Страница 107 из 108
- А разве это не хорошо? Откроют охоту! Я стану знаменит, и, самое главное, получу столько крови, сколько захочу. Я буду убивать, но не как ты. Я не буду прятаться, я буду!,.
- Десятое правило, идиот. Повтори его, слово в слово.
На мгновение парень замешкался, но затем его лицо вытянулось, а глаза остекленели.
- Никогда не тяни с убийством. Поверженный враг – не мертвый враг.
- Именно… Не мертвый…
Больше тот ничего сказать не успел.
Безымянный одним резким движением вынул из себя меч и коротко ударил противника по голени. Раздался тошнотворный хруст ломающейся кости. С криком он осел на колени и едва успел поставить окно, отбивая верхний рубящий удар широкого серебряного меча.
«Прижми локоть к ране, - мысленно напоминал он себе, прокручивая мельницу. – Не отпускай… И убей!»
Он перекатился вбок, поднял правой рукой недостающий второй меч и плавно поднялся на ноги, выставляя перед собой защиту.
Мечник стиснул зубы, пытаясь взять себя в руки, и с тем же хрустом вправил себе кость на место – срастись не срастется, но на один бой хватит.
Безымянный усмехнулся: он отлично знал этот стиль.
- Проклятье, - прошипел тот и вытянул из ножен второй меч – в левую руку.
«Вот и дождались. Если бы не рана… Сам виноват, хорошо хоть нога вернулась»
Он громко выдохнул, чувствуя, как начинают накатывать на него привычные волны отрешения, а лицо каменеет и перестает выражать всякие эмоции. Сила Безымянных в отсутствии души, этот же малец, машущий клинками как палками, слишком поддался собственным чувствам – в этом его проблема. И как же ее не использовать?
- Ты даже меня прикончить не можешь, а я сто лет в руках меча не держал, - оскалился он. – Куда же тебе до выживших, ублюдок ты малохольный?
- Заткнись!
Он взвыл и ринулся вперед, прихрамывая на травмированную ногу.
Его рука взвилась вверх, вторая пошла вбок и вперед, со свистом рассекая ночной воздух.
Оба клинка оглушительно завизжали, уже предвкушая вкус его крови, но Безымянный легко парировал оба удара правой рукой.
Анна позади сдавленно вскрикнула: кажется, острие меча сильно рассекло его плечо.
Его глаза медленно обволакивала красная пелена жажды крови, и впервые за много лет у него снова выросли крылья. Он вновь ощутил себя живым.
Он громко закричал в ответ и сорвался с места, давая телу и инстинктам делать свое дело.
Оба меча прочертили две косые линии сверху вниз, но только чиркнули по вражеским рукоятям, едва задев кисть.
Безымянный перенес вес тела на правую ногу, поднырнул под очередную дугу, и мягко подпрыгнул вверх, совершая пируэт.
Одна рука пошла выше другой.
Развернувшись, он резко выкрутил левую кисть, и клинок послушно скользнул между скрещенными для защиты мечами. Острие ткнулось в его грудь, но углубилось лишь на пару сантиметров, едва задев мышцы.
Выдохнув от обиды, он прокрутился на каблуках и мощно ударил противника ногой в колено, когда тот ошибся и попытался совершить контратаку, но успел лишь слегка сдвинуть корпус влево, открывая место для удара.
Тот вскрикнул, когда нога сложилась сзади подобно гармошке, но смог оттолкнуться целой и отпрыгнул от добивающего колющего, выставив перед этим батман, из-за чего траектория клинка сместилась, и лезвие глубоко вонзилось в землю.
Не замедляясь, Безымянный сделал резкий выпад правой, а когда клинок со звоном уткнулся в сектор, то не без усилий прокрутил корпус и рубанул левой по ведущей руке соперника, ощущая на губах брызнувшую из раны кровь.
- А-а-г-х-х!..
Он прыгнул вперед и толкнул его коленом в солнечное сплетение, повалив на землю.
Он занес руку для последнего, смертельного удара, но та остановилась на половине пути.
«Да что с тобой? С чего это вдруг мы не можем убить?! – закричал он. – Он же оприходовал твою девчонку, разве ты не хочешь отомстить? Слабак!»
Внезапно он пошатнулся от сильного толчка в голове, от которого все вокруг на миг сделалось черным и непроглядным.
«Отпусти меня!» - бесновались голоса в его голове, но он прекрасно знал, что если даст им волю, то ничего не выйдет. И если не даст, тоже ничего не выйдет…
Он должен быть единым, но как таким стать, если каждый внутри него тянет сознание на себя, едва ли не разрушая тот хлипкий плот, на котором они все сидят? Дьявол!
Безымянный схватился за ошейник, судорожно пытаясь вдохнуть, и только понял, что сам допустил глупейшую ошибку, дав врагу время на отступление и контратаку.
Еще один меч вонзился в ногу – чуть ниже паха – и едва ли не надвое рассек бедро, на выходе проделав в нем огромную дыру.
Безымянный свалился на спину, но мечей так и не выпустил.
Другой навис над ним, устало опустив плечи.
Короткий серебряный росчерк уже мчался к его шее.
«Неплохо, - проскользнула в его голове мысль. – Вполне неплохо. Вот уж не думал, что погибну от руки кого-то… такого. Стыдно»
Но фортуна вновь соблаговолила явить перед ним свой лик.
Какая-то смутная расплывчатая тень мелькнула перед ним и со всех сил врезалась в мечника, повалив того на землю, и Безымянный, не тратя ни секунды на размышления, вскочил на ноги и вывел левую руку с мечом вперед, пронзая поднимающегося на ноги противника в грудь – прямо в сердце.
Все заняло меньше секунды.
Анна хваталась дрожащими руками за тусклое лезвие клинка и тупо переводила стекленеющий взгляд с него на собственную грудь, на которой уже цветком разливалось ярко-красное пятно.
Кровь маленькими струйками стекала вниз. Заливала собой его руку, стискивающую меч.
Два удара сердца – тело девушки ослабло.
Оно медленно сползло вниз и мягко опустилось на траву.
Мокрые черные волосы, словно застывшие лоскутки ночи, разметались по земле. Голова запрокинута. Изо рта тянется черная полоса вязкой жидкости – такая же медленно расползается под ней.
«Мертва, - эта мысль заставила его пошатнуться. – Мертва. Я убил ее…»
Но только он успел протянуть руки к ее телу, как из его груди с хрустом выскочило серебряное острие клинка, хищно сверкнувшее острым лезвием.
Он медленно развернулся, разрыхляя почву пальцами в попытке удержаться на весу и не упасть. Мечи выпали из рук – все кончено.
- Девчонку жалко, - ухмыльнулся мечник. – А тебя нет. Ловко ты ее…
Из последних сил он ринулся вперед.
На глазах мужчины ясно отобразился первобытный страх. Он с хлюпающим криком попробовал оттолкнуть его, но Безымянный крепко держал руками его плечи, все крепче прижимая к себе, и ощущая, как их тела стремительно покидает искорка жизни.
Их ноги подкосились.
Они свалились на землю. Меч, застрявший у него в спине, еще глубже погрузился в грудную клетку соперника, уже нашаривая своим концом его сердце.
Глаза закатывались, разум медленно затухал…
«Рано!»
Он взвыл от предсмертной агонии и, собрав последние силы, схватил его руками за шею и совершил последний рывок, кожей чувствуя, как острые лезвия разрубают ребра и вгрызаются в останавливающееся сердце.
Удар. Еще один…
Уже едва соображая, он медленно сполз на бок.
Его глаза нашарили взглядом лежащую рядом Анну, над чьим телом уже начали собираться жирные трупные мухи, привлеченные запахом свежей крови.
«А она прекрасна, не правда ли? Даже в смерти… И чего ж тебе с ней не жилось? Теперь поздно, теперь я ее убил…»
Он протяжно выдохнул, наблюдая, как серое облачко пара, оторвавшееся от его губ, неспешно поднимается ввысь и растворяется в тяжелом морозном воздухе.
«Ты тоже почувствовал это? – подумал он, обращаясь к своему внутреннему голосу, которого уже давно не было слышно. – Мы снова едины. Жаль, что слишком поздно»
Он закрыл глаза. На щеках едва заметно проступили слезы.
Он улыбался.
В ушах гулко раздавались удары затихающего сердца: один, второй, третий…
Его тело дрогнуло в последней судороге и замерло. Глаза остекленели и уставились невидящим взглядом в высокое предрассветное небо, обагренное первыми лучами красного солнца.