Страница 55 из 108
- Можешь идти. И передай хозяину, что к утру все будет сделано.
- Как к утру? – удивился паренек. – Вы что ж это, ночью собираетесь в дебри лезть, госпожа ведьма?!
- Именно. О, не надо лишних слов, - она заставила Искорку перейти на рысь и свернула в сторону леса.
«Еще чуть-чуть, - мысленно сказала она лошади. – И мы с тобой обе хорошенько отдохнем!»
***
Свежий снег мерно скрипел под копытами истощенной кобылки и заставлял ее петлять, чтобы не соскользнуть с дороги, но девушка упорно подгоняла ее вперед, все глубже углубляясь в лесную чащу, из которой едва выбралась пару часов назад.
Троквинские пещеры – огромный подземный комплекс, вырытый уже сотни – если не тысячи – лет назад тогда еще существовавшими гномами для поставки их свежего оружия из лавовых кузен на абсолютно все воинские стоянки к северу от Осскирка, который считался границей между двумя частями великой Империи. Теперь же эти пещеры оказались заброшены, но о них вовсе никто не забыл. Разные посягали на целостность гномских сокровищниц, закопанных где-то в этом лабиринте, но никто еще не возвращался. Некоторые погибали от голода, не сумев найти выход, а другие же… ну, о других лучше и вовсе не вспоминать. Пару же сотен лет назад пещеры облюбовали разбойники и разные ночные хищники: первые рисковали собственными шкурами ради сохранения награбленного, вторые же успешно питались первыми.
Но у Троквина, тогдашнего гномского короля и основателя комплекса, был не один секрет. Поговаривают, что где-то там, под толщей земли и камня, алчный король спрятал главное свое сокровище – бесценный камень Амнел, усиливающий любую магию в десятки раз. Он пропал еще в последние годы его правления перед битвой с людьми, после которой весь их род был стерт из истории. Поэтому-то с недавних пор туда повадились и ведьмы, однако успеха не достигли. Вот только они, владеющие магией, конечно, зашли дальше обычных кладоискателей и разбойников и пробудили некую силу, которая стала привлекать разных потусторонних тварей вроде перевертышей, нетопырей, гаэлдвингов и прочей мелкой шушеры. Люди пытались эти дыры законопатить, чтобы обезопасить себе жизнь, но Троквинские пещеры всегда оставались открытыми - так много они имели подземных ходов.
О пещерах этих она услышала еще в детстве, от мамы, но они никогда ее особо не интересовали. Зачем иметь больше, чем у тебя есть, если и своих сил вполне достаточно?
Девушка зажгла над собой серебристый шарик, освещающий ночной путь, и передернулась, когда свет вдруг стал слепить ей глаза. Замешкавшись, она сложила пальцы вместе и заставила миниатюрную звездочку убавить яркость.
Она задумалась, нахмурив брови. В последнее время с ней творилось что-то странное: она перестала нуждаться в постоянном присутствии рядом костей (минус полового созревания), да и на восстановление сил времени теперь требовалось гораздо, гораздо меньше. Что это? Просто взросление, или нечто вдруг начало на нее влиять?
В конечном счете устав от постоянных раздумий, она тряхнула головой и просто стала вглядываться в полутьму зимней ночи, оставив все сложные вопросы на потом.
***
- Так, приехали, - пробормотала она, останавливая Искорку. – Ну, вот и все, можешь пока отдохнуть пару минут, красавица.
Девушка слезла с седла и привязала кобылу к ветке старого темного дерева. Она склонилась над землей и тихо пропела несколько строчек заклинания, выставив перед собой руки и направив их ладонями вниз, и через несколько мгновений перед ней появилась большая прозрачная миска из чистого льда, доверху наполненная талой водой. Прохрипев, кобылка склонила голову и жадно начала ее хлебать, чавкая губами.
- Прости, ничего другого наколдовать не могу.
И это было правдой. Вода и лед появились из снега, а зимой здесь редко найдешь подходящую для корма траву.
- Ну, пожелай мне удачи, - она похлопала лошадь по крупу и направилась вперед, высоко поднимая ноги, чтобы не увязнуть в низких сугробах.
Метров через двадцать-тридцать, когда луна уже окончательно взяла верх над небом, а звезды безмолвно взирали на нее сквозь облака, девушка убрала мешавшую ей еловую ветку рукой и огляделась.
Прямо перед ней, присыпанная малой порцией снега, виднелась большая круглая дыра в каменистом холме, снизу забитая продолговатой галькой. Дыра была диаметром с обычную дверь и со стороны выглядела как намалеванный черной краской на стене овал, слегка сероватый от пыли, но она-то знала, что внешность обманчива. Порой гномы любили подшучивать подобным способом над людьми: они подделывали свои ходы и хохотали, наблюдая, как люди безрезультатно пытаются пробиться внутрь. Однако первых на земле уже не осталось – спасибо всем известной личности, - так что и шутить некому. Мастерство же гномов надолго пережило их всех: у Троквинских пещер вход никогда не является выходом, так что составлять карту, оставлять метки или тащить за собой нить просто бесполезно, надо лишь довериться или сердцу, или носу (где вони меньше – туда и иди).
Она вытащила из-за пазухи треугольный и слегка кривоватый клинок с металлической рукоятью, обтянутой нешироким черным шнуром, и перекинула его в правую руку, по привычке проверяя балансировку. Затем она оторвала от ближайшего дерева самую прочную и сухую ветку, обмотала ее конец тряпкой и хорошенько закрепила: факел, в отличие от заклинаний, сил не отнимает, и это огромный плюс.
Проверив на себе прочность щитов, девушка сплюнула и уверенно двинулась внутрь.
- Ну, сейчас глянем, что тут за оборотень.
Единожды вспыхнув во тьме, факел больше не потухал. Мягкие и теплые язычки пламени бросали играющие блики на прохладные камни, покрытые слоем прозрачной влаги. Капли, слетавшие с концов длинных конусообразных сталактитов, гулко стучали по дну пещеры, и это здесь был единственный громкий звук, но и он со временем стал раздражать и давить на мозги, заставляя злиться и суетиться.
Покрепче перехватив рукоять ножа, она беззвучно ступала по камням, успешно скрывая эхо своего движения простенькой магией третьего разряда.
Внешне пещера ничем не отличалась от обычной: растущие сверху сталактиты и нижние сталагмиты образовывали у входа нечто вроде страшной зубастой пасти; на полу виднелись зеркальные лужи, в которых играли блики факела. Стены же, закругленные и скользкие, с каждым шагом то расходились, так что в туннеле могло поместиться человек пять, то опять сужались, и одна она едва двигалась вперед боком, от чего свет факела заглушал видимость.
Продолжалось это всего от силы минут девять-десять, но ей показалось, будто прошла целая вечность. Спина зудела от натуги, шея болела, а ноги, обутые в, казалось бы, удобные сапоги уже успели сбиться в кровь. Все тело ныло, кости готовы были рассыпаться от холода и сырости, а туннель все не кончался. Наконец, она вышла к развилке и остановилась, прикрыв глаза.
Глубоко вдохнув воздух, она нащупала в воздухе слабый волчий – вовсе не оборотничий – дух и уверенно свернула направо, следя за шероховатым полом, покрытым острыми твердыми кочками, лишь бы не пропустить следов.
Внешне оборотни мало чем отличались от обычных волков, разве что способностью менять ипостаси, как перчатки, кроме, естественно, полнолуния. Они не ходили на двух лапах, грызли людей только по острой необходимости, а серебра боялись только в виде мечей или ножей – того, чем можно легко убить или ранить. Даже семьи у оборотней тоже были, преимущественно, оборотничие. Не раз история выдвигала вперед героев войн и сражений, среди которых имелись и врожденные, и приобретенные (опасен только укус именно в полнолуние) оборотни, но, как и ведьмам, житья им все равно не давали. Другое дело – волколаки, те вообще не гнушались любой пищей, начиная обыкновенной травой и заканчивая сочной человечиной. И на задних лапах волколаки тоже ходили, но нечасто, скорее из необходимости. Так же редко они выпивали из жертвы одну лишь кровь, оставляя труп более-менее целым.
И вот сейчас. Оборотень или волколак? Первый не может скрывать свой запах, поэтому сразу же отпадает, а второй… Рыжий парень сказал ей, что видел здесь какую-то бабу, но женщин-волколаков не бывает и быть не может. Почему? А шут их знает!