Страница 4 из 47
Герой повествования «J» — не Моисей, а Авраам, человек с юга. Его деяния и тот договор, который заключил с ним Бог, предвосхищали царя Давида[19]. Хроника «E» больше внимания уделяла Иакову, персонажу с севера, и его сыну Иосифу, который был похоронен в Сихеме. Хроника «E» не содержит никаких рассказов о древней истории — о сотворении мира, Каине и Авеле, всемирном потопе или вавилонской башне — которым отводится столь значительное место в хронике «J». Героем хроники «E» был Моисей, которого больше почитали на севере, чем на юге[20]. Но ни «J», ни «E» не упоминают о законе, который Яхве дал Моисею на горе Синай, — событие, которое впоследствии станет ключевым. В то время ещё не было никаких упоминаний о десяти заповедях. Почти наверняка можно сказать, что, как и в другой ближневосточной легенде, небесные скрижали, данные Моисею, изначально содержали некое эзотерическое культовое знание[21]. Для обеих хроник — «J» и «E» — Синай был важен, потому что на его вершине Моисею и старейшинам явился Яхве[22].
В начале восьмого столетия до н. э. небольшая группа пророков захотела заставить народ поклоняться лишь одному Яхве. Но это не стало массовым движением. Как воин Яхве не имел равных, но Он был неопытным земледельцем, так что народу Израиля и Иудеи казалось вполне естественным, если они хотели получить хороший урожай, обратиться к культу местного бога плодородия Ваала и его сестры-супруги Анат, практикуя обычный ритуальный секс, чтобы сделать поля более плодородными. В начале восьмого века до н. э. Осия, пророк из северного царства, яростно поносил этот обычай. Жена Осии Гомерь поклонялась Ваалу, занимаясь ритуальной проституцией в его храме, и боль, которую причиняла пророку её неверность, была, как ему представлялось, подобна той, что испытывал Яхве, когда его народ изменял ему, поклоняясь другим богам. Израиль должен был вернуться к Яхве, который мог удовлетворить все его нужды. Бесполезно было надеяться умилостивить его исполнением храмового ритуала: Яхве требовал религиозной верности (хесед), а не жертвоприношений животных[23]. Если Израиль будет упорствовать в своей неверности Яхве, его царство будет уничтожено могущественной Ассирией, города будут опустошены, а дети перебиты[24].
Мощь Ассирии была беспрецедентна для Среднего Востока; её войска регулярно опустошали земли непокорных вассалов и угоняли население в рабство. Пророк Амос, проповедовавший в середине восьмого века, утверждал, что Яхве ведёт священную войну против Израиля, дабы наказать его за постоянную неверность[25]. В то время как Осия осуждал широко почитаемый культ Ваала, Амос перевернул традиционный культ Яхве-воителя с ног на голову: он больше не принимал по умолчанию сторону Израиля. Амос также высмеивал храмовые ритуалы северного царства. Яхве надоели шумные песнопения и благоговейное бряцание гуслей. Вместо этого он требовал справедливости: «Пусть, как вода, течёт суд и правда — как сильный поток!»[26]Уже в те отдалённые времена библейские писания ниспровергали предрассудки и бросали вызов общепринятым традициям.
Пророк Исайя из Иерусалима придерживался более традиционных взглядов; его предсказания полностью соответствовали правящей идеологии дома Давида. Он получил свой пророческий дар около 704 г. до н. э. в храме, где увидел Яхве, окружённого божественным собранием небесных существ, и услышал, как серафимы восклицают «Свят, свят, свят» (каддош)[27]. Яхве предстал «особым», «иным» и абсолютно сверхъестественным. Яхве сообщил Исайе мрачную весть: страна будет опустошена, а её жители обращены в бегство[28]. Но Исайя не испытывал страха перед Ассирией. Пророк видел, что земля была исполнена «славы» Яхве[29], и пока Он восседал на Своём троне в храме на горе Сион, Иудея была в безопасности, так как Яхве, божественный воитель, выступал вместе со своим народом, сражаясь за него[30].
Однако северное царство не было столь же неуязвимо. Когда царь Израиля в 732 г. примкнул к местному союзу, чтобы противостоять наступлению Ассирии на запад, ассирийский царь Тиглат-Паласар III напал на него и захватил большую часть территории Израиля. Спустя десять лет, в 722 г., после нового восстания, ассирийские армии разорили Самарию, прекрасную столицу Израиля, и угнали в плен правящий класс. Царство Иудея, ставшее вассалом Ассирии, уцелело, и беженцы с севера прибывали в Иерусалим, возможно, принеся с собой сагу «E» и записанные пророчества Осии и Амоса, которые предвидели произошедшую трагедию. Эти тексты были помещены в царский архив Иудеи, где, в более поздние времена, писцы соединили традицию «Элохиста» с южным эпосом «J»[31].
В эти мрачные годы Исайя был утешен рождением царского сына — это было знаком того, что Бог по-прежнему пребывал с домом Давидовым: «Молодая женщина [альма] носит ребёнка и скоро родит сына, Которого назовёт Эммануил [Господь с нами][32]. Его рождение станет лучом надежды, «светом великим» для измученного народа севера, «ходящего во тьме» и «в стране тени смертной»[33]. Когда ребёнок родился, его назвали Езекия, и Исайя представлял, как всё Божественное собрание празднует появление царского сына, который, как и все цари из колена Давида, станет божественным существом и членом их небесного совета: в день коронации он будет назван: «Чудный, Советник, Бог Крепкий, Отец вечности, Князь мира»[34].
Хотя библейские летописцы почитают Езекию как праведного царя, пытавшегося запретить поклонение чужим богам, его внешняя политика обернулась бедствием. После неосмотрительного восстания против Ассирии в 701 г. Иерусалим был почти полностью разрушен, деревни жесточайшим образом опустошены, и Иудея сократилась до крошечного остатка прежнего государства. Однако под властью царя Манассии (687–642 г. до н. э.), который стал вассалом Ассирии, положение Иудеи улучшилось. Пытаясь влиться в империю, он отказался от религиозного законодательства своего отца: установил жертвенники Ваала, воздвигнул идол Асират и статуи божественных коней солнца в Иерусалимском храме и учредил жертвоприношения детей за стенами города[35]. Библейские летописцы пришли в ужас от этих событий, но мало кто из подданных Манассии был удивлён, поскольку большинство из них имели подобные изображения у себя дома[36]. Несмотря на процветание Иудеи, в сельских районах распространялись волнения, вызванные нападением ассирийцев, и после смерти Манассии скрытое недовольство вылилось в дворцовый переворот, в результате которого был свергнут сын Манассии Амон и возведён на престол его восьмилетний сын Иосия.
В этот период Ассирия пребывала в упадке, а могущество Египта — росло. В 656 г. до н. э. фараон заставил ассирийские войска покинуть Левант, и жители Иудеи с изумлением смотрели, как ассирийцы оставляли бывшие территории царства Израиль. Пока великие государства боролись за превосходство, Иудея оказалась предоставлена самой себе. Она пережила подъём национального чувства, и в 622 г. Иосия начал восстановление храма Соломона, символического памятника золотого века Иудеи. Во время строительства первосвященник Хилкия сделал судьбоносное открытие и поспешил сообщить новость Шафану, царскому писцу. Он нашёл «книгу закона» (сефер тора), который Яхве дал Моисею на горе Синай[37].
19
R. E. Clements, Abraham and David, London, 1967.
20
David S. Sperling, The Original Torah: The Political Intent of the Bible’s Writers, New York and London, 1998, pp. 89-90.
21
Исх. 24:9-31; 18. Schniedewind, How the Bible Became a Book, pp. 121-34.
22
Исх. 24:9, 11. Smith, The Origins of Biblical Monotheism, p. 86.
23
Ос. 6:6.
24
Ос. 11:5-6.
25
Ам. 1:3-5; 6:13; 2:4-16.
26
Ам. 5:24.
27
Ис. 6:1-9.
28
Ис. 6:11-13.
29
Ис. 6:3.
30
Ис. 2:10-13; 10:5-7. ср. Пс. 46:5-6.
31
William G. Dever, What Did the Biblical Writers Know and When Did They Know It? What Archaeology Can Tell Us About the Reality of Ancient Israel, Grand Rapids, Mich., and Cambridge, UK, 2001, p. 280.
32
Ис. 7:14. Это буквальный перевод данного стиха, не совпадающий с традиционной версией иерусалимской Библии.
33
Ис. 9:1.
34
Ис. 9:5-7.
35
4 Цар. 21:2-7; 23:11; 23:10; Иез. 20:25-26; 22:30.
36
Ср. Пс. 68:18; 84:12. Gosta W. Ahlstrom, The History of Ancient Palestine, Mi
37
4 Цар. 22.