Чистильщик

Возможно, именно это и спасло всем жизни. Резкое движение у высокого забора, разделявшего участки, заставило Мишку резко повернуться в ту сторону, расширить зрачки и выдернуть из кобуры пистолет. Через забор из толстых стальных прутьев перемахивали люди в пятнистой маскировочной форме с оружием в руках. И Мишка успел заметить, что это не штатное оружие спецподразделений МВД, ФСБ или МО, а такие же «Узи» с глушителями. Лица незнакомцев были раскрашены разводами маскировочной окраски. А потом Мишка перестал что-либо думать, превратившись в живой дальномер.

Кажется, он успел крикнуть: «Тревога!» и четырежды нажать на спусковой крючок. Еще успел заметить, как две фигуры в камуфляже неловко ткнулись лицами в землю. А потом, словно горячий копер ударил его в грудь и плечо, и он, перевалившись через ступени, рухнул на землю у крыльца.

Мирдза услышала тревожный крик Мишки и даже уловила лязг затвора, выбросившего четыре стреляных гильзы. Тяжелый звук падения тела она услышала уже в движении, метнувшись в угол. Перебросив один «Узи» и патронную сумку сестре, она подхватила второй, наспех прицепила сумку с магазинами на пояс и в мгновение ока очутилась у окна. Сбив на пол еще ничего не понимающую Еленку, женщина осторожно выглянула на улицу – ничего не видно. Жестом отослала Марту наблюдать за кухонным окном.

Звякнуло и разлетелось стекло в соседнем окне, мелькнул силуэт. Мирдза влепила короткую очередь, на слух рассчитывая патроны. Кажется, попала. Но вывела она противника из строя или нет, ответить она не могла. Зазвенели выбрасываемые затвором гильзы на кухне – видать, и Марта что-то увидела. В дверь дважды выстрелили, полетела щепа – видать, стреляли из чего-то крупнокалиберного. Мирдза легла на пол, прижала ладонью голову Еленки – не поднимайся, дурочка! – и осторожно поползла к двери.

Но нападавшим удалось обмануть ее – атака началась через окно. В звоне стекла и треске ломаемой рамы в комнату ввалился медведеобразный мужик в камуфляже и с размалеванной специальным карандашом рожей. Мирдза почувствовала, как ее ударило, словно раскаленным ломом, по левому плечу, но она сумела вскинуть одной рукой пистолет-пулемет и нажать на спусковой крючок. «Узи» задергался в ее руке, выплюнув оставшиеся в магазине двадцать два патрона за две и две десятых секунды. Скорчившись от боли, Мирдза вынула из рукоятки пустой магазин, вбила новый и взвела затвор. Замерла, прислушиваясь.

Все было тихо, лищь из кухни доносилось сосредоточенное сопение Марты и лязг металла, характерный для смены магазина «Узи». Осторожно приподнявшись – тупая боль пульсирующе толкнула в плечо, – Мирдза осторожно обошла дом. Все тихо, несколько разбитых стекол да изрешеченная дверь. Хочешь, не хочешь, а придется выйти на улицу. Сделав знак сестре: «Прикрой меня», Мирдза осторожно толкнула дверь и отпрянула за косяк. Тишина и темнота.

Скользнув бесшумной тенью с крыльца, женщина разглядела два неподвижных тела в саду у забора. Осторожно приблизившись к ним, она увидела, что эти не дышат. Превозмогая слабость и периодически накатывающую тошноту, Мирдза обошла вокруг дома. Еще одно тело лежало в пяти метрах от кухонного окна. Марта, значит, не промахнулась. А под окном большой комнаты тело еще шевелилось. И Мирдза, сейчас воспринимая нападавших как «тело» или «мишень», увидев, что подстреленный противник потянулся к оружию, без колебаний прострелила ему голову. Финиш.

Замкнув круг, молодая женщина снова подошла к крыльцу и увидела лежащего под стенкой Мишку. Наклонилась над ним, Мирдза увидела, как грудь парня поднялась, судорожно дрогнула и стремительно опустилась, а на потемневших губах лопнул кровавый пузырик.

– Марта, Еленка, – слабо крикнула она, ощущая, как тяжелеет и обмякает ее левая рука, – быстро все сюда, – и тяжело опустилась на пыльную траву.

Обезопасив лестницу двумя длинными очередями, опустошившими магазин, Чистильщик бросил автомат, начинавший оттягивать руки, – верный признак усталости из-за потери крови, – и вытянул два пистолета «Глок-18». Второй этаж был меньше по площади, и с автоматом туда не стоило и соваться. Расчистка плацдарма на первом этаже – это одно, а зачистка всего здания – совсем другое. Это работа тонкая, можно даже сказать – ювелирная. Особенно, когда тебе противостоят «близнецы», собаку съевшие на противодиверсионке и антитерроре. Правда, увы-с, только на полигоне. Последнее настоящее покушение на бонз Синдиката приключилось лет этак семьдесят с гаком назад, почти сразу после Первой мировой войны. Так что у Чистильщика был большой гандикап – или фора? – в виде его гигантского опыта вторжений.

Ладони вспотели, и если бы не перчатки с обрезанными пальцами, ладони которых были подшиты грубой, как наждачка, кожей, то пистолеты скользили бы в руках. Но – все предусмотрено. Или почти все. Мать твою еб, но как же немеет нога!

За три ступеньки до верхней площадки Чистильщик сжался в комок, словно взведенная боевая пружина, и выпрыгнул на второй этаж, перевернувшись в полете так, чтобы приземлиться на спину, раскинул руки, словно распятый. Трижды нажал на спусковой крючок. И исчез.

Один из близнецов, схватившись за живот, медленно оседал, второй, легко зацепленный пулей в левую руку, вертел головой, пытаясь найти нападавшего. Тайм-аут, временная задержка в четком реагировании последней линии обороны. Тем более что прыжок Чистильщика был кривым и неточным, так как подвела простреленная нога. Потому и выстрелы были не самыми меткими. Но исчезновение летящего в воздухе тела сбило с толку «близнецов», дав тем самым драгоценные доли секунды выигрыша Чистильщику.

Того, что справа, Чистильщик, мягко приземлившись на бок, срезал чисто – две пули в затылок. Во второго только попал. Что вовсе не означало, что он выключен из боя: не было никакой гарантии, что «близнецы» не выпили перед боем «Синего безумия» – нейролептика, отрубающего все болевые и сдерживающие центры. К счастью для этого мира, «Синее безумие» действовало только на немногочисленных на этой земле аномалов, зато придавало им удесятеренную силу и полное наплевательство по поводу тяжелых ранений, утраты конечностей и так далее. Остановить аномала под «Синим безумием» мог лишь фатальный – сиречь, летальный – удар.