и мой долг - знать обо всем, что творится в этих водах.
- Зачем мучить себя? Через день-два он снова уйдет от нас.
- Конечно. И слава богу!
- Я вижу мало причин для радости. Месье де Берни проявил бы себя остроумным попутчиком.
Брови майора поднялись.
- Вы находите его остроумным?
- А вы нет? Разве не проявил он ума в своих ответах, когда вы его задели?
- Ум! Мой бог! Да я думал о нем, как о самом неловком лжеце, какого я когда-либо встречал.
В этот момент над люком на квартердеке появилась черная шляпа с колышущимся плюмажем. Месье де Берни направлялся на полуют, чтобы присоединиться к попутчикам.
Майор считал его приход непрошеным вторжением, но глаза мисс Присциллы засветились доброжелательством к учтивому французу. А когда она пересела к изголовью кушетки, словно освобождая для него место рядом с собой, майору ничего не оставалось, как скрыть свою досаду под маской холодной корректности.
Мартиника уже таяла в дымке за кормой, и «Кентавр», слегка кренясь на левый борт, шел в западном направлении под полными парусами.
Месье де Берни похвалил северо-восточный бриз в выражениях человека, хорошо разбирающегося в этих вопросах. По его мнению, им повезло, поскольку в это время года здесь преобладает северный ветер. Затем он высказал предположение, что, если ветер удержится, то перед рассветом они подойдут к Доминике.
Майор, не желавший отставать от де Берни в проявлении осведомленности в карибских вопросах, выразил удивление, что капитан Брансом собирается зайти на остров, населенный, главным образом, карибами, на котором находилось единственное, не имеющее какого-либо значения, французское поселение в Розо. Готовность ответа француза удивила его.
- При обычных обстоятельствах я бы согласился с вами, майор: посещение Розо не принесет выгоды. Но для капитана, ведущего торговлю на свой страх и риск, это может оказаться весьма прибыльным. Оставим это дело капитану.
Правильность его догадки подтвердилась на следующее утро, когда они стали на якорь возле Розо, на западном берегу Доминики. Брансом, торговавший в компании с совладельцами судна, сошел на берег, чтобы закупить шкуры, ради которых ему пришлось оставить уютную каюту под палубой. Он знал здесь несколько торговцев-французов, у которых можно было купить товар за половину той цены, что пришлось бы заплатить на Мартинике или где-нибудь еще. Это объяснялось тем, что карибы, убивавшие и обдиравшие скот, довольствовались значительно меньшим по сравнению с тем, во что обходились доставка и содержание негров-рабов, работавших в более благоустроенных поселениях.