Страница 91 из 151
— Всю дорогу? — спросил Люк. — И сколько времени ты шел?
— Не знаю, наверное, часа два… нет, кажется, меньше. Когда я следил за ними, пробило два.
— За кем следил? — Вопрос Люка прозвучал слишком резко и громко. Майк Даннинг закрыл глаза.
— Я забыл, — тихо проговорил он. — Где Клайти?
— Сидит на третьем стуле налево по коридору, сразу за дверью,
— поспешил успокоить его Кампьен. — С ней все в порядке. А когда ты там стоял и следил за ними, дождь все еще лил?
В глаза, полуприкрытые прямыми жесткими ресницами, снова вернулось сознание.
— Нет, уже кончился. Но было темно, и я решил, что пойду в сарай, где мотоцикл. Дверь ведь была не заперта, и его могли украсть. И к тому же мне больше некуда было идти. Во всяком случае, меня бы никуда не пустили. — И он опять замолчал. Вопроса на этот раз не последовало, и Майк через силу продолжал: — Я свернул на Эйпрон-стрит и пошел к конюшням. Горел фонарь, и я хорошо видел дорогу. Шел я очень тихо, не хотелось объясняться с каким-нибудь чертовым полицейским. — Он смущенно моргнул и стал рассказывать дальше. — Дошел до гробовщика, вдруг входная дверь отворилась и они вышли — старик Пузо и его сын, это он мне сдал сарай. Кого-кого, а их мне совсем не хотелось видеть, я прижался к стене, меня скрывало от них окно, оно немного выпирает наружу. Я боялся, что они увидят меня, но было темно, а я стоял почти не дыша. Они бы, конечно, подняли шум, если бы меня заметили. Почему-то они долго копались на крыльце, наверное запирали дверь, а потом вместе пошли через дорогу. Я их видел, как отпечатки на негативе. У старика через руку была перекинута простыня.
— Что? — воскликнул Чарльз Люк. В рассказе Майка мелькнула подозрительная деталь, и он опять забыл осторожность.
— Простыня, — настаивал Майк. — Что еще это могло быть? Ну, может, скатерть. Она была аккуратно сложена и перекинута через руку. Я тут здорово струхнул. Они подошли к аптеке, остановились. И наверное, позвонили, потому что наверху открылось окно и кто-то что-то сказал, но я не расслышал слов. А потом простыня перестала белеть, и я понял, что они вошли внутрь.
— Вошли в аптеку?
— Да. Я хорошо знаю Эйпрон-стрит при любом освещении.
Инспектор хотел было что-то возразить, но Кампьен
перебил его.
— В эту минуту ты и услышал, как пробило два? — спросил он, отметив про себя, что его беседа с гробовщиком из окна гостиной Рене происходила, кажется, часа в три.
Майк Даннинг заколебался. События той ночи медленно всплывали у него в памяти, и он заново их переживал.
— Нет, — наконец сказал он. — Часы пробили два, когда я увидел капитана с Лоренсом.
— А что, они тоже там оказались?
— Не в аптеке. После того как гробовщики скрылись, я пошел через дорогу к дому Палинодов.
— Зачем? — потребовал Люк.
— Посмотреть. — Он был уже в таком изнеможении, что в голосе исчезли обличительные нотки, но все в палате, включая сержанта Дайса, поняли, что Майка волновало. — В окне Клайти не было света, ее комната выходит на улицу, но я не рискнул бы швырнуть ей в окно камушек, даже если бы нашел. Я просто хотел убедиться, что она уже спит. Я повернул обратно и в этот миг увидел Лоренса Палинода — это ее дядя, самый вредный из них. Он выскользнул из двери и спустился по ступенькам. — Майк улыбнулся, как напроказивший мальчишка. — Я подумал, он за мной охотится, глаза-то у него как рентгеновские лучи. Потом я понял, что я здесь ни при чем. На этом углу ночью всегда горит фонарь. Лоренс сошел с дорожки, свет упал ему на лицо, и я услышал, как зашуршал кустарник. Потом он снова появился у гипсовых урн, они их называют оградой. Я был совсем рядом, но меня прятала тень дома. Он высунул голову из лавровых кустов — я видел только его лоб и нос.
— А капитан? Был с ним?
— Нет, капитана я увидел на той стороне Барроу-креснт, на углу Лондри-террас, у почтового ящика. Лоренс следил за ним, а я следил за Лоренсом. Все это было очень глупо, но я не смел шевельнуться. Что они делают на улице в середине ночи, я никак не мог понять. Тут-то как раз и пробило два. На Барроу-роуд — римско-католическая церковь с курантами.
— А как ты мог видеть капитана Сетона на таком расстоянии?
— А я и не мог. — К Майку начало возвращаться обычное веселое добродушие. — Я вообще его долго не замечал. Старик Лоренс смотрел в ту сторону, и я стал туда смотреть. Вдруг вижу — кто-то выходит из дома, идет мимо почтового ящика, останавливается и смотрит в сторону Барроу-роуд. Появится на минуту и опять скроется. Что-то мне показалось в этом человеке знакомое, кажется, как сидит шляпа.
— И ты все это смог разглядеть в темноте? — Инспектор был в восторге.
— Я же вам говорю, улица была как негатив. Черные тени в сыром сером воздухе. Этот мужчина на Барроу-креснт поворачивался ко мне то одним боком, то другим. Я всматривался в него и все больше убеждался — это капитан. Он хороший. Клайти его любит. И тут появилась женщина.
Кампьену показалось, что в полумраке палаты блеснули белками глаза Люка, завороженно слушавшего рассказ приятеля Клайти.
— Она шла по тротуару, — заметно ослабевшим голосом продолжал он. — Лица ее я не видел, но, судя по походке, она была довольно старая и толстая, хотя и очень сильно закутанная. Капитан вышел ей навстречу и сразу с ней заговорил, как будто они были знакомы. Они стояли и разговаривали минут десять. Мне показалось, они спорят. Капитан очень махал руками — тут Лоренс чуть не наполовину высунулся из-за ограды, вытянул шею, как аист. Пытался, видимо, расслышать, что они говорят. По-моему, все равно не расслышал бы, хотя бы они и кричали. Наконец женщина повернулась и двинулась прямо на нас. Во всяком случае, мне так показалось. Но она пошла через Барроу-креснт на другую сторону Эйпрон-стрит и скрылась под аркой, ведущей в конюшни. Капитан вернулся домой, следом за ним проследовал Лоренс. Я все это видел, потому что не двигался с места, пока все не ушли.
Чарли Люк почесал в затылке.
— Судя по всему, это и в самом деле был капитан, и он ждал эту женщину. Жаль, что ты не разглядел ее. Ты уверен, что она свернула в переулок, где конюшни?
— Уверен. Я наблюдал за ней. Переулок выходит прямо на Барроу-роуд.
— А гробовщик? Ты уверен, что они не вернулись назад?
— Как же они могли вернуться? Через двор аптеки на ту сторону выхода нет. А от парадного входа я стоял шагах в десяти.
— Что же было дальше?
Майк откинулся глубже на подушки, и сестра уже хотела было прервать разговор, но он собрался с силами и, волнуясь, продолжал:
— Дальше я пошел в конюшенный сарай. Под боковой дверью похоронного бюро виднелась полоска света. Я знал, что у них в гостях родственник. Я тихонько проскользнул мимо, чтобы он меня не услышал. Мотоцикл был на месте. Я закрыл за собой дверь и чиркнул спичку. Фонарика у меня с собой не было.
— Ты никого больше не заметил?
— Нет, внизу в сарае никого не было. Мне послышался наверху какой-то шорох. Кажется, я что-то сказал, точно не помню. Но больше никаких звуков не было, и я подумал, что это, наверное, лошади в конюшне, за соседней дверью. Сесть было не на что, кирпичный пол намок от сырости. И я решил подняться наверх. Я очень устал, и надо было все хорошенько обдумать. У меня в кармане оставался всего один шиллинг до получки. — Лоб его под повязкой сморщился. — Но это уж другая проблема, — сказал он и улыбнулся удивительно располагающей улыбкой. — Об этом буду думать потом. Ну так вот, чиркнул я спичкой, опустил ее вниз, чтобы она разгорелась, и стал подниматься по лестнице. А дальше я ничего не помню. Наверное, кто-то саданул меня по голове. Интересно кто?
— Вряд ли подружка капитана, — глупо пошутил Кампьен.
Вместе с Люком он встал с кровати, и Даннинг протянул ему руку.
— Пожалуйста, позовите ее сюда, сделайте доброе дело, — сказал он. — Мне надо поговорить с ней. Вы не представляете, в какой переплет она может попасть без меня.
— Да, дело закрутилось, — сказал Кампьен инспектору Люку, когда они спускались по бетонным ступенькам больницы.